который очень любил свой микрометр. Хирург умер - самоубийство. Инженера отправили на Анализ... Поиск энергии, говорите? Мне кажется, это ваше определение больше подходит андроидам, чем людям.
- Куда вы клоните?
- Кто? Я? Никуда! Просто подумайте, Джон, на досуге о том, о чем мы с вами говорили. Могут появиться интересные мысли... Боюсь, что я слишком долго торчу на одном месте. Пора двигаться. Для нас, Беглецов, осторожность никогда не лишняя, - если мы хотим оставаться в бегах... Скажите своему андроиду, что я подговаривал вас поселиться в колонии солнцепоклонников в Корнуолле. Может, она и поверит. Особенно если скажете ей, что вам это показалось отвратительно. - С ворчанием Проф. Хиггенс поднялся на ноги.
- Куда вы направляетесь?
- Куда-нибудь, - кротко сказал Проф. - Если не знаешь, так и сказать не можешь.
- Вдруг мне захочется как-нибудь связаться с вами?
- Хорошо, Джон. Я пойду на контакт, если почувствую, что вы того стоите. Андроиды еще не все захватили в свои руки. У нас, бедных, несчастных Беглецов, тоже кое-что еще осталось. Кстати, вы же были в Северном Лондонском Санатории, да?
- Да.
- Не помните, вы там не встречали девушку по имени Ровена Хиггенс? Маленькая брюнетка, приятной наружности, двадцати одного года и очень наивная - в основном из-за врожденного чувства вышедшей из моды нравственности. Моя дочь, хотя вы бы этого и не подумали, глядя на нее. Это у нее первый зафиксированный официально невроз, так что, надеюсь, ее не слишком надолго запихнут в условно живое состояние. Возможно, она уже там.
- Нет, я ее не встречал - во всяком случае думаю, что нет. Я вообще людей видел мало. В основном только андроидов.
Вдруг Маркхэм вспомнил плачущую девушку, встреченную им в коридоре. Девушку, которая убежала прочь, когда он предложил ей помощь, как будто он обидел ее.
- Нет, - сказал Проф. задумчиво. - Конечно, много видеться с людьми в санатории не дадут. Слишком опасно. Разделяй и властвуй - вот здоровая стратегия еще с тех времен, когда каменный топор был секретным оружием. Ну, Джон, когда-нибудь я, возможно, еще встречусь с вами. Держите глаза открытыми, а ваши мысли двадцатого века оставьте при себе. Будьте ортодоксом, мой мальчик, некоторое время. Пока не поймете, кто с кем что делает и для чего.
Уходя, Проф. Хиггенс повернулся и сказал:
- Никогда не говорите вашему андроиду больше того, что необходимо. А если возможно, то и это не говорите.
Проф. медленно пошел прочь. Маркхэм смотрел ему вслед, пока полноватая фигура не исчезла в зарослях вереска и он не остался один со странным ощущением, что Проф. Хиггенс был трехмерной галлюцинацией. Он задумался об их любопытной беседе и попытался увязать в уме все услышанное.
Потом он спохватился, что Марион-А ждет его около геликара, поднялся и пошел к ней. Чувство усталости покинуло его. Зато появилось неясное ощущение цели, желание действовать, как будто он вдруг осознал, зачем судьба сохранила его до двадцать второго века. Как ни странно, но он был рад этому ощущению.
- Если вы готовы, - сказала Марион-А, - мы можем лететь в Сити.
- Да, я готов.
Когда геликар стал подниматься, он вдруг вспомнил, почему у него возникло желание приземлиться здесь. Когда его мысли вернулись к Кэйти, он понял, что дом, в котором они когда-то жили, дом, который когда-то был домом для малыша Джонни и Сары, их маленькая цитадель счастья, - находится не более чем милях в двух отсюда. «Интересно, - подумал Маркхэм, - живет ли кто-нибудь в нем сейчас и существует ли этот дом вообще».
- Сделайте небольшой круг, - сказал он Марион-А, - и пролетите над дорогой. Я хочу посмотреть... - Он замолчал.
Искать дом смысла не было. Его не существовало, как и многих других домов двадцатого века в Хэмпстеде. С высоты в тысячу футов он увидел большое круглое озеро, берега которого были гладкими и блестящими, как стекло. Только это было не стекло, а оплавленные камни, кирпичи и глина. И все грезы... столько грез... все погребено навсегда в большой, кристаллической чаше.
Несколько ребятишек играли на озере. У них была яхта, гребные лодки и какая-то штука, похожая на гибрид велосипеда и катамарана. Дети! Казалось, он совсем недавно играл здесь со своими детьми. Промежуток в полтора столетия не казался таким реальным и большим, как последние семь или восемь дней. И потеря чувствовалась еще острее, потому что Кэйти и дети были вроде бы живы, но только в другом измерении.
В каком-то недосягаемом измерении, не имеющем ничего общего с безлюдными городами или такими озерами, появившимися после атомного взрыва.
ГЛАВА 5
Процесс ввода его имени в Мужской Индекс не был таким бюрократическим, как он предполагал. Марион-А посадила геликар прямо у Уайтхолла и провела его в одноэтажное здание из плексигласа и стали, находящееся на месте прежнего Военного Министерства. Он сказал свое имя и возраст чиновнику-андроиду, тот снял его отпечатки пальцев и направил его к доктору для полной электродиагностики. Наконец Маркхэм получил чековую книжку с отпечатанной надписью: «Лондонская Республика - Персональный Кредит», Чтобы сделать чек действительным, он должен был написать на нем сумму и прижать большой палец к той части, что была покрыта мягким пластиком.
Когда он вышел из Бюро Мужского Индекса, Марион-А объяснила ему, что, если он не намерен взять напрокат или купить геликар, машину следует вернуть в Республиканскую Транспортную Службу, где ему дадут расписку в получении.
- Сколько стоит прокат? - спросил он.
- Один фунт в день, сэр. - Он заметил, что она всегда говорит «сэр», если их могут слышать кто- нибудь из людей или андроидов.
- А покупка?
- Двести пятьдесят фунтов, сэр.
Маркхэм нащупал в кармане чековую книжку. Приятно было сознавать, что он теперь обладает пятью тысячами фунтов, ради получения которых ничего не пришлось делать. Приятно и беспокойно... Но до сих пор он понятия не имел о ценности денег, находящихся в обращении, и не мог знать, надолго ли ему хватит этих пяти тысяч.
В нерешительности он взглянул на геликар. Это было компактное и полезное средство передвижения, маневренное и удобное как в воздухе, так и на удивительно тихих улицах Лондона. Если он собирается немного попутешествовать, осматриваясь в новом для него мире, то, конечно, ему понадобится какой- нибудь личный транспорт.
- Я думаю взять его на неделю, - сказал он. - За это время я, наверное, узнаю, нужен ли он мне постоянно и могу ли я себе это позволить... Как это сделать?
- Когда нам попадется Бюро Обслуживания, я представлю им чек на семь фунтов, сэр. Это все, что требуется.
- Отлично. А как насчет ленча? Я проголодался.
Она провела его по Стрэнду к ресторану, который назывался «У Нино». Это заведение, как с некоторым удивлением отметил Маркхэм, очень напоминало маленький ресторан двадцатого века - с едой, выставленной на витрине, вязаными скатертями, деревянными стульями, старомодным неоновым освещением и официантками, которые носили обычные форменные платья, а на лица напускали немного мученическое выражение, которое он так хорошо помнил.
На какой-то момент все это ошарашило его, и он встал как вкопанный, оглядываясь вокруг с открытым
