Человек, заставлявший мужей ревновать. Книга 1

– Ты просто изюминка месяца, – сказала Эстрид. – Элмер признает, что ты лучший британец, с которым он играл. Он уже хочет, чтобы ты остался на следующий месяц для игры с «Ролексом».

В моменты возбуждения Лизандер мог делать куда больше, чем просто открывать и закрывать рот.

– В самом деле? – он наконец с трудом выдохнул.

– В самом деле!

Не без оснований полагая, что не выдержит его тяжести, Эстрид протянула ему пачку факсов.

– Вот тебе отчеты о скачках.

– Я и забыл о них! Лизандер радостно завопил:

– Теперь я должен угадать ставки.

– Ничего не получится!

Вошел Сэб, уже переодевшийся, с мокрыми после душа волосами.

– В Англии почти полночь, и только одно сейчас волнует совсем не голубую кровь мистера Элмера. Между копиями «Спортивной жизни» факс выплюнул подтверждение его сделки с япошками. Элмер стал на несколько миллионов баксов богаче и хочет устроить вечеринку, нас ждут.

– Но я хотел надраться в этой компании, – Лизандер с грустью посмотрел в сторону Эстрид.

– Лизандер, – сказал Сэб устало, – ведь ты же хочешь зарабатывать на жизнь с помощью поло. И если проявишь обаяние и такт, то сможешь этим льстивым путем добиться, чтобы тебе выделяли самых сказочных жеребцов мира, но для начала перестань приставать к жене Элмера и его конюхам.

– Он поистине прелесть, – вздохнула Эстрид, когда упирающегося Лизандера увели.

2

Для вечеринки оккупировали один из тех красивых домиков, что обступали поле для игры в поло. Мужская часть гостей была представлена гибкими, загорелыми профессиональными игроками в поло всех национальностей и богатыми бизнесменами, частью хозяевами, частью просто любителями появиться на фоне поло. Женщины образовывали очаровательные группки всех возрастов, демонстрирующие одеяния от мужских рубашек и джинсов до платьев без бретелек, открывающих гроздья драгоценностей.

Зрелище походило на войну в джунглях, особенно это ощущение усиливали целые заросли глянцевитой тропической зелени во всех комнатах и тот факт, что профессионалы охотились за патронами, а патроны, кроме тех, кто прибыл с женой, штурмовали очаровательные стайки женщин, нацеленных в свою очередь хоть на что-нибудь в брюках.

Команду «Сафус» встретили оглушительными аплодисментами.

– Если у вас есть овес, самое время его насыпать, – пробормотал Сэб, как только аплодисменты стихли и в комнате наступила тишина.

– Поговорим об ангелах Элмера, – протянула хищная блондинка в огненно-красном одеянии, облизывая алые губы.

Только Элмер, чьи глаза, маленькие и невыразительные, яростно вспыхнули, не засмеялся. Он все еще оставался в коричневых сапогах и белых бриджах, сильно испачканных во время игры, правда, переоделся в чистую сорочку-поло голубых цветов «Сафуса». Ему хотелось, чтобы каждый видел в нем игрока в поло. Как только группочки, выходя из-за растительности, стали окружать остальных членов его команды, Элмер из чувства соперничества решил отхватить самую хорошенькую. Вскоре он оказался рядом с темпераментной брюнеткой по прозвищу Бонни. Рисунок ее губ мог затмить очертания любой из орхидей, благоухающих в центре гостиной, а ягодицы выпирали из коротеньких белых шортов.

Не желая показать, что он без очков просто слеп, Элмер приблизился вплотную, чтобы прочитать фразу на облегающей ее оранжевой рубашке.

– «Если вы читаете это, – медленно, по слогам произнес он, а затем придвинулся еще ближе, – значит, вы грязный старикашка».

Бонни пронзительно засмеялась. Элмер для вида присоединился к ней.

– Ну что-то вроде этого. Ловко.

– Это ты ловкач, – сказала Бонни. – А темно-голубое потрясающе идет к твоим глазам. Тебе кто-нибудь говорил, что ты настоящий Ричард Джер? Я все отдам за рубашку «Сафус».

– Ну так давай махнемся, – предложил Элмер.

– Он никогда не раздевался на публике, – пробормотал Сэб, – если бы не барбадосский загар и не сброшенные десять фунтов на предсезонной строгой диете, его «я» этого не допустило бы. Го-с-с-поди. – Он опрокинул полный бокал, потому что голова Бонни исчезла в оранжевой рубашке, а ее изогнувшиеся руки открыли великолепную загорелую грудь.

Глаза Элмера выпучились, как у придушенного пекинеса. Оранжевая рубашка, от которой он не смог увернуться, ударила его по лицу, приобретшему цвет портвейна, но не сбила похоти.

– Я вижу твою физиономию каждый раз, как беру в руки «Уолл-стрит джорнел», – говорила ему теперь Бонни. – Но в натуре ты еще больший милашка.

– Натура слаба, когда ею интересуется такая юная и привлекательная женщина, как вы, – сказал Элмер басом.

Лозунг на блекло-серой рубашке Лизандера читался так:

«СЕКС СЧИТАЕТСЯ ЗЛОМ, ЗЛО ЗОВЕТСЯ ГРЕХОМ. ГРЕХ ЗАБЫВАЕТСЯ. А МЫ ВСЕ СЛИВАЕМСЯ».

К этой минуте он уже надрался и теперь был зажат в угол двумя ошеломляющими и совершенно