возможность серьезного диалога с Церковью на их языке.
Моя аудитория – это люди, которым интересна мысль, сложность. Люди, которые боятся простых ответов и пропаганды. Люди, которые радуются, узнавая, что какието проблемы сложнее, чем им казалось раньше.
Христос пришел для всех. Значит – и для образованных людей тоже, а не только для 'простецов' (которые, вдобавок, начинают совершенно некстати гордиться своей 'простотой').
– Отец Андрей, во время ваших общегородских лекций в нашем городе не возникло открытой полемики с сектантами, в частности, с 'рериховцами'. Что означает для вас такое молчание? Это победа или поражение?
– Для меня это тоже удивительно. Не только в устной речи, но даже по запискам не было заметно присутствия сектантов в зале. При этом я из многих источников знаю, что они там были, слушали мои выступления. Но при этом молчали. Может, просто сектант нонче пуганый пошел? Впрочем, у 'рериховцев' есть такая тактика – обычно они ждут, когда я уеду из города, а потом, когда я уже не могу ответить, начинают реагировать.
А в общем я рад, что удалось избежать полемики с сектами. Почему-то некой печальной чертой моего имиджа является слух, что я – 'сектоед'. На самом деле мне гораздо интереснее и важнее говорить о своей вере.
– Известна многочисленная критика вашей позиции по отношению к книге 'Гарри Поттер'. Есть ли среди этой критики какоелибо здравое зерно или абсолютно все неприемлемо для вас?
– Скажу честно, что когда я первый раз читал некоторые антипоттеровские книги, то коекакие страницы казались мне очень и очень убедительными.
Но это меня не смутило. Я книжник, живу в мире книг и знаю, сколь убедительными могут казаться те или иные приводимые аргументы и факты, которые, однако, теряют свою силу, если посмотреть на них с другой стороны. Мое давнее правило в литературной полемике – не отвечать сразу. Когда появляется критическая статья в мой адрес, я даю ей полежать несколько месяцев, пока не улягутся мои эмоции (эмоции – плохие помощники в полемике). Я некоторое время привыкаю к тексту, держу в уме приведенные аргументы, вновь и вновь сопоставляю их с теми книгами, которые читаю... И когда по прошествии некоторого времени я снова, уже более спокойно, принимаюсь за чтение критической статьи – то, как правило, выясняется, что все-таки я ошибся в оценке ее убедительности.
Так же было и в полемике вокруг 'Гарри Поттера'. Подробности – во втором издании книги 'Гарри Поттер в Церкви: между анафемой и улыбкой', посвященной анализу всех антипоттеровских публикаций и аргументов.
Мне понятна логика моих оппонентов. Их позиция очень логична, но вся эта логичность строится на неких изначальных допущениях, с которыми я как раз и не вижу необходимости соглашаться. Сначала были слухи, что Роулинг – сатанистка. Но эти слухи распускали сами же сатанисты в целях своей саморекламы, а Роулинг их опровергала. Как всегда, клевету расслышали все, а опровержение – лишь немногие. Полузнание – страшная сила. Ну, слышали авторы антипоттеровских статей о существовании Алистера Кроули – мирового лидера сатанистов. Оттого и поверили слуху о том, будто Кроули благословил выход 'Гарри Поттера'[25]… А ведь Кроули умер в 1947 году – за полвека до написания интересующей нас сказки...
Оттого, читая 'Гарри Поттера' таким заранее предвзятым глазом, они легко обретали в тексте подтверждение своих опасений про 'сатанистку Роулинг'.
Я же вновь подтверждаю свою позицию: если вы видите, что прочтение 'Гарри Поттера' вашими детьми неизбежно, то его надо читать вместе с ними, объясняя при этом 'что к чему'. Иначе дети прочтут 'Гарри Поттера' в одиночку.
