нельзя. Они усугубляют заблуждения нашего верующего, скорее даже неверующего народа, что всякая болезнь – это уже одержимость бесовская. К этому все приравнивается: удачи или неудачи, зачесалось левое ухо или правое, даже плохое или хорошее настроение – уже от диавола. Таким образом, происходит извращение церковного сознания. Да, действительно, бес – реальная сила, бес – разумная сила, темная сила, существующая реально и действующая в рамках попущения Господнего. Но бес – это еще не главное руководство всем церковным народом. И приписывать бесам такие широкие возможности, какие дают им иные священники, не стоит. Что бы ни случилось – все от беса, давай вычитку. Потому что это нравится людям, это доходно… Такое отношение недопустимо как для молодых, так и для пожилых священников. Недопустимо, потому что провоцирует народ и уводит в сторону заблуждения. Это уж воистину – наваждение бесовское. Вычитку нужно делать очень осторожно. Да, есть молитвы Василия Великого, есть молитвы в Требнике на изгнание нечистой силы, но, повторяю, приписывать все без разбора от начала до конца бесу – это очень зловредное заблуждение, которое распространяется, главным образом, среди молодого духовенства. Вот это и называется младостарчеством» [104] .
Многое в нашу жизнь приходит не из нашего прошлого, а из нашего будущего. Господь может дать болезнь ради того, чтобы те люди, которые рядом с тобою, могли в опыте ухода за больным человеком, в опыте сострадания исцелить свои души. А может, Господь прикасается к боли для того, чтобы твоя душа изменилась в этом опыте. Чтобы ты потом, по ту сторону болезни, стал бы способен вместить в себя большее, нежели был способен вместить до болезни. Так что очень важно для христианина не поддаваться на провокацию увязывания чужих болезней с чужими грехами. Если я, заболев, скажу: «Да, Господи, я достойное по делам моим приемлю» [105], то это будет нормальная формула, нравственная. Но если я подойду к другому нездоровому человеку и скажу: «Ты болеешь. Значит, в твоей жизни были грехи и ты за них расплачиваешься»,- то это будет пошлость. Здоровый не имеет права осуждать больного, какая бы у него ни была болезнь.
Христианство – это этика с двойным дном: я не имею права поступать с другими так, как я должен поступить по отношению к себе. По словам академика Аверинцева, христианство создало поистине виртуозную культуру усмотрения собственной виновности. Я должен прощать другим, но не имею права прощать себе. Не должен искать грехи у другого человека, даже если он оказался в несчастье, но если со мной случилось несчастье – о своих грехах должен задуматься.
Поэтому я не смог пройти мимо одной заметки в «Аргументах и фактах». В 1998 году архимандрит Сергий (Стуров) на страницах этого издания так объяснил, почему в декабре 1997 года совпали несколько катастроф: «И священнослужители, и верующие предупреждали телевидение, что показывать фильм “Последнее искушение Христа” нельзя, что Бог поругаем не бывает [106]. Увы, нашему голосу никто не внял, и мы видим, как после показа фильма на Россию обрушились страшные катастрофы на шахте под Новокузнецком, в Иркутске, в Нарьян-Маре» [107].
Звучит благочестиво. Архимандрит Сергий постарался выглядеть в глазах читателей глубоко верующим человеком. Но – в кого? В какого Бога верит он? В евангельского Бога любви и человеколюбия или в сумасбродного олимпийского божка? Не выглядит ли Господь в его изображении безумным садистом? НТВ действительно совершило кощунство, показав этот фильм. Но на каком основании можно полагать, будто за грех московских телеполитиков Бог карает новокузнецких шахтеров? Как связана с этим фильмом беременная женщина, сгоревшая в вертолете под Нарьян-Маром? Неужели Промысл не умеет действовать точно, воздавая конкретным виновникам зла, но слепо крушит все направо и налево, не разбирая лиц? Если Бог любовью Своею терпит непосредственных инициаторов греха, не посещая их ни болезнью, ни даже печалью,- то зачем же полагать, будто так решительно и страшно за их грех Он карает посторонних людей?
