Кирк решил уйти в каюту, чтобы в одиночестве подумать над создавшейся проблемой. Теперь, когда они зашли так далеко, капитан не собирался сдаваться. Он горел желанием выследить ракету. После часа напряженного размышления он вновь собрал офицеров.
– Господа, я принял решение. Мы идем в коридор вслед за тем кораблем.
– Но, сэр, – взвился со своего места Дуглас. Возражения инженера зазвучали горячо и сбивчиво.
Глаза Кирка превратились в узенькие щелочки.
– Я ценю ваше мнение, но решение принято. – И, глядя прямо в лицо Дугласу, добавил:
– Это приказ. Мы проведем «Энтерпрайз», несмотря на трудности и опасность. Я не обещаю, что это будет легко, но выбора нет. Думаю, мы не совсем верно рассчитали размеры коридора. У нас лучший экипаж Звездного Флота. Если кто и сможет пройти, то это только мы, и мы сделаем это! От вас, господа, зависит наша судьба. Надо спешить. Зулу, вы останетесь за штурвалом на все время маневра. Он будет сложным, а вы – наш лучший пилот. Штурманом назначается мистер Мартин.
Начальник исследовательского отдела взял слово:
– Предлагаю пройти сквозь коридор на максимальной скорости. Тогда гравитация не будет действовать на нас с такой силой. Тем не менее, я продолжаю думать, что полет очень опасен. Требую занести мое предупреждение в корабельный журнал.
– Хорошо, Мартин. Но обязанности свои вы должны выполнить.
– Дуглас, все системы корабля должны работать с максимальной эффективностью. Нужно использовать все резервы. Ухура, свяжитесь со штабом флота, сообщите, что мы проводим спасательную операцию и наши координаты.
Лицо инженера приобрело мертвенно-бледный оттенок.
– Но это невозможно, капитан, – закричал он.
Медленно, отчеканивая каждое слово, Кирк произнес:
– Если что-то невозможно, Дуглас, выясните почему, и исправьте это!
«Энтерпрайз» вошел в коридор вслед за ракетой. Требовалась точность движения канатоходца. Кирк сам сел за штурвал и вел корабль, осторожно балансируя между магнитными полями двух звезд.
Капитан оглянулся на напряженные лица членов экипажа. Каждый из астронавтов пытался мысленно помочь звездолету проскочить опасный участок. Только когда Мартин доложил, что прямо по курсу радары засекли планету, все одновременно облегченно выдохнули. В очередной раз капитан «Энтерпрайза» сумел доказать, что для него нет ничего невозможного, и он добьется успеха там, где у других опускаются руки.
Команда испытывала смешанные чувства. Те, кто давно знал Кирка, верили в его решение. Они понимали, что он готов отдать жизнь за свой корабль. Новички считали его сумасшедшим, но Кирка это не очень волновало. Принимать решение и нести ответственность – это его работа.
Беседа Кирка и Маккоя велась с глазу на глаз.
– Как ты думаешь, Боунз, в каком состоянии мы можем найти Спока, если вообще его найдем?
– Я думаю, мы скоро узнаем ответ на этот вопрос, – Маккой жестом пригласил капитана присесть. – Буду откровенен. Существуют три возможности. Первая: он здоров.
– Это маловероятно?
– Я не Спок, Джим, но готов поставить восемьдесят или даже девяносто к одному, что это не так.
– Все настолько плохо?
Доктор кивнул:
– Второе: осколок сдвинулся, и вулканец парализован. Вероятность подобного исхода, я бы сказал, восемьдесят процентов. Третье – он мертв. Двадцать процентов. Все это предположения, Джим. Его могли и убить эти волосатые твари. Я – врач, а не прорицатель!
– Я понимаю, – мягко проговорил Кирк. – Я понимаю, но мы должны верить, что найдем их живыми. Если бы я только был рядом, когда Спок решил улететь…
– В этом нет твоей вины. Ты сам едва выкарабкался. И еще. Мне не нравится, что ты находишься в постоянном напряжении. Ты не железный, помни об этом.
– Медицинская комиссия признала меня годным к исполнению служебных обязанностей. Я справлюсь, а ты только помоги мне. Не мешай. Подготовься как следует. Я не знаю, что мы найдем.
