круг замыкается.
В этой ситуации нет почвы для компромисса. Нет почвы для компромисса, когда шавки из ОБСЕ требуют, чтобы нас вывели из числа победителей во Второй мировой войне. Потому что когда нас выводят из числа победителей во Второй мировой войне (а только в этом суть десталинизации и всего остального — никого Сталин не интересует, это должен понять каждый гражданин страны), то следом за этим нас будут кончать. Ситуация именно такова.
И в этой ситуации мы ставим вопрос ребром. Каждый, кто действительно верен национальным интересам, стратегии России, не будет себя вести как господин Маргелов. Он честно скажет, что так себя вести нельзя. А если на этом кто-то будет настаивать, он сложит с себя обязанности. Если ему предложат десталинизацию, он выйдет из Совета, который поднимает вопрос о десталинизации. И он-то в итоге и выиграет.
Поверьте мне. Не первый день живу на земле. Он-то и выиграет, а все остальные покроют себя позором и, ища всякого рода прагматических выгод, не получат ничего, кроме этого позора. В конечном итоге не получат ничего, как ничего не получил Горбачев и многие другие. Но даже если он временно что-то и получит, есть и народная память, и мертвые, которые смотрят на нас, и честь, и долг… Кто-то верит, что есть и мир иной, где воздастся за все, за каждую молекулу низости. И пусть никто не думает, что мы уже не в состоянии отличить низость от чести.
Да, мир регресса, мир скверны — это мир, в котором нет чести. Но это у кого-то ее нет. В тот момент, когда ее не будет ни у кого, жизнь здесь кончится. И мы не позволим постоянно размножать эти вирусы. Мы не позволим преумножать число людей, теряющих честь. Мы не позволим учить людей бесчестью, денно и нощно! Мы этого вам не позволим. И в этом смысл нашей войны, интеллектуальной и иной. Если вы развяжете иную.
Теперь я перехожу к «Политической теории» на практических примерах. На примере той же поездки в Красноярск.
Мы должны осуществлять некую сборку, некий синтез, но мы осуществляем его в определенной ситуации. Трагедия нынешней ситуации состоит в том, что существует глубочайший кризис всего мирового левого мировоззрения, отказавшегося от марксизма, не сумевшего развить его в должной мере, не сумевшего найти ничего нового вместо марксизма. Левое мировоззрение пребывает в состоянии ничтожества, и, пока мы его не выведем из этого состояния ничтожества, сборка не произойдет.
Наша задача огромна. Но у нас нет возможности ее не выполнить, потому что, если мы ее не выполним, мы не соберем силы. Если мы не соберем силы, мы не переломим ситуацию. А если мы не переломим ситуацию, мы погибнем. Поэтому мы эту задачу выполним.
И когда мы говорим о Четвертом проекте, о строительстве будущего, о Сверхмодерне и обо всем остальном, мы как раз к этому и стремимся. Но эта задача имеет как чисто умственные обертона, так и обертона практического действия. Нам сейчас очень важно рассматривать не только то, что идет от ума, но и то, что идет от действий.
Что я увидел, приехав в Красноярск? Я увидел прекрасную, очень качественную, спокойную, уверенную в себе и работающую структуру «Сути времени». Но если бы существовала только эта структура, то политическая теорема была бы слишком проста: живи себе, развивай структуры и так далее. Предположим, что в структуре до ста человек. Или семьдесят — восемьдесят, не важно. Ну, будет их двести.
Но, наряду с этой структурой «Сути времени», которая собралась искать «козу», оседлывать ее, и ехать, и разбираться, почему она хорошая, а не плохая (и эта структура готова действовать и состоит из людей определенного уровня политической квалификации — может быть, еще недостаточного уровня, но вполне высокого), есть еще огромная левая недовольная масса. Меня часто упрекают в том, что я что-то говорю о господине Зюганове. Ну, я уже (горбатого могила исправит) это 17 лет говорю, предсказываю, что будет, и каждый раз не ошибаюсь. Но не буду я перед выборами придавать этому слишком острый характер, если только совсем уж скверные события не начнут происходить в левом движении, что тоже возможно.
