Мои печальные победы

8. V.48.

На бланке журнала «Знамя» Москва. Ан. Софронову

Дорогой Анатолий Владимирович!

Привет! — С днем Победы… (В этот день я из Берлина прилетел в Москву.) Начинаю от маеты последнего десятилетия — приходить в некую норму… Читаю и думаю только об искусстве. Никуда не лечу; никого не бомблю; не срываюсь ночью с койки…

— Вчера был у меня А. Фадеев… — Бодрый, оживший от перегрузок, с рядом новых планов, живых мыслей… Чудесно поговорили… — Литература идет впереди всех отрядов худож. фронта страны — и это мы можем скромно констатировать — и усилить свою работу… — Мы много должны сделать…

— Читали ли № 5 «Знамени»?.. — Готовим интересные № 6-й и № 7-й… При личной встрече расскажу ряд интересных, нужных вещей… — (Что-то я от воздуха и устремленных раздумий очень взбодрился…) Прошу Вас помочь нашим знаменцам: старейшим, работающим десятки лет, но которых не коснулось повышение зарплаты… — Я прошу 3 бесплатных путевки больным моим работникам — зав. редакцией Л. Коган; зав. отд. очеркаЦ. Дмитриевой и лит. секретарю «Знамени» Ф. Левиной… — (Это реальные работяги и святые люди: сидят в мороз, в сырость, в зной, живут литературой…).

— Я надеюсь, что вы поможете нашему общему делу и людям большого труда. Крепко жму руку

Вс. Вишневский[21]

10/111 1950 А.В. Софронову Барвиха ССП СССР. Москва

Привет, Анатолий Владимирович!

Благодарю Вас за телеграмму. Сталинская награда[22] обязывает к новым делам… Продумываю детали работы с Чиаурели[23]; мы с ним в конце марта поедем на Балтику, я его покрепче «окуну» во флотский мир. Затем — за новую пьесу: набор образов, персонажей силен; «остается» собрать их, «построить» и повести… Настроение бодрое и сосредоточенное… Этот год для меня вообще знаменателен: в декабре стукнет 50 лет; 30 лет регулярной лит-публиц. работы (первый очерк о парт. Подполье в Крыму напечатал в дек. 1920 г. — после разгрома Врангеля; редактором был Федор Гладков)…

Тронут многочисленными письмами и телеграммами писателей, военных моряков, артистов и пр. — Рад успеху ЦТКАЗ[24]; думаю, что и Малый встрепенется…

Слежу за «Лит. газетой». «Контрабандой» — (мимо врачей) — уже дал им статью о «Кубан. казаках»[25] … — Нужно в газете смелее развертывать тему литературы и искусства. — Лебедев[26] подробно рассказал мне о заседании 6 111 °Cт.(алинских) премиях. Раздумываю над замечаниями т. Сталина. Они в наш адрес…

Нужно достойно провести годовщину смерти В. Маяковского. Пока идут скрытые и полуявные споры; они вот-вот м. б. и прорвутся… — Желательно поэтому внести в проблемы поэзии ясность. А. Тарасенков сообщил мне о своей статье и готовящемся докладе. М. б. и получится нужный разговор. — А. Тарасенков после жестокого моего удара в 1946 г. за пастернаковщину и т. п. — очень задумался над своими путями и, видимо, выбирается на дорогу. Но ему полезно проанализировать свои ошибки, а не полагаться на субъективную окрыленность и пр. — (я полностью в курсе его дел).

Как Ваши дела? Как обсуждение нового варианта «Бекетова»[27]. Впервые пьеса была напечатана в журнале «Новый мир» в 1949 году, в № 4. Разрешение опубликовать эту пьесу в журнале попросил у автора Константин Симонов, в то время главный редактор «Нового мира». «Старик, ты сам знаешь, что написал», — вспоминал Анатолий Софронов сказанные ему симоновские слова.

Премьера спектакля состоялась 26 апреля 1949 года в Киевском русском драматическом театре имени Леси Украинки. Постановщик — В. Нелли. Премьера спектакля в ленинградском Театре комедии состоялась 10 мая того же года. Постановку осуществил Николай Акимов.

По этой же пьесе готовили спектакль в Москве — Малый театр и театр Моссовета. Но вскоре в «Правде» появилась разгромная статья Давида Заславского, выдвинувшего в адрес автора пьесы обвинение в поклепе на нашу действительность, в которой нет места карьеризму, и констатировавшего шаг назад в творчестве драматурга, успешно дебютировавшего пьесами «В одном городе», и «Московский характер» (1948 г.), которые были удостоены Сталинской премии…

Из неофициальных источников стало известно, что с «Карьерой Бекетова» был ознакомлен Лаврентий Берия, после чего и появилась статья в «Правде», а после нее была прекращена работа над готовящимися спектаклями по этой пьесе в выше названных театрах и был снят спектакль в акимовском театре сразу же после первого премьерного его показа.]?.. Как с новыми планами? Что вообще в драмкомиссии? Будет ли работать Б. Ромашов[28] ?.. (Басаргин[29], полагаю, вряд ли нужен)…

Нет, обо всем тут не напишешь…

Лучшие приветы!.. А как превосходно, что мы в лепешку «рассадили» космополитов: всех этих Гурвичей, Юзовских и К°[30].

…Вот тоже нашлись «наставники» для русской литературы… Жаль только, что лет 20 они пускали нам кровь, и безжалостно[31] … Ну, кончено!..

Крепко жму руку.

Всеволод Вишневский.

Дорогой Толя!

У меня к тебе большая просьба: прочти прилагаемую рукопись»[32], если можно не откладывая в долгий ящик. Пьеса мне нравится, но так как, во-первых, автор мой ближайший друг, а во-вторых, я на разных этапах работы помогал ему и давал советы, то я боюсь быть необъективным. А между тем, если пьеса действительно удачная, мне бы очень хотелось подумать о ее судьбе. Жму руку.

Твой Константин Симонов.

7 июня 1948 года.

Тов. Софронов!

Мне кажется, что упоминание моего имени в числе критиков, не выразивших своего отношения к осуждению их ошибок партийной орг.(анизацией) Союза и нашей печатью, — основано на недоразумении.

В 6 книжке «Знамени» в довольно большой статье «Пути романтики» я абсолютно четко определил свое отношение к эстетизму, декадансу, формалистической поэзии и т. п.

В другой форме я сделал это и в статье о Кирсанове и еще в ряде статей, напечатанных после августа 46 г.: — «Жизнь — действие — страсть» (в «Литгазете»), «Первые поиски» (в «Л. Г.»), «Главное в этой книге» (в «Л. Г.»), в рецензиях, помещенных в «Знамени», и, наконец, в книжке, посвященной творчеству Симонова, которую я закончил только что и сдал в из-во.

Думаю, что вся моя работа после августа показывает, что критику метода подхода к оценке лит. явлений, метода, который проявился в статье о Смелякове, я усвоил. А ошибки методологические ведь не изживаются в один день?!

Что же я должен был сделать, кроме практических усилий, творческих усилий критика?! Ведь это главное.