А что надо делать?
Второй сценарий состоит в том, что надо дернуться, надо взять — и повернуть. Куда поворачивать — непонятно. Это поворот просто ради того, чтобы не оказаться в «Б». Но ведь при таком крутом повороте нагрузки на систему резко нарастают! Система может рассыпаться, остаточное государство будет пущено в распыл, и в итоге мы опять окажемся в «Б», от которого так резко отвернули. Значит, это тоже не выход (рис. 27).
Так в чем же выход?
У нас в силу самых разных обстоятельств есть некоторый, очень маленький, но исторически существенный промежуток примерно в 7 лет — с 2011 года, когда ведется этот разговор, до 2018-го. И за этот промежуток можно плавно обогнуть это «Б», просчитав траекторию так, чтобы нагрузки на систему не были предельными, чтобы система не развалилась. И чтобы мы не залетели снова в «Б», пытаясь от него резко отвернуть, а, обогнув его, действительно пришли куда-то (рис. 28).
Откуда следует, что это можно сделать? Вновь возвращаюсь к Блоку: «Его рука в руке народной…» Откуда следует, что меч можно сковать и дракона «Б» можно поразить?
То, что мы уже обсуждали в прошлой передаче, дает слабую надежду на это. Я не могу сказать, что это сильная надежда… Но вдруг выясняется, что есть большинство и что его «достало». Так что разговор «его рука в руке народной» не является абсолютно бессмысленным. Потому что поворачивать в одиночку нельзя. Как сказано в романе Хемингуэя «Иметь или не иметь», «человек один не может ни черта». И еще там сказано: ему понадобилось несколько минут, чтобы это сказать, и вся жизнь, чтобы это понять.
«Рука в руке народной…» Если есть большинство и оно способно стать из населения народом (а это очень сложная процедура), то оно может сжать эту руку. И тогда вызов, который бросает дракон «Б», может быть преодолен.
Могут сколько угодно говорить, что большинство это телевизионное, что оно «шутейное» и т. д., и т. п. Но это не так. Конечно, это надо глубже исследовать. Но это, безусловно, не так. Есть некое слагаемое большого поворота общественного сознания. Попытки выстроить новую идентичность. Попытки сильно переиграть всю ту игру, в которую очень и очень многих затащили в предыдущее двадцатилетие.
Что содержится внутри этих попыток просыпания? Совесть, обида, страх за детей. Я выступал недавно в Академии наук. В перерыве подходит ко мне изящная женщина лет сорока, университетский профессор из очень крупного провинциального города: «Как же мне хотелось хоть когда-нибудь Вас увидеть! Я так редко бываю в Москве».
Я спрашиваю: «Расскажите, как Вы там у себя живете? Сколько Вы получаете?»
Она отвечает спокойно: «Восемнадцать тысяч».
Я знаю, как наша интеллигенция хотела тех процессов, в результате которых она так обнищала… Говорю: «Восемнадцать тысяч… А как же „слетать в Париж, сходить в Лувр“?» (В годы перестройки много говорилось о том, что такая возможность откроется перед каждым.)
Она отмахивается: «Да, ладно, ладно, обойдемся без Парижа…» И вдруг хватает меня за руку: «Скажите, с детьми-то что будет?!»
Итак, есть страх за детей, страх за будущее, усталость, уныние, униженность…
Можно перечислить большие слагаемые просыпания.
Первое слагаемое — проснулся инстинкт самосохранения. А это очень мощный инстинкт. Стало понятно, что, если случится еще одна перестройка, а потом еще одна, произойдет распыл страны и наступит полный конец. И деваться некуда. Очень важно, что этот инстинкт проснулся.
Второе слагаемое — может быть, проснулась еще и совесть: есть предки, есть история… Может быть, она проснулась настолько, чтобы пробудить еще и чувство исторической ответственности. Это огромное чувство, но проснулось ли уже и оно, я не знаю.