С точки зрения богословски-теоретической опасное это дело – так поспешно (и вдобавок с такой короткой исторической дистанции) оценивать пути Промысла. С точки зрения богословски-практической, прежде всего действительно необходимо признать, что нравственное достоинство человека определяется тем, насколько он готов находить смысл в своих собственных страданиях. Как говорил святитель Иоанн Златоуст, «тот, кто научился благодарить Бога за свои болезни, недалек от святости». О себе человек может думать словами больного из пастернаковского стихотворения «В больнице»: «О Господи, как совершенны дела Твои,- думал больной… – Кончаясь в больничной постели, я чувствую рук Твоих жар…». Но отнюдь не благочестием, а просто нравственным идиотизмом было бы зайти к соседке и авторитетно объявить ей смысл ее бед: «Ты, Марья, потому вчера ногу сломала, что позавчера со мною в церкву не пошла!»…
А с точки зрения просто нравственной – нехорошо боль других людей использовать в качестве повода для того, чтобы продекларировать: «Ну, я же предупреждал! Вы поняли теперь, насколько я был прав?!» [VIII].
У Промысла свои тайны. Но это – тайны, а не секреты, и к ним не может быть быстродействующих отмычек.
– Между болезнью и человеческими возможностями существуют некие сокровенные отношения. Я имею в виду мудрость и болезнь, творчество и болезнь. Раскрытие творческих возможностей у болящего происходит благодаря или вопреки болезни?
– И то и другое может быть. Напомню слова Булата Окуджавы: «А душа – уж это точно,- ежели обожжена, справедливей, милосердней и праведней она». В христианской же традиции традиционный образ – это лен. Для того чтобы из жесткого льна получить мягкую, замечательную ткань, из которой можно шить распашоночку для малыша, этот лен надо долго мять. И Господь, бывает, долго мнет неудачами человеческую душу, чтобы она стала мягче.
– «Лучше нам умереть, чем к врагам Бога идти, какая польза тело исцелить, а душу губить…». Это высказывание Иоанна Златоуста можно применить по отношению к народным целителям?
– Можно, но не ко всем. Если этот целитель лечит травками, мануальной терапией, то ничего страшного в этом нет. А вот если на все это налагается какое-то религиозное осмысление типа «эта травка хороша, потому что была собрана, когда Луна была в третьей четверти» и «это произошло ровно в полночь, потому что духи слетелись к этой ромашке» – вот в таком случае это магия. Тогда к этому прибегать нельзя.
– Насколько неприемлемы с точки зрения Церкви нетрадиционные методы лечения – гомеопатия, иглоукалывание, гипноз?
– Я думаю, что во всех трех случаях нет безусловного неприятия.
Недавно в Москве после лекции одна женщина обратилась ко мне с вопросом: «Я врач- гомеопат и православная христианка. Скажите, можно гомеопатией заниматься или нет?». Я ответил, что гомеопатия – практика, в принципе, языческая, но если какое-то открытие сделали не христиане, это не означает, что оно само по себе является нехристианским. Например, гомеопатией пользовались святые Феофан Затворник [108], Иоанн Кронштадтский, Игнатий Брянчанинов [109]. Однако женщина говорит: «Я это знаю, но мне все равно неспокойно, потому что я не знаю, как я лечу».
Сложилась поразительная ситуация: она, врач-гомеопат, чувствует, что это нехорошо, а я, богослов, уговариваю ее, что этим, кажется, можно заниматься. Но проблема-то здесь действительно серьезнейшая: ни один гомеопат не в состоянии объяснить механизм гомеопатического метода лечения. Это напоминает собачек Павлова. Возможно, собачка осознаёт: «Если гавкнуть сюда и носом нажать эту кнопку, тебе дадут кусок мяса», но как эта кнопка связана с упавшим в миску мясом, она не знает.
Честно сказать, я всегда боюсь оказаться в положении собачек Павлова: когда мы что-то делаем, эффект происходит, но непонятно, откуда он пришел. Точно ли здесь присутствуют материальные механизмы взаимодействия или есть какая-то психотерапия, которая, возможно, граничит с каким-то духовным и религиозным взаимодействием (вполне вероятно, нехристианским)? Что за «черный ящик» там спрятан? Именно наличие этого «черного ящика» гомеопатии не позволяет сказать, что здесь все ясно и безопасно. Тем более сегодня видно, насколько легко гомеопатия интерпретируется в рамках модного оккультного жаргона, включающего все те же «энерго-информационные носители», «мыслеформы» и так далее. Да и сами гомеопаты слишком часто прибегают к оккультному истолкованию своих методов…
Ситуацию с иглорефлексотерапией я бы уподобил городу, захваченному варварами. Представьте, что какой-нибудь город захватили совершеннейшие варвары, не знающие, что такое электрический свет. А в
