— Пошли отсюда. Он удержал ее. — Нам обязательно нужно вызвать полицию. И ты должна сообщить им все, что знаешь о происходящем. А для начала тебе следует рассказать все мне.
— Никакой полиции. — Рейчел либо не желала, либо была не в состоянии посмотреть на него.
— Я до сих пор шел у тебя на поводу. Хватит.
— Никакой полиции, — настаивала она.
— Но ведь кого-то убили!
— Тела же нет.
— Господи, крови тебе мало?
Она повернулась и наконец посмотрела ему прямо в глаза.
— Бенни, пожалуйста, умоляю тебя, не спорь со мной. Нет у нас времени спорить. Если бы мы нашли тело этой несчастной женщины в багажнике, мы могли бы позвонить в полицию, потому что тогда у них было бы что-то реальное, за что можно зацепиться, и они работали бы быстрее. Но без тела они просто начнут задавать кучу вопросов, а тем ответам, которые я могу им дать, не поверят. И мы потеряем массу времени. А мы не можем себе этого позволить, потому что очень скоро меня начнут разыскивать… очень опасные люди.
— Кто?
— Если только меня уже не ищут. Вряд ли они знают, что тело Эрика исчезло, но стоит им узнать, они тут же приедут сюда. Нам надо уходить.
— Кто? — снова спросил он раздраженно. — Кто они? Что они ищут? Что им нужно? Ради Бога, Рейчел, расскажи мне.
Она покачала головой.
— Мы договаривались, что ты можешь поехать со мной, но я не обещала отвечать на твои вопросы.
— Я тоже ничего не обещал.
— Бенни, черт возьми, моя жизнь под угрозой. Она сказала это вполне серьезно, она действительно отчаянно боялась за свою жизнь, и этого было достаточно, чтобы сломить Бена и заставить его согласиться с ней.
— Но полиция могла бы защитить тебя, — жалобно проговорил он.
— Только не от тех людей, которые могут за мной охотиться.
— Ты так говоришь, будто за тобой демоны гоняются.
— По меньшей мере.
Она быстро обняла его и легко поцеловала в губы. Было приятно чувствовать ее в своих объятиях. Будущее без нее пугало его.
— Ты просто прелесть, — промолвила она. — Раз хочешь помочь мне. Но сейчас поезжай домой. Уходи. Позволь мне разобраться самой.
— И думать забудь.
— Тогда не вмешивайся. А сейчас пошли. Оторвавшись от него, Рейчел направилась через гараж в сторону двери, ведущей в дом.
Бабочка отлетела от лампы и принялась кружиться перед ее лицом, как будто Рейчел в данный момент казалась ей светлее, чем лампа дневного света. Она отогнала ее.
Бен захлопнул крышку багажника «Форда», оставив свежую кровь свертываться, а отвратительный запах сгущаться внутри тесного пространства.
Потом он последовал за Рейчел.
В дальнем конце гаража, около двери, ведущей в прачечную, она остановилась и уставилась на что- то, валяющееся на полу. Подойдя ближе, Бен увидел в углу кучку брошенной одежды, которую они не заметили, когда входили в гараж. Он разглядел пару белых туфель на резиновой подошве и с широкими белыми шнурками. Просторные зеленые хлопчатобумажные пианы на резинке. И свободную рубашку с короткими рукавами под стать штанам.
Подняв взгляд от одежды, он увидел, что теперь лицо Рейчел было не просто бледным. Казалось, оно превратилось в пепел. Серое. Увядшее.
Бен снова взглянул на брошенные тряпки и понял, что перед ним одежда, которую надевают хирурги, направляясь в операционную, и которую они называют медицинской формой. Когда-то такая форма была белой, но в последнее время хирурги предпочитают светло-зеленый цвет. И носят ее не только хирурги. Пользуются ею и многие другие работники больниц. Более того, совсем недавно он видел, что помощники патологоанатома и санитары в морге тоже были одеты в такую форму.
Рейчел со свистом втянула воздух сквозь стиснутые зубы, встряхнулась и вошла в дом.
Бен поколебался, внимательно глядя на брошенные тряпки. Казалось, его заворожили мягкий зеленый оттенок и случайные складки материала. Голова шла кругом. Сердце бешено стучало. Почти не дыша, он соображал, что бы все это могло означать.
Когда он наконец вышел из оцепенения и поспешил за Рейчел, то почувствовал, что по лицу его катится пот.
К зданию в Ньюпорт-Бич, где помещался Генеплан, Рейчел ехала чересчур быстро. Она умело управляла машиной, но Бен был рад, что пристегнулся. Он ездил с ней и раньше и знал, что вождение машины было для нее одним из самых больших удовольствий: ее возбуждала скорость, нравилась послушность «Мерседеса». Но сегодня она слишком спешила, чтобы получать удовольствие от езды, и хотя нельзя было сказать, что лихачила, но брала некоторые повороты на такой скорости и меняла ряды так резко, что говорить об осторожности не приходилось.
— У тебя что, такие неприятности, что нельзя обращаться в полицию? — спросил он. — Так?
— Ты хочешь спросить, не боюсь ли я, что полицейские могут что-то найти против меня?
— Да.
— Нет, — ответила она без колебаний. По ее тону чувствовалось, что она говорит правду.
— Потому что, если ты каким-то образом связалась с дурными людьми, то никогда не поздно пойти на попятный.
— Да нет, ничего такого.
— Прекрасно. Рад слышать.
Слабого света от панели приборов хватало только на то, чтобы мягко осветить лицо Рейчел, но недостаточно, чтобы разглядеть на нем напряжение и нездоровую серость. Она выглядела такой, какой Бен всегда представлял ее, когда они не были вместе, — сногсшибательной.
Если бы не обстоятельства и не цель их поездки, момент мог бы казаться выхваченным из идеального сна или одного из его любимых старых фильмов. Ведь что может быть более захватывающим или утонченно эротичным, чем мчаться вместе с потрясающей женщиной в мощной спортивной машине сквозь ночь к какой-то романтической цели, где они смогут сменить кожу удобных сидений на прохладные простыни, будучи подготовлены возбуждающе быстрой ездой к необыкновенно страстной любви.
— Я ничего плохого не сделала, Бенни, — заверила она.
— Я так и не думал.
— Ты спрашивал…
— Я должен был спросить.
— Я тебе напоминаю преступницу?
— Ты мне напоминаешь ангела.
— Мне не тюрьма грозит. Худшее, что может случиться, — я могу стать жертвой.
— Я скорее умру, чем это допущу.
— Ты ужасно милый, правда. — Она отвела взгляд от дороги и умудрилась слегка улыбнуться. — Очень милый. Они подъехали к Генеплану в половине двенадцатого.
Организация доктора Эрика Либена располагалась в четырехэтажном здании из стекла и бетона в богатом районе в Ньюпорт-Бич на Джамбори-роуд. Это был нарочито асимметричный шестиугольник, каждая из сторон которого, имела разную длину, со стильным, модернистским подъездом из мрамора и стекла. Бену вообще-то такая архитектура не нравилась, но он вынужден был неохотно признать, что в этом есть определенная привлекательная смелость. Автомобильная стоянка была разбита на отдельные участки