Третье слагаемое — проснулась осторожность, которая свойственна сильно загнанному зверю. «Не так дернемся — и все развалится». Когда зверь загнан, он прыгает очень точно. Он не будет прыгать, куда попало. Это крайне важное слагаемое, потому что оно не просчитано нашими противниками. Они на это не рассчитывают. Они считают, что зверь уже настолько истеричен, что он дернется напропалую, не разбирая дороги. Надеюсь, что они в этом заблуждаются.
А что есть еще, кроме этого? Важнейшая вещь — это политическое мировоззрение. Однако место политического мировоззрения, к прискорбию, занимает мировоззренческий винегрет. Кто в лес, кто по дрова… У одного индивидуума десять символов веры, и каждый четный противоречит нечетному. Этого может хватить на то, чтобы сказать «нет» либероидам. Но этим никак не обойдешься в крупной политической игре. Этого никак не хватит на поворот.
Нужен идеологический, мировоззренческий прорыв в совершенно новое качество. И я надеюсь, что наша программа «Суть времени», создаваемый нами виртуальный клуб смогут превратиться в идеологический центр, который обеспечит подобный прорыв, преобразовав мировоззренческий винегрет в политическое сознание и самосознание, что и представляет собой основную задачу любой кружковой, бесконечно ценной и важной деятельности. Каждый, кто хочет миновать эту деятельность и перейти сразу к деятельности другого типа, должен оглянуться назад, посмотреть, как 20 лет избегали этого кружкового этапа, посмотреть, какой винегрет у людей в сознании, и понять, что миновать кружковый этап нельзя. Ничего серьезного без этого не построишь.
Удастся ли правильно пройти этот этап? Тут никто не гарантирован. Но надо его пройти деликатно, спокойно, корректно, конституционно, вежливо, респектабельно и эффективно. Вот в чем задача. Обеспечить этот идеологический, мировоззренческий прорыв, изменить состояние сознания и самосознания будущего политического субъекта. Ибо субъектом можно стать только обладая самосознанием, саморефлексией.
Нам иногда говорят по этому поводу: «Вы что, сектантство устроите, новую промывку мозгов?» Странно, что это говорят люди, которые сами не чураются сайентологии Хаббарда.
Образование и воспитание — вот основные элементы, с помощью которых человек меняет свое сознание, свое мировоззрение. Так было испокон веков и так будет. Вопрос в эффективности образования и самообразования, воспитания и самовоспитания. Неправда, что это происходит только в детстве! Живой человек учится до последнего дня своей жизни, он постоянно двигается вперед. Это огромное счастье — двигаться вперед. И те, кто лишен такого счастья, — по большому счету, люди мертвые или заснувшие. Задача ведь еще и в том, чтобы человек проснулся. Это очень глубокая задача, если кто понимает.
Прорыв (как и просыпание) захватывает три компонента: ум, чувство и волю.
Начнем с воли. Говорится: «Я не отдам то, что есть, и я верну потерянное. Как Орфей возвращал Эвридику. Как возвращали себе потерянное народы, оказавшиеся в диаспоре. Я верну это».
И тогда спрашивают: «А почему ты не отдашь? И почему вернешь?»
«Потому, что я это люблю. А если я и утерял способность любить, то я верну ее себе. И мне помогут ее вернуть те, кто находится рядом со мной, — мои товарищи по борьбе. Те, кто хочет срастить переломанный хребет и соединить разорванную цепь времен».
Говорят: «А что ты любишь-то? Что, что ты любишь? Стоит ли ЭТО любить? Чудовищная история — одни сплошные злодеяния! Какому имени ты присягаешь?»
Я неоднократно сталкивался с этим вопросом, когда речь шла о так называемой высшей разведке, занимающейся смыслами.
Есть талантливые люди, которые прекрасно добывают военные секреты, прекрасно перетягивают на свою сторону нужных людей или занимают, отвоевывают определенные позиции в тех или иных системах. Но только очень малая часть из них понимает, что разведка смыслов (смыслов не всегда открытых, явных) есть тоже важная часть подобной работы.
Для большинства таких людей, даже очень талантливых и эффективных, смысл не существует, но для меньшинства — существует. И вот это меньшинство начинает заниматься смыслами. Я видел людей,