Знаете, что меня всегда удивляло в этой дискуссии? Когда педагоги и психологи пишут, что читать 'Гарри Поттера' опасно,– они никогда не приводят никаких конкретных случаев. Вот, например, психиатры Медведева и Шишова. От психиатров вообще естественно ожидать описания каких-либо конкретных случаев заболевания: вот изначальное состояние ребенка до знакомства с 'Гарри Поттером', а вот состояние его после прочтения этой книги. Его духовное и психическое состояние ухудшилось по таким-то параметрам, но мы провели такую-то работу, и ребенок реабилитирован. Но поскольку таких протокольных наблюдений нет, то приходится констатировать тот факт, что аргументы Медведевой и Шишовой далеки от психологии как науки.
Вот еще один рецепт изготовления антипоттеровского мифа. Во всех антипоттеровских публикациях как пример опасного влияния этой книги на детей приводится случай в Новосибирске. Там несколько первоклассников отравились медным купоросом, потому что 'здоровенные дылды' (впоследствии оказалось, что это были всего лишь семиклассники) дали попробовать малышам 'волшебного порошка Гарри Поттера', как сами эти 'дылды' якобы называли медный купорос. Дети, конечно, отравились, а этот случай стал кочевать из одной антипоттеровской публикации в другую.
Я обратился к незаменимому орудию инквизитора – интернету – и начал выяснять ('инквизиция' в переводе с латыни означает исследование), в чем дело. И когда дошел до первоисточников, то есть, собственно, новосибирских газет, то оказалось, что 'Гарри Поттер' не упоминается в них вовсе. Семиклассники, предложившие малышам 'волшебный порошок', вообще не упоминали имя Гарри Поттера. А первые публикации о том, что этот скандал связан с Поттером, появились только через два месяца после происшествия!
И потом, независимо от 'Гарри Поттера', вы можете себе представить шестилетних малышей, которые отказались бы попробовать 'волшебный порошок'?
– Давайте подойдем к вопросу о 'Гарри Поттере' с другого конца. Ваша позиция ясна: вы не советуете читать 'Поттера', но если уж сложилась безвыходная ситуация, тогда читайте книгу вместе с детьми. Но почему же в своих публикациях вы полностью исключили критику этой книги? Не приведет ли это к тому, что ваша позиция будет восприниматься как поттеровская апология и книгу будут читать как полезное произведение?
– Критиковать надо не книгу, а ее недобросовестную оккультную эксплуатацию.
Защищаю же я не Роулинг, а детей и их право на детство и сказку. Даже атеистическая соввласть этого права у детей не отнимала. Когда я в детский садик ходил, а это были жутко советские времена – 60-е годы, покорение космоса и так далее,– нам и то про волшебную палочку рассказывали. И даже был контрольный вопрос: 'Дети, если у вас будет волшебная палочка и вы сможете только одно желание исполнить, какое ваше желание будет?'. Правильный ответ был: 'Воскресить дедушку Ленина'.
Кроме того – я защищаю честь моей Церкви, от имени которой говорятся жестокие глупости. Если уж ктото от ее имени сказал некие поспешные неумности, то у людей не должно оставаться впечатление, будто вся православная публицистика такова. Да, у нецерковных людей бывают совершенно карикатурные представления о жизни и вере Церкви. Но все-таки ряд конфликтных ситуаций порождаем мы сами, своими или слишком эмоциональными, или слишком бездоказательными реакциями. Просто иногда недоброкачественность аргументов может обрушить вполне доброкачественный вывод, ради которого и создавались эти аргументы.
Наконец, я пробую защитить детей от сатанистов, которые пробуют вломиться в детские души и в качестве фомки использовать книжку про Гарри Поттера. Лучше уж эту фомку у них из рук выбить и показать, что здесь нет логически необходимой связи, и поэтому ребенок, который полюбил эту книжку, ни по какой логике не должен считать себя обязанным дальше идти в мир магии, колдовства, в мир сатанистов.
Я же благодарен этой полемике хотя бы потому, что она заставила меня познакомиться с русскими народными сказками. Критики 'Поттера' все время противопоставляли эту импортную книгу традиционным русским народными сказкам. В конце концов я с ними согласился. Но с противоположным выводом: 'Поттер' гораздо нравственнее, чем оригинальные русские сказки. Просто мои оппоненты руководствовались смутными воспоминаниями о сказках советских, цензурированных изданий, а я взял научное издание
