скорострельность и убойную силу, это серьезно. Мне нечего этому противопоставить, кроме личной изворотливости.
Нет, действительно отличный наблюдательный пункт. И не только. Как стрелковая позиция тоже неплохо, к сожалению, недолговременная из-за слабой защищенности. Отсюда просматриваются даже берега озера. Странно, что пулеметчики не заняли эту позицию, откуда открывается почти круговой сектор обстрела. А уж с пулеметом-то и подавно.
Словно в ответ на мои рассуждения над головой у меня зазвучали быстрые шаги. Телепаты, не иначе. Или просто не один я такой умный. Пришел, понимаешь, увидел и рассудил. А тут до тебя люди чертову прорву лет жили, все до последней занозы изучили, они навроде дурачков, что ли?
Я прижался к стене и, подняв голову, сосредоточился на звуках над моей головой. Больше подставляться не было никакого желания. А вот интересно, что они сделают, если им удастся меня сцапать? Так, стоп! Двумя руками я обуздал разыгравшееся воображение. Вот только умирать заранее не надо. Скольких хороших людей губила богатая фантазия на подобную тему. От этого тонус падает до нуля, и слабеют ноги, а порой и памперсы набухают.
Шаги замерли метрах в трех от меня, в том направлении, куда я стоял лицом. Если это пулеметчик, то он берет под прицел дальнюю оконечность острова, градусах в ста двадцати от оси ворот.
Стоп-стоп! Спокойно.
Крыша коническая. Разгуливать по ней даже птицам не с руки. То есть не с ноги. Так там что же, чердак? Естественно, иначе при такой конструкции никак. Как-то я не подумал сразу. Старею, что ли?
Я посмотрел наверх. Из щелей дощатого потолка медленно падала пыль. А если это по мою душу?
Мягко ступая внешними кромками подошв, я поспешил туда, где, то есть над чем остановился предполагаемый пулеметчик. Нет, я все понимаю, но зачем научной экспедиции пулеметы? Как-то одно с другим не стыкуется. Автоматов пару-тройку - еще куда ни шло. Учитывая сугубую обстановку. Но даже в геологоразведочных партиях, искавших тут не только нефть, но и золото, и алмазы, и еще много чего, обходились либо одним пистолетом для начальника экспедиции, либо двумя - включая сакральную фигуру парторга. Налицо явный и откровенный перебор. Меня и изначально-то акаэмы эти смущали, не по Сеньке шапка, а уж «дегтяри» и вовсе нонсенс. Где-то и что-то я упустил. Проморгал. И еще телефон этот американский меня смущал. Как будто все в теме, в эпохе, так сказать, но на кой, скажите мне, черт такой - или, если шире, такие - научной экспедиции? С кем там должны переговариваться?
Мне все было бы яснее и проще, если б я увидел тут приклеенный или хоть раздавленный комочек жвачки. Или любую другую неоспоримую примету нынешней эпохи. Скажем, окурок сигареты с фильтром. Но ничего подобного не было и в помине. Потом одежда да и обувь тоже. Чтобы столько она продержалась, это ж какое количество надобно было завезти сюда? Просто чертова уйма получается. Да и не бывает так. Лесопилка опять же. Пусть и с конным приводом. Впрочем, как раз ее-то можно было раздобыть на месте. Но тогда еще одно. Если вокруг имперской столицы растут плодовые деревья, вспахиваются поля и сажаются огороды, то тут, кроме крохотных приусадебных участков, ничего подобного не видно. Конечно, поля могут быть спрятаны в лесу, не знаю, всяко бывает. Но я отчего-то сомневаюсь в их наличии. Но ведь скотину и птицу надо чем-то кормить. Одним сеном? Лошади и коровы - те да, но, извините, птички на такое не пойдут. Да и людям без хлебушка тяжеловато будет. Значит, они его где-то берут. Допустим, меняют у соседей. На что? Да в течение стольких-то лет. Я вспомнил зажиточного Степку Коммуниста, которого так не любит Саня и его люди. Вполне подходит на роль торгаша-посредника. Нет конечно же всегда есть вероятность, что в свое время членам экспедиции либо удалось самим наткнуться, либо, что вероятнее, им заранее было известно о местонахождении некоего склада с оружием и амуницией. Мне приходилось бывать на армейских складах стратегического значения. Это, доложу я вам, нечто. Супермаркеты видали? Так вот это еще больше и заставлено ящиками от пола до потолка. Армию можно одеть и вооружить, а то и больше. Так что как вариант возможно. И, в общем, реалистично. Другое дело, что крупных воинских формирований в этих краях не было. Но вопросы у меня все равно остались.
