ясности мысли и речений. Причем – не только в богословии.
Так что же значит 'государственная религия', призраком которой уже не первый год газеты пугают обывателя?
1. Государство наказывает за отречение от господствующей религии. Но: известны ли кому—либо случаи, когда современные российские государственные структуры наказывали кого—либо за отречение от Православия?
2. Государство поощряет переход в господствующую религию. Однако: известны ли кому—либо случаи, когда современные российские государственные структуры понуждали кого—либо переходить в Православие или как—либо поощряли за крещение в Православной Церкви? Поскольку российскую жизнь принято сравнивать с жизнью в 'цивилизованных странах', напомню, что например, еврею, который в России был христианином, а по переезде в Израиль пожелал сохранить свою веру, предстоит узнать, что в Израиле существуют серьезные ограничения в устройстве на работу, в получении образования, жилья и медицинской помощи для тех, кто не придерживается государственной религии Израиля – иудаизма.
3. Государство контролирует церковную жизнь и прежде всего вероучение. Да, такой контроль есть в современной Англии (женское священство в Англиканской церкви было введено отнюдь не решением церковного собора, но решением английского парламента). Но в России такого сейчас нет (и, кстати, никогда не было).
4. Государство контролирует основные моменты церковной политики (например, назначение епископов). Так обстоят дела во Франции (католический кардинал Парижа вступает в свою должность лишь после его формального утверждения президентом Франции). Так в Германии. Но этого нет в России.
5. Государство помогает господствующей религии, ограничивая права религиозных меньшинств. Такие ограничения есть в Германии, где только лютеранам и католикам разрешено преподавать в государственных школах. В России таких ограничений нет.
6. Государство помогает господствующей религии, не ограничивая активности религиозных меньшинств. Так в Финляндии государство оплачивает труд лютеранских и православных преподавателей Закона Божия в школе, не запрещая этого другим, но и не поддерживая труда миссионеров других конфессий.
Наконец, известны еще такие формы государственно—церковного симбиоза: государство обязано выполнять некоторые решения Церкви; государство платит зарплату (или часть зарплаты) церковным работникам; государство признает браки, скрепленные Церковью, но не зарегистрированные государственными службами. Никакими подобными правами Православная Церковь в России сейчас не пользуется.
Какое же главное преступление, направленное против свободы совести и на государственную поддержку Православия совершили российские государственные мужи? Они, оказывается, иногда со свечками в руках стоят в православных храмах – а телевидение на всю страну показывает те нечеловеческие мучения, которые они при этом испытывают. При всем сочувствии к сановным 'подсвечникам' не могу не заметить, что посещение человеком храма все же не есть государственное или должностное преступление. Когда президент встречается с писателем М., никто из профессиональных борцов за свободу не требует, чтобы он немедленно посетил и писателя N. Но стоит ему только заглянуть в православный храм – как немедленно следуют намеки, что не грех было бы и в синагогу зайти.
Разговоры журналистов о том, что Россия движется к православной теократии, не подтверждаются ни фактами, ни рассудком. Очевидно же, что у самой Церкви не хватает сил не только на то, чтобы подчинять себе общество и государство, но и просто на реставрацию своих храмов. Значит, приходится искать причину возникновения подобных разговоров в иррациональной сфере эмоций и предрассудков. Значит, у этих людей есть не логические, но иные – политические, национальные, религиозные мотивы для борьбы с 'православной теократией'. А может, все еще проще – и мотив чисто финансовый: какая—то из сект просто оплатила антиправославный алармизм очередного 'антиклерикала'.
Подлинно черное колесо катится по городам России – непрерывной чредой в муниципальных домах культуры, библиотеках и кинотеатрах сменяют друг друга шаманы и 'целители', 'контактеры' и 'пророки', йоги и 'белые ламы'.
Так вот, я больше бы уважал мужество журналистов, борющихся за сохранение светского характера российского государства, если бы они писали не только об угрозе огосударствления Православия, но и об оккультизации школы и гостелевидения. То есть если бы они не бегали с огнетушителем во время наводнения…
Пока же в России государство (и прежде всего школы) отделены от Церкви, но не от сект. А потому будет, будет православная Церковь оказывать давление на государственные структуры. Мы 'фанатично и нетерпимо' будем требовать одного: обеспечьте, пожалуйста, действительно светский характер образования и общественной жизни.
– Неужели только этим ограничиваются интересы Церкви в диалоге с государством?
– Пока я сказал лишь о том, чего мы не хотим – для себя, государства и сект. А вообще мне представляется разумным обретение Православной Церковью в России статуса 'государственной' – при условии грамотного объяснения того, что значит слово 'государственная'. В современной Европе понятие 'государственная Церковь' отнюдь не означает 'обязательная Церковь'. Церковь и государство могут быть в союзе, но этот союз не должен быть направлен против кого—то третьего, против инаковерующих людей.
Польза от такого союза могла бы быть, но при соблюдении очень и очень многих оговорок. Людей довольно легко напугать, похоронив хорошую идею лишь посредством словосочетания 'государственная религия'. Здесь необходим очень подробный правовой и исторический ликбез. Хотя для меня это часть более серьезной проблемы, определяющей, на какие модели будет ориентироваться Россия в своем развитии – на Америку или на Западную Европу. У нас слишком привыкли говорить 'цивилизованный мир, западный мир', забывая о разнообразии в рамках самого западного мира. Мне бы хотелось, чтобы в сфере образовательной, культурной и религиозной политики Россия нашла для себя образец в Западной Европе, а не в США. Там не может быть государственной религии по той причине, что США – это изначально страна диссидентов (людей, которые убежали со своей родины). Понятно, что здесь ничего традиционного устояться не могло.
Россия (так же, как Греция, Германия, Англия) – это не страна беглецов, и поэтому у нас на правовом поле вполне имеет право на существование термин 'традиционная культурообразующая религия'. Причем таких религий может быть несколько. Например, такой опыт есть у Финляндии, где две государственные религии – лютеранство и Православие[25]. Разные формы союза государства и религии большинства есть в Италии, Греции, Испании, Германии, странах Скандинавии и т. д.
– Так, а в чем именно союз и ради чего?