Но пока что я буду мягок, как никогда, и поэтому скажу простейшую вещь… Что ленинградский горком, ленинградскую партийную организацию, если говорить точнее, разгромил не Кургинян, а господин Зюганов. И московскую партийную организацию разгромил не Кургинян, а господин Зюганов. И тысячи недовольных людей с коммунистическими советскими убеждениями в Красноярске недовольны господином Зюгановым не потому, что им недоволен господин Кургинян. На господина Кургиняна наплевать. И никак на Кургиняна это не спишешь. Они недовольны Зюгановым по совсем другим причинам, вот ведь что обидно. По причинам, связанным с поведением самого господина Зюганова и его ближайшего окружения. То, что они нарушают устав своей партии, это их дело, но они нарушают логику происходящего.
Когда они теряют сотни тысяч людей, которые их любят, любят их идею, они же понимают, что они сотни тысяч людей в тюрьмы не посадят и не расстреляют. Эти сотни тысяч людей — это сограждане, это свободные люди, и эти люди хотят самоорганизовываться вокруг советских ценностей. Они же не могут им не позволить это делать? Дай бог, если формы этой самоорганизации будут предельно мягкими по отношению к господину Зюганову. Но люди-то хотят самоорганизовываться сообразно их собственным суждениям. Если они относятся негативно, они и самоорганизуются негативно. И что же с этим делать? Не давать им самоорганизовываться, считать, что эта их самоорганизация есть происки злых сил против великой КПРФ?
Господа из руководства КПРФ, войдите в берега! Чего вы хотите от людей? Они ищут смыслов, ищут форм самоорганизации, сообразно их умонастроениям. Наверное, они будут голосовать за КПРФ на выборах, потому что они люди с советскими коммунистическими убеждениями, а может быть, нет. Но они уже никогда туда не придут. Но куда-то они придут!
И вот, благодаря товарищу Юрчику и другим товарищам, я встречаюсь с этой аудиторией. Это аудитория, очень знакомая мне по газете «Завтра». Это аудитория «Суда времени». Это не аудитория «Сути времени». Люди приехали из далеких городов, из маленьких городов, из таежных поселков, за 300–400 километров. Они горят, понимаете? Они горят определенной страстью. Они унижены, они хотят действия. Они хотят отстаивать свои ценности. У них нет интернета. Они иногда по складу своего характера не очень склонны к тому, чтобы им пользоваться. Вот я тоже компьютером не пользуюсь, к стыду своему. Да, много таких людей. Но они же самоорганизуются!
Есть два типа элиты. Одна, которая нам не нужна и которая, увидев, что вроде как есть некий успех, хочет к этому успеху пристроиться. А другая часть, с которой я вдруг столкнулся, — это такой вариант Верещагина из фильма «Белое солнце пустыни». Ему, с одной стороны, говорит Абдулла (я не помню наизусть, может быть, воспроизведу не совсем точно): «Хороший дом, красивая жена… Что еще нужно человеку, чтобы встретить старость?» А с другой стороны, Сухов: «Павлины, говоришь? Хе!»
И вдруг этот Верещагин звереет. У него действительно хороший дом, павлины, жена и все прочее. И он лезет на судно и начинает крутить руль, и извлекает из себя замечательную в своей бессмысленности фразу: «Ты ведь меня знаешь, Абдулла. Я мзду не беру. Мне за державу обидно!» За какую державу — непонятно. Ничего нет, если вдуматься. Гражданская война идет. Но он это говорит, потому что он вдруг понимает, что в жизни есть смысл, в жизни есть идеальное, в жизни есть что-то, ради чего стоит иначе посмотреть на дом, на комфорт.
И такие люди тоже есть, и они для нас желанные участники борьбы с регрессом. Те, кто ищет здесь выгод, должны знать, что дверь будет плотно закрыта. А тем, кто ищет здесь смысла, дорога открыта. И такие люди тоже есть. И внутри всего этого возникает определенная политическая теорема. Участники «Сути времени», подумайте об этом. Потому что тут нужна и энергичность, и осторожность. Берегите себя, потому что вы представляете собой очень важный для России, уже состоявшийся, хотя очень незрелый, социальный феномен. Идите к другим, не растворяясь в других и понимая, что вы уже существуете в практическом процессе, что вы уже взрослые, как бы вы ни были молоды. Но идите, идите к людям, которые ищут советских смыслов. И несите к ним правду. Организуйте их без всякой оглядки на то, любят они каких- то отдельных псевдокоммунистических бонз или не любят. Это люди, которые имеют право и на самоорганизацию, и на ценности, и на смыслы.
Стройте вокруг этого всего сложную систему, уравнения со многими неизвестными. И ни в коем случае