Пулеметчик надо мной осторожно потоптался на месте, аккуратно положил на пол что-то тяжелое - пулемет? - и замер. Я тоже дышал через раз. Ну? И что дальше? Я вспомнил Йоську. Как он там? Все скулит или уже прекратил? И куда двинулся? Если рванул к своим, а это самое логичное, даже сразу после нашего безрадостного расставания, то времени для того, чтобы подоспела подмога по мою душу, прошло маловато, даже при всех небольших здешних расстояниях. Но этот пулеметчик или кто он там на самом деле меня определенно беспокоил.
Вдруг я услышал голос. Первые слова я не разобрал, зато потом слышал вполне четко.
«…Никого не видно. Машину вижу, да. Стоит. Нет, больше ничего. Сейчас я с другой стороны посмотрю. Да, есть. Да. Понял».
Ах ты ж! Как я не догадался. Наблюдатель. Нет, все правильно и логично. Если этот склеп - местная святыня, а сдается мне, что так оно и есть, то подвергать ее опасности, превращая в огневую точку, которую наверняка порушат ответным огнем, они не стали б. А он нужен мне тут, наблюдатель-то? Не уверен. Скорее, уверен в том, что не нужен. А вот человек, который может ответить мне на некоторые вопросы, очень пригодится. К тому же вопросов у меня накопилось достаточно.
Я посмотрел на часы. Тридцатиминутный интервал, обозначенный мной, едва перевалил за свою треть. Однако быстро они действуют. Быстро и слаженно. Я про себя прикинул, как действовала бы наша прокуратура, объяви вдруг, что на нее готовится нападение. Ну охрана, с ней все понятно. Этих учат так, что пыль столбом. Впрочем, я обратил внимание, что учения эти происходят главным образом тогда, когда генеральный возвращается после отпуска или тяжелых выездных совещаний или заседаний. Уверен, что это не его инициатива, просто кое-кто усек, что, когда начальство видит взмыленную охрану, отрабатывающую свой маневр, на сердце у него легчает. Не одному ему плохо. Но все остальные - от секретарш с кадровиками до снабженцев и даже нас, полевиков, боюсь, долго искали бы свою стрелковую ячейку. А тут все, в общем-то, обошлось без большого шума и бестолковой суеты. В этом смысле они молодцы, ничего не скажешь. Сразу видно, что все их действия отрепетированы заранее.
Я три или четыре минуты в темпе обследовал этаж, отыскивая ход на чердак. И ничего. Не было здесь выхода! Учитывая, что мне приходилось передвигаться, соблюдая звукомаскировку, это почти рекорд. Но смотрел я тщательно, заглянул в каждый уголок. В конце концов, лестница или выход на нее не иголка, под столы заглядывать не нужно. Заодно составил довольно полное впечатление о лаборатории. Тут действительно раньше работали. Никак не меньше двух десятков человек, а то и до тридцати; я помню, что некоторые рабочие места в исследовательских учреждениях могут дублироваться, то есть на одного работника приходится не одно, а два или три места приложения трудового энтузиазма.
Я остановился в коридоре - теперь вообще не убирал палец со спускового крючка автомата - и задумался, просто кожей чувствуя, как утекает время. Где же может быть этот чертов вход на чердак? Снаружи, что ли? Что-то я подобного не встречал. Нет, пожарная лестница дело, в общем, обычное, но тут я ее что-то не заметил. Впрочем, я видел это строение, по сути, только с одной стороны.
И вдруг у меня возник вопрос. А насколько мне вообще нужен рядовой исполнитель и что мне делать дальше? Отсидеться вряд ли получится, особенно учитывая Йоську. Этот молчать не станет. Да еще тот тип, которого я вырубил и лишил личного оружия. Не лучше ли мне, пока не поздно, убраться туда, где меня не будут искать? Спокойно отсидеться - или не очень спокойно - и в темноте развернуться во всю мощь. То есть либо добраться до Лося, либо улепетывать отсюда во все лопатки.
Еще минута у меня ушла на то, чтобы внимательно осмотреть окрестности и оценить обстановку. Нет, отличный наблюдательный пункт, полное господство над местностью. Эх, знать бы, где жилье Кононова! Наблюдатель в этом смысле мне бы очень пригодился. Только вот как к нему подобраться? Как? Не знаю. Впрочем… Откуда он двигался? Оттуда примерно, где я в первый раз выглянул в окно. Точнее, стоял спиной к простенку. Я поспешил вернуться на то самое место и занял прежнюю позицию. Неплохой прием для тех, кто не в ладах с собственной памятью. При этом включается так называемая мышечная или ситуационная память.