– Я уже собрал аптечку, – Маккой предвидел распоряжение капитана. – Взял все возможное.
Капитану положено заботиться прежде всего о своем корабле. На этот раз Кирк изменил этому правилу. Он сделал выбор. Чтобы спасти своего старшего помощника, нет, друга, он был готов пожертвовать «Энтерпрайзом». Целую гамму чувств испытывал он по отношению к Споку. Ценил он и его профессиональные качества, но не только. Дружба Спока была очень важна для него.
Потерять Спока – означало для него потерять часть самого себя. Вместе они замечательно дополняли друг друга: эмоциональный землянин иногда нуждался в холодной логике вулканца, которому, в свою очередь, не хватало гуманности и доброты своего друга. Иногда Кирк думал: а понимает ли Спок, насколько они близки?
Лежа в своей каюте, Кирк думал о том, как трудно будет примириться с утратой друга.
'Может быть, это привело меня в противоположный конец галактики. Если я не найду его, или найду мертвым, я знаю, что смогу работать. Я перенесу это и смогу выполнять свои обязанности. Я даже смогу наслаждаться жизнью, но мне его будет сильно не хватать.
Рано хоронишь Спока, – оборвал он сам себя. – Сначала нужно найти его, а потом уже думать, что делать с тем, что найдем. А мы сделаем это, я уверен'.
– Это очень рискованно, капитан, – докладывал Леонидас. – Нам удалось проскочить по узкому фарватеру между гравитационными полями обоих солнц. Эти твари значительно более развиты, чем мы предполагали. Они смогли открыть точный коридор между двумя звездами.
Слушая старшего помощника, Кирк не отрывал глаз от экрана локатора.
– Я вовсе не недооцениваю их, Леонидас. Ведь это они организовали взрыв на «Энтерпрайзе» и заманили Спока в ловушку. Мы имеем дело с очень коварным противником.
– Сейчас я уже смогу начертить приблизительную карту этой галактики, сэр. Думаю, мы приближаемся к планете, скрытой между двумя солнцами. У нее очень странная орбита, в форме вот такой петли, – Леонидас с помощью графопостроителя начал выводить на экран компьютера изображение.
Рисуя, он продолжал объяснять:
– Обычно плотность красных гигантов не настолько велика, чтобы они обладали такой силой притяжения. Но у этого слишком большая масса, поэтому он – исключение. Поскольку на планету действуют две гравитационные силы, она находится в неустойчивом равновесии и потому имеет эллиптическую орбиту. Невозможно жить на той стороне планеты, которая обращена к яркому солнцу. Из этого я делаю вывод, что планета не вращается, а, подобно нашей Луне, постоянно обращена одной стороной к красному солнцу. В этом случае на противоположной стороне должен быть очень холодный климат. Просто невыносимо холодно. Возможно, это объясняет густоту волосяного покрова и повышенный уровень метаболизма у обитателей планеты. Это помогает им согреться. Каким-то образом планете удалось уцелеть после взрыва звезды. Наверное, тогда она находилась в самой дальней точке своей орбиты. А тут еще появилось маленькое горячее солнце! Просто уму непостижимо, как там вообще сохранилась жизнь. Думаю, это очень негостеприимная планета, и обитатели ее – вряд ли покладистые люди. Не знаю, есть ли здесь луны, но предполагаю, что их должно быть несколько, с орбитами тоже в форме петли. Короче, бесподобная для исследователя звездная система. К тому же, самая удаленная из всех, какие я знаю. Такой шанс выпадает астроному раз в жизни.
При слове «бесподобная» у Кирка екнуло сердце. Спок бы сказал так: «Еще один момент, капитан. Чтобы покидать свою планету, ее обитатели должны быть в состоянии преодолевать силу притяжения звезд. Если они могут это сделать, значит, мы имеем дело с высокоразвитой технологией. Тогда до меня не доходит, почему они используют такую первобытную технику запуска».
– Скоро выясним, Леонидас, – ответил Кирк, вытягиваясь в кресле и внимательно изучая чертеж.
– Капитан, прямо по курсу какой-то объект, – доложил Чехов. – Посмотрите, да это же та самая планета.
Кирк довольно улыбнулся.
