принадлежавшим к секте квакеров, известной под названием «Друзей». Учение «друзей» является какой-то странной смесью проповеди широкой филантропии и страсти к наживе; вот почему судохозяин в числе массы других полезных и необходимых предметов сделал большой запас всяких семян, которые предназначались, как и многое другое, для раздачи туземцам тех островов, куда шел на этот раз его корабль.
Когда наши приятели спустились вниз с «вершины», как решил назвать весь верхний край возвышенности кратера Боб, наступил уже час обеда. В долине кратера наш добрый Боб устроил что-то вроде навеса с помощью обрывков старых парусов, захваченных им с собой на всякий случай. Тут они прекрасно пообедали, а потом вздремнули часок-другой. Во время этого обеда наши друзья обсудили все, что им уже удалось сделать здесь и что еще предстояло сделать для своего удобства и благополучия. Между прочим, было решено, на случай беды, еще прочнее укрепить «Ранкокус» при помощи надежных канатов.
Проснувшись часов около двух пополудни, Боб прежде всего позаботился о свиньях: он накормил их и думал было попоить, но Марк нашел это совсем излишним ввиду того, что надвигались тучи; можно было ожидать дождя с часу на час, и тогда в расходе воды не было необходимости. Заметив между тем, что один боровок усердно взрыл почву у самого основания стены кратера, причем провел довольно правильную борозду, усеянную на известном расстоянии друг от друга маленькими кучками рыхлой золы, Марк возымел желание воспользоваться этой работой боровка для нового посева горсточки семян лимонов, апельсинов, винограда, смоковниц, померанцев и других плодов.
По окончании работы Марк стал думать и о том, как оградить посевы от всяких злоключений. И с этой целью он, выходя из кратера, изгнал оттуда предварительно свиней, а сам вход загородил все тем же старым парусом, который надежно укрепил с правой и с левой стороны прохода, так что он заменил собой калитку или щит. Преграда, конечно, была слишком слаба и недостаточна, и если она на первых порах все- таки сослужила свою службу, то это, наверное, благодаря лишь тому, что все старания небольшого стада отыскать внутри кратера хоть что-нибудь, годящееся в пищу, остались совершенно безуспешны. В противном случае все бы было иначе.
Тем временем гроза, казалось, готова была разразиться каждую минуту; ввиду этого наши приятели поспешили вернуться на свое судно, чтобы не промокнуть до костей. Действительно, едва они успели укрыться в каюте, как полил дождь.
Благодаря изменившемуся ветру судно прибивало слишком близко к подводной стене, служившей оградой маленькой бухте, и хотя оно не ударилось о нее, но время от времени задевало, что еще более убедило наших моряков в необходимости более прочно укрепить «Ранкокус». По этому случаю Боб подал блестящую мысль свезти на берег наиболее крупный и надежный из их якорей, укрепить его где-нибудь в скалах, так чтобы он зацепился за них и сидел неподвижно, и затем притянуть к нему судно при помощи надежных канатов.
Но так как для перевозки якоря понадобился бы плот (их маленькая шлюпка была непригодна для этой цели), то сооружение плота и перевозка якоря были отложены до следующего дня.
Марку очень хотелось взглянуть на то действие, какое произвел этот ливень на их молодые посадки и посевы и на количество воды, оставленное дождем на рифе, а потому было решено отправиться на часок- другой на остров перед наступлением сумерек. Отправляясь в путь, Боб вдруг вспомнил о проживавших на судне домашних птицах, курах и утках, имевших до крайности жалкий вид; это было неудивительно, если принять во внимание, что эти несчастные пернатые находились уже более пятидесяти дней в открытом море. Боб предложил поселить их на острове, предоставив им самим отыскивать себе пищу, причем намеревался, со своей стороны, по мере надобности подкармливать их и приглядывать за ними. С разрешения Марка куры и утки были выпущены на волю. Завидев сушу, они направились одни вплавь, другие летом к острову, где тотчас же и принялись что-то поклевывать с такой жадностью, как будто перед ними было рассыпано самое отборное зерно. К немалому удивлению Марка, оказалось, что и вся палуба усыпана какими-то мелкими слизистыми шариками, которые выпали, очевидно, вместе с дождем и пришлись, как видно, очень по вкусу не только всем птицам, но также и свиньям.
