Прежде чем выключить свет, Дженни решила задвинуть шторы на окнах. Утром Гарольд всегда раздвигал их и завязывал золотистым шнуром. Она подумала, что слугу нужно предупредить, чтобы не делал этого.
Как только была опущена первая половина бархатных портьер, Дженни похолодела. Ее сердце бешено забилось в груди, ладони стали холодными и влажными от страха. Там на газоне в этот поздний час она заметила мужчину, крадущегося вдоль забора в направлении конюшен. Он старался двигаться как можно незаметнее.
Девушка замерла за портьерой, продолжая наблюдать за ним.
Мужчина двигался по направлению от дома, а не к нему. Он шел не скрываясь в тени и старался как можно быстрее пересечь освещенные участки. Прямо перед ним находилось достаточно широкое, освещенное фонарем пространство. Приблизившись к месту, незнакомец быстро перебежал эту площадку, втянув голову в плечи.
Это был Ричард.
Она наблюдала за ним, пока он не дошел до конюшен и не скрылся в их тени. Дженни еще пятнадцать минут постояла у окна, надеясь, что увидит, как он возвращается назад. Возможно, он даст ключ к разгадке своего столь странного поведения. Но кузен не возвращался.
Почему он шел крадучись? Конюшни принадлежат ему. И естественно, если бы захотел, он бы не скрываясь прошел туда.
Она подождала еще двадцать минут.
Но он все еще не появлялся.
Наконец она задвинула шторы, выключила свет и забралась в постель. Еще один минус за сегодняшний день.
Как бы ей хотелось, чтобы Уолтер тоже видел это.
Он наверняка сумел бы объяснить ей все так, чтобы это было обычным и ненугающим.
Первая половина ночи прошла без завываний волка. И это тоже хорошо. Вторую часть ночи Дженни проспала.
Глава 8
Утром, когда Дженни вновь завтракала в обществе Уолтера Хобарта, в кухню вошел Ричард. Он выглядел взволнованным и нервно поигрывал ключами от машины. Хобарт прервал свое долгое и интересное повествование о работе в качестве армейского психолога в Северной Каролине и поздоровался с молодым Браккером.
Ричард предельно кратко ответил на приветствие, словно не имел особого желания соблюдать приличия. Нельзя сказать, что он сознательно хотел проявить грубость. Но ему стоила большого труда концентрация на таких мелочах, как соблюдение этикета.
Кузен обратился к Дженни:
– Я бы хотел, чтобы ты сделала мне одолжение.
Он тщательно подбирал слова. Видно было, что он не хотел начинать этот разговор в присутствии Анны и Хобарта. Хотя ни та ни другой и не собирались слушать их.
– В чем дело?
Не та ли это тайна, которую он хотел поведать ей вчера вечером, когда Кора, вернувшись из кухни, прервала их?
– Мой друг приезжает сегодня в одиннадцать.
Дженни непонимающе взглянула на кузена.
– Тот, о ком я говорил вчера.
Дженни вспомнила разговор о приезде ветеринара и кивнула.
Ричард нервно усмехнулся:
– Вполне возможно, что он будет заниматься своими делами, не требуя помощи. Но если у него возникнет такая необходимость, я сказал ему, чтобы он обращался к тебе. Ты не против?
– А чем я могу ему помочь? – озадаченно спросила Дженни.
Поигрывая ключами от автомобиля, Ричард повторил:
– Как я уже говорил, возможно, ему не потребуется никакая помощь, но если понадобится, тебе следует помочь ему. Я бы и сам это сделал, но мне придется уехать в город. Я приглашен на ленч к одному банкиру. Сегодня одно из очередных заседаний инвестиционного совета. Ну что, поможешь?
Дженни никак не могла взять в толк, в чем же важность прибытия ветеринара. Но все же согласилась:
– Да. Думаю, смогу.
– Большое спасибо, Дженни. – Он кивнул Хобарту, закончившему свой завтрак. – Извините за беспокойство, доктор.
– Ничего страшного, – бросил Уолтер в след уходящему молодому человеку.
Дженни сделала несколько глотков кофе, приводя в порядок свои нервы. Кажется, Ричард способен разрушить прекрасное настроение и вывести ее из себя.
– Странный молодой человек, – заключил Хобарт.
