братьев. Узнав о гибели Олега, самый младший из братьев, Владимир, бежал из Новгорода за море. Он не считал себя в безопасности даже в удаленном от Киева северном городе, где княжил уже не первый год и мог рассчитывать на поддержку населения. Естественно предположить, что Олег и Владимир пытались согласовать и реализовать какой-то общий план действий. Ведь Владимир не убивал никого из людей Ярополка, и, казалось бы, ему нечего было опасаться возмездия. Но нет, он бежал, опасаясь за свою жизнь, как только узнал о гибели Олега.
В чем же причина таких опасений?
Многое становится объяснимым, если предположить, что Олег и Владимир знали о возможной причастности Ярополка к смерти своего отца от рук печенегов. Боясь их мести, Ярополк решил устранить своих младших братьев. Ведь они не угрожали его верховному статусу киевского князя, будучи по сути его наместниками: один у древлян, другой у новгородцев. При этом они сохраняли определенную автономию и были до некоторой степени самостоятельны по отношению к своему старшему брату. А вот их стремление отомстить за смерть Святослава могло страшить Ярополка.
Косвенным подтверждением такого хода событий является резкое изменение внешней политики Киева после смерти Святослава. Ярополк вступил в союзнические отношения с печенегами, наделив их городами и волостями. Он принял у себя византийских послов и заключил с ними договор о мире и любви. Вспомним, что печенеги совсем недавно погубили его отца, а с византийцами тот воевал не на жизнь, а на смерть. А теперь враги Святослава стали союзниками Ярополка.
Три года Владимир был «за морем», как сообщил летописец, и, по-видимому, вместе со своим дядей Добрыней. Где именно ? достоверных сведений нет. Есть предположения, что он был в Швеции (по мнению авторов генеалогического свода «Князь Рюрик и его потомки» В.М. Когана и В.И. Домбровского-Шалагина), но большинство историков воздерживается от конкретизации места, где укрывался Владимир. Если учесть, что в «Саге об Олаве, сыне Трюггви» говорится о том, что у Владимира на службе в Новгороде был выходец из Норвегии Сигурд, а потом князь дал приют изгнанному юному наследнику норвежского престола Олаву, то наиболее вероятным местом временной эмиграции новгородского князя следует считать именно эту скандинавскую страну.
Если это так, то трудно представить, что норвежцы отнеслись к нему и Добрыне как к почетным гостям, предоставив им возможность все это время проводить в пирах и развлечениях. Изгнанники должны были разделить с хозяевами все тяготы их жизни. Наверняка за эти годы Владимир и Добрыня не раз участвовали в походах викингов, сидели на веслах драккаров, высаживались в волны прибоя, с оружием в руках штурмовали прибрежные города Европы, грабили горожан и жителей сел. Это было время экспансии скандинавов, державших в страхе всех жителей приморских земель. Всего несколькими годами позже викинги добрались до Америки. Беглецы из Гардарики смогли приобрести авторитет в скандинавской среде и завязать нужные связи. Это следует из того, что, когда через три года они предложили норвежцам участвовать в экспедиции на Русь, чтобы вернуть «Вальдамару конунгу» его Новгород, те с готовностью согласились.
Описание похода Владимира на Новгород и Полоцк очень похоже на описания набегов викингов на европейские города. Так оно по сути и было. Чтобы избежать разграбления Новгорода, Владимир с Добрыней нашли своей дружине другой объект ? город Полоцк, которым владел Рогволод. Следующая цель была также очевидной ? это были владения Ярополка. Тот был уже предупрежден о замыслах Владимира своими же наместниками, которых изгнали из Новгорода. Ядро дружины Владимира состояло из варягов, но в новгородских землях добавились и местные удальцы. Кого-то привлекала возможность поживиться, кому- то не давала покоя природная храбрость.
Собрав войско из варягов и новгородцев, Владимир вместе с Добрыней приступил к стенам Полоцка и предложил себя в женихи полоцкой княжне Рогнеде. Та отказалась, говоря, что за сына рабыни (напомним, что матерью того была ключница) она замуж не пойдет. Отец Рогнеды, Рогволод, вышел с дружиной за стены Полоцка защитить честь своей дочери, но потерпел в бою поражение. В.Н. Татищев изложил дальнейшее в следующих словах: «Добрыня, не запусчая ему времяни укрепиться, немедля за ним пришед в Полоцк, взял Рохволда с женою и детьми, пленил и велел Владимиру с Рогнедою учинить волю свою пред глазами отца и матери». Рогволод и оба его сына были убиты.