Нет, он прошел не прямо надо мной. Несколько правее. Моя правая рука, державшая автомат, словно отозвалась на тот давний шум и потеплела правая же щека. В этом деле, если нет качественного и отработанного навыка, можно попасться в ловушку собственной мнительности.
Значит, справа. Странно, как раз эту наружную стену я рассмотрел вполне прилично, когда двигал сюда с любителем покурить и не только. Нет там никакой наружной лестницы, факт.
Я скорее по привычке, чем по необходимости выглянул в окно. Со стороны моего узилища спешили четверо с оружием в руках, причем четвертым был мой Йоська. Правда, вооружен он не был. Вот гадство!
Уже сбегая вниз по лестнице, я вновь активировал моего мустанга, велев разразиться ему новой порцией брани, которая последовала, едва я ступил на первый этаж. Залихватский свист сигнальной пиротехники должен быть слышен километров на десять в округе. Привет, Медведи! И всем остальным тоже не хворать.
Раньше тут располагалась кухня. Два ее окна выходили на сторону, противоположную той, с которой я сюда проник. Знаю, что стекло тут жуткий дефицит. Чего стоит только вспомнить остекление - или его попытки - столицы императора Сани. Кстати, как он там? Но это не остановило меня, и я бессердечно высадил стекло вместе с рамой, да еще осколки покоцал, чтобы, перелезая, не пораниться. Выглянул наружу. Под окном никаких палисадников с цветами и прочих засад. Вздохнул поглубже - воздух внутри спертый, настоянный на лампадно-стаканных испарениях и дыме и, предполагаю, заглушаемом ими запахе тления, - и после короткого колебания кинул наружу одно из моих удостоверений. Пожалуйста, не жалко.
Обозначив след моего побега из святыни, я метнулся обратно в сторону облагороженного бархатом склепа. Наплевать на собственные чувства. Я пока просто не видел другого места, где бы я мог укрыться. Как и у многих людей, у меня есть некоторое предубеждение к мертвым, но все же это далеко не страх или хотя бы трепет, свойственный большинству сограждан. Так уж получилось, возможно, несчастливо, что мне пришлось их повидать, упокоенных. Главным образом, нехорошо, насильственно. Над иными, случалось видеть, злодеи глумились самым отвратительным образом. Что ж, работа у меня такая, порой приходится сталкиваться. И терпеть. Особенно поначалу. Потом привыкаешь. А что? Патологоанатомами тоже не рождаются. Уж им-то в этом смысле приходится куда круче, нежели нам.
В таких ситуациях почти всегда действуешь, исходя из имеющихся у тебя крох информации и собственной интуиции, помноженной на расторопность. Вот и я тоже. Не нашел ничего лучшего, чем нырнуть под гроб покойного профессора, постамент которого в лучших традициях был задрапирован алой тканью. Я уже слышал звуки погони, но пока что они были за пределами этих стен, поэтому позволил себе включить фонарик. И, уверяю, правильно сделал, потому что в противном случае рисковал нанести себе увечья разной степени тяжести. Тут, под гробом, стоял даже не сейф, я бы сказал, несгораемый ящик с метр высотой, а вокруг него стопками и россыпью рабочие журналы, похожие на амбарные книги.
Не знаю. Возможно, это такая насмешка судьбы, чтобы под покойником прятали результаты его трудов. Скорее всего кто-то, хоть тот же Лось, захотели просто прибрать эти документы подальше от чужих глаз, при этом не решившись их уничтожить или исходя из иных соображений, не знаю. Тут открывается простор для домыслов. Я просто зафиксировал все это богатство на камеру, переслал сигнал на аппаратуру джипа и, выбрав перевязанную шпагатом стопку, употребил ее в качестве табуретка, выключив фонарик и положив на колени автомат.
- Он здесь, сволочь, здесь! - узнал я истеричный голос Йоськи. - Я же говорил.
- Да, дела. Надо сообщить Василичу, - ответил одышливый басок.
Они все еще находились снаружи.
Сколько я тут продержусь? Надолго меня не хватит. То есть не столько меня, сколько моего убежища. Место, конечно, святое, но из моего опыта следует, что на определенном этапе слетает любая святость. Впрочем, допускаю, что мне вполне могли попадаться не те люди. Моя профессия мало предполагает общение с безгрешным народом, отчего вырабатывается специфический взгляд на действительность и тех, кто ее создает. Если угодно, созидает.
- Я не пойду, - взвился голос курильщика.
- Чего, охранять останешься? - спросил кто-то насмешливо.
- Могу и охранять! А к Лосю не пойду.
- Вот у него-то автомат свой и заберешь. Беги давай, живо. И запомни, кому Лось, а кому и… Понял? Дуй, вояка. И смотри, шаг в сторону… Ну ты