Теперь на судне оставалось только одно живое существо, кроме Марка и его приятеля Боба; то была коза, и хотя от нее едва ли можно было ожидать какой-либо пользы, да и кормиться-то ей здесь на острове было положительно нечем, все же Марку казалось бесчеловечным зарезать или заколоть это бедное животное тогда, когда Господь помиловал их всех в минуту смертельной опасности. Поэтому было решено свезти на остров и ее. Прибыв туда, Марк убедился, что все, даже малейшие углубления скалистой почвы острова были наполнены дождевой водой и что сама почва впитывала в себя лишь очень малое количество воды. Воды было так много, что ее хватило бы теперь на то, чтобы наполнить все бочки и бочонки, имевшиеся на судне, что было очень утешительно для них на будущее.
Что же касается их посевов, то дождь нимало не повредил им, и хотя каждая лунка, вмещавшая в себя зерно или семя, вплоть до краев была наполнена водой, тем не менее ни одна из них не была размыта ливнем. Марк опасался, что запоздал с посадкой и засуха, которая вскоре должна наступить, погубит его всходы. На этот раз им досталась изрядная поливка. Принимая во внимание могучее влияние солнца в этих широтах, Марк был уверен, что потребуется лишь немного дней для того, чтобы иметь возможность безошибочно судить о результатах смелой попытки оплодотворения мертвой почвы острова. Осмотрев свои посевы и посадки, Марк и Боб вернулись на «Ранкокус». И в эту ночь оба они спали так сладко и крепко, как не спали уже давно на «Ранкокусе». Два последующих дня были употреблены ими на укрепление их судна на якоре. Старания их наконец увенчались успехом. Теперь «Ранкокус» находился всего на расстоянии ста футов от берега; с помощью досок, надежно укрепленных на козлах, получилось что-то вроде длинного трапа или мостков, благодаря которым в любое время можно было сухим путем сообщаться с островом, не имея надобности прибегать для того каждый раз к шлюпке. Работы эти были ими окончены лишь на вторые сутки после полудня. День этот был суббота, и Марк решил, что впредь они будут чтить, как должно, воскресные дни и посвящать их всецело Господу
Богу. В дни невзгод человек чаще всего вспоминает о Боге и о своих обязанностях по отношению к Нему, а потому нет ничего удивительного в том, что и наши моряки вспомнили о Нем.
Так, в воскресенье, когда Марк расхаживал по своим владениям, мысленно возносясь к Богу или переносясь к воспоминаниям о Бриджит и не покидавшей его все это время мысли о возможности свидания с нею, Боб, вскочив в лодку, отправился на рыбную ловлю на один из соседних утесов, которых тут, на пространстве какой-нибудь полумили, было около двадцати. Некоторые наиболее крупные из этих скалистых островов имели до шести акров площади, большинство же из них не имело, пожалуй, даже и сотни футов площади.
Боб Бэте был страстный любитель рыбной ловли; он готов был проводить за этим занятием целые дни напролет, но с условием иметь при себе достаточный запас табака.
Большой для него утехой в настоящем горе было то обстоятельство, что на «Ранкокусе» имелись громадные запасы табака, оставшегося от погибших товарищей. Марк любил охоту, но здесь ружье было почти совсем не нужно, так как из миллионов птиц, кишевших всюду, не было ни одной, пригодной для стола. Однажды Марк, гуляя по своему острову, мысленно сравнивал себя с известным Робинзоном и другими ему подобными невольными жителями необитаемых стран и островов. Хуже всего было, конечно, то, что на рифе не было растительности или хоть воды для орошения посевов на случай, если бы показались всходы. Правда, теперь почти ежедневно выпадал дождь, но со дня на день дожди могли прекратиться, и тогда моряков ожидала страшная засуха. Риф к тому же был до крайности однообразен и очень невелик. Кроме кратера ничто не нарушало его унылого однообразия. Хорошо еще, пока на судне есть небольшой запас дров, ну а когда он выйдет, чем тогда им развести огонь, хотя бы под плитой? Ведь здесь нигде нет ни сучка, ни кустика!
С другой же стороны, великим счастьем для Марка и для Боба могло считаться то, что судно их осталось цело со всем своим провиантом и запасами. Это снабженное всем необходимым судно могло дать им и жилище, и одежду, и еду, и пресную воду, и топливо в таком количестве, что всего этого им хватило бы на многие годы, при некоторой бережливости и аккуратности. Конечно, не иметь возможности утолить жажду у светлого ключа было до некоторой степени лишением; но удерживавшаяся в углублениях гладкой, точно отполированной скалы и затем сохраняемая в специально для того приспособленных бочонках или цистернах чистая дождевая вода являлась очень сносным напитком для моряков. А в каюте капитана был фильтр