Уже после рождения сына Изяслава Рогнеда хотела убить мужа-насильника, когда он спал. Тот проснулся, отобрал у нее нож и решил казнить строптивую наложницу. Мальчик Изяслав, взяв в детские руки меч, сказал отцу: «Убей перво меня, чтоб я не видел смерти матери моей». Князь одумался.
Когда Изяслав вырос, отец посадил его княжить в Полоцк. Он стал родоначальником полоцких князей, все время пытавшихся отстоять свою независимость от Киева.
Быстрое падение Полоцка укрепило уверенность войска Владимира в своих силах. Ярополк не смог противостоять ему и заперся в Киеве. Здесь на передний план в роли главного действующего лица выступает главный советник Ярополка Блуд. Именно с ним начинает тайные переговоры Владимир, чтобы тот помог ему справиться с братом. Летописец так передал их переговоры:
«Владимир же послал к Блуду ? воеводе Ярополка, с коварством говоря: “Будь мне другом! Если убью брата моего, то буду почитать тебя как своего отца и честь большую получишь от меня; не я ведь начал убивать братьев, но он. Я же, убоявшись этого, выступил против него”. И сказал Блуд посланным Владимира: “Буду я тебе друг”».
Вскоре наступила развязка. Владимир находился в Киеве, как пишет летопись, «в отчем тереме». Не указывает ли это на подчеркивание Владимиром своего намерения продолжать дело отца? Возможно.
В этот дом отца и привезли плененного Ярополка к Владимиру. Но тот не стал с ним даже разговаривать. Два варяга пронзили его в дверях мечами, и кровь Ярополка пролилась на порог отцовского дома.
Горькой оказалась судьба беременной вдовы Ярополка, посвятившей некогда свою жизнь Христу. Вместо служения Иисусу она оказалась сначала в обозе северного князя, который привез ее в подарок своему старшему сыну. А потом ее деверь убил ее мужа и она стала его наложницей.
С варягами, бывшими в его войске, Владимир обошелся очень просто. Когда те запросили плату за военную помощь, он попросил месячной отсрочки. Спустя месяц платить Владимир снова не стал, а посадил незадачливых воинов в ладьи и отправил их по Днепру вниз по течению в Константинополь. Императору послал сообщение, что этих варягов лучше держать врозь, назад их возвращать не надо. Такова была благодарность князя. Справедливости ради надо сказать, когда варяги поняли, что оплачивать их услуги не собираются, они сами попросили: «Не дал нам выкуп, так отпусти в Греческую землю».
Замечание В.Н. Татищева, что «при Владимире уже варяги мало во управлении и видимы стали», соответствует действительности.
Владимир показал себя энергичным правителем. Путем удачных походов с 981 по 992 год: на поляков, вятичей, ятвягов и хорватов ? ему удалось расширить Киевскую Русь до самых больших размеров за все время ее существования. Он уделял первостепенное внимание защите столицы от ближайших врагов ? печенегов, не предпринимая не всем понятных походов за полторы тысячи километров в Болгарию, как его отец.
Однако в целом продолжалась политика Святослава, только не с таким размахом. М.Б. Свердлов показал, что при Владимире в состав Руси вошли Галиция и Волынь.
Отражением борьбы за родную землю являются включенные в «Повесть временных лет» легенды о юноше ? мастере кожевенных дел, победившем печенежского богатыря, который был «превеликъ зъло и страшенъ», и о земле, которая кормила осажденных печенегами жителей Белгорода.
«Середний тълом» младший сын кожевенника, взятый Владимиром в ополчение, ничем внешне не выделяющийся из остальных русских ремесленников и крестьян, легко победил профессионального печенежского воина. Скромный юноша перед выходом на поединок просит испытать его, чтобы князь был уверен в его силах. Впечатляет сцена испытания. Ничем не примечательный ремесленник, который, учась своему делу, только что сидел и мял кожи, побеждает разъяренного быка, тело которому прижгли раскаленным железом. Мораль легенды предельно ясна: русскому человеку, защищающему свою землю, по силам и взбешенный зверь, и грозный враг. В честь русских героев встают новые города, как встал на месте поединка у брода через реку Трубеж город Переяславль в память о том, как безымянный кожемяка «переял славу» степняка.
Вторая легенда также поучительна. Белгородцы по совету одного из стариков опустили в колодцы кадушки, в одной из которых был овсяной кисель, а в другой ? мед. Они пригласили к себе представителей
