Отстроим эти данные на графике (рис. 1).
Резервы Центрального банка и все золотовалютные резервы страны – это не одно и то же. ЗВР складываются из резервов Центрального банка, Резервного фонда и Фонда национального благосостояния (ФНБ). При этом недоступный ЦБ капитал, состоящий из Резервного фонда и ФНБ, сейчас составляет около 230 млрд. долларов. Соответственно, нам важно знать, не когда наши совокупные ЗВР обратятся в ноль, а когда тенденция их сокращения уткнется в эти самые 230 миллиардов.
Чтобы не утомлять сложными экстраполяциями (полиномами, сплайн-функциями и так далее), дадим экстраполяцию простейшую (рис. 2).
Мы видим, что в рамках инерционного сценария кривая доползет до интересующей нас отметки примерно к началу мая 2009 года.
А почему, собственно, он должен быть инерционным, этот сценарий? Экономисты справедливо укажут на то, что в руках у ЦБ есть достаточное количество механизмов, позволяющих не допустить приближения исследуемой нами кривой к той черте, за которой – крах. Достаточно, например, повысить недопустимо низкий уровень резервирования, который сейчас предложен Центральным банком. Повысим этот уровень чуть-чуть – и кривая станет более пологой. Повысим уровень еще больше – и начнется… да хоть бы и рост валютных накоплений ЦБ, а не их сверхопасное для общества умаление. Это один из наипростейших механизмов!
У него свои издержки? Но таких механизмов (а также механизмов более сложных) очень много. И ими-то руководство Центрального банка владеет прекрасно. У меня нет никакого сомнения в его компетенции по подобным узкопрофессиональным вопросам. Но почему эта компетенция не использована до сих пор? Не потому ведь, что у руля финансов находятся неумные, непрофессиональные, недоброкачественные или двусмысленные люди!
Как легко у нас все сводят к чьим-то личным качествам! Как легко обнаруживают жуткие качества там, где еще недавно видели только качества восхитительные! Не желая уподобляться ничему подобному, я считаю необходимым предложить другую версию, ничуть не менее печальную.
Есть экономика, а есть политика и элитная игра. То, что по экономическим соображениям сделать легко, по политическим и собственно элитным сделать не удается. Чтобы быть точным, не удавалось до сих пор. Если не удавалось до сих пор, то где гарантия, что удастся? ЦБ, чтобы повысить ставку резервирования, надо ущемить интересы кланов, которые раньше, чем ЦБ их ущемит, этот ЦБ раздавят.
Вопрос на засыпку: а чьи спекуляции привели к тому, что у нас такая вот кривая, знаете ли, взяла и нарисовалась? Американского империализма? Иных 'злых сил'? НАШИХ банков и НАШИХ кланов! У ЦБ нет на них управы? Формально, конечно, есть. По существу же речь идет об уравнении из всё той же теории катастроф: три переменных (власть, элита, общество) и… 'странный аттрактор' Лоренца… ЦБ это даже не власть. Так что неча на ЦБ пенять, коли… Коли речь идет о всей нашей регрессивной реальности, о клановом менталитете, et cetera.
Отсутствие тонкого инструментария, позволяющего понимать катастрофу, разбираться в ее деталях и бороться с нею адекватно ее природе, – накладывается на отсутствие грубого инструментария, позволяющего подавить любой и всяческий лоббизм, адресуя лоббистов хотя бы к общим интересам выживания, на русском языке именуемом шкурными. Желательно бы и к чему-то большему, но хотя бы к этому. Такое накладывание отсутствия тонкого инструментария на отсутствие инструментария грубого называется 'мультипликацией'. Можно пожонглировать и словом 'мультипликация' так же, как иными словами. Но стоит ли? Ведь или жонглировать, или понимать (и действовать сообразно понятому).
От того, поймем ли мы природу происходящего, зависит слишком многое. Выживание народа, сохранение государства, наше с вами право жить хотя бы в этой, весьма несовершенной, России, – и делать ее более совершенной.
№2. 18.02.09 'Завтра' No: 8
'Они никогда не признают катастрофичности происходящего', – говорили мне мои соратники, читая первую статью этого цикла, написанную 6 февраля 2009 года. Статью о том, что происходящее – не кризис, а катастрофа.
'Признают', – отвечал я. Было интуитивное ощущение, что гнойник общемировой лжи где-нибудь да прорвется.
8 февраля 2009 года (когда статья моя была уже в типографии) Обама, выступая перед Конгрессом США, сказал о возможности национальной катастрофы. Слово 'катастрофа' оказалось политически ревальвировано. И еще как! Теперь оно не может быть замылено нашим бомондом. В том числе, и либеральным, с таким влюбленно-инфантильным видом смотревшим на инаугурацию Обамы.
Гайдар – в лучшем случае инструктор либерального 'общемирового ЦК'. Инструктор в своей статье 'Катастрофы не вижу' говорит, что катастрофы не видит. А 'генеральный секретарь Политбюро' заявляет: 'Призрак бродит по Нью-Йорку, призрак катастрофы'. Это вам не Путина ругать! В советские годы это называлось 'совершить непростительную политическую ошибку'. Можно сказать, что Гайдар не видит катастрофы в России, а Обама видит катастрофу в США. Но это бы значило, что в России лучше, чем в США. Еще одна непростительная политическая ошибка! Кроме того, Гайдар-то ведь не изоляционист. Вот уж чего нет, того нет.
А значит, призрак катастрофы, о котором говорит Обама, в системе отсчета, выбранной Гайдаром для себя, а не навязанной мною Гайдару, должен бродить сразу и по США, и по России. Так почему же Гайдар этот призрак не видит, а Обама видит? У Обамы галлюцинации или Гайдар ослеп?
Глобализационная парадигма для наших монетаристов неотменяема. Прислушайтесь, с каким пафосом они говорят, что выбираться из беды надо всем вместе, что нельзя раскачивать лодку… Еще недавно люди эти клялись в верности капиталистическому 'закону джунглей', великому принципу 'каждый за себя', социал-дарвинизму. И вот вам – 'лодка', 'все вместе', 'гармонизация', 'солидарность'…
Но о лодке чуть позже. Сначала о взаимозависимости между происходящим в США и в России. В чем философское и даже метафизическое 'верую' Егора Гайдара? В том, что США идут к Благу и ведут к нему весь мир. Поэтому чем выше будет взаимозависимость (причем любая) между США и Россией, тем больше будет в России Блага. Мир идет к процветанию. США ведут всех к процветанию. А куда идти, как не к
