Вот если бы господина Навального посадили за решетку, то, согласно инструкциям господина Шарпа, это была бы, образно говоря, «очень вкусная котлета». Но это все же не «устрицы», не «ананасы в шампанском», не самые вожделенные блюда в мире… не «баранина с трюфелями»… Это так — средней вкусности блюдо. Что же является самым упоительным?
Упоительная ситуация такая: возникает ограниченный, беспомощный и достаточно «злобный негодяй». Это роль номер один (в каковой, к моему сожалению, я совершенно не знаю этого человека, в точности выступил Сергей Карнаухов) — «злобный негодяй», который терзает «демократического лидера». Этот «злобный негодяй» должен мобилизовывать силы авторитарного режима, после чего «добрый человек», находящийся рядом с терзаемой «жертвой», должен сказать: «Ты отвали от этой жертвы, отвали. Она тебе не по зубам». Неважно, какие будут использованы слова: «у этого человека большое будущее» или «он тебе не по зубам». Это неважно. «Ты в это не лезь!» А человек должен продолжать лезть и быть наказанным:
Вот это, согласно инструкциям господина Шарпа, и является наилучшим развитием ситуации. Если бы то, что госпожа Гайдар называла (или не называла) «кровавой гэбней», могло раздавить Навального, то Навальный приобрел бы статус жертвы. Но все остальные стали бы чесать репу и думать: «Елки-моталки, а если и мы то же самое сделаем, то ведь и нас раздавят, потом еще и нас, и нас…». Внутреннее недовольство все равно нарастало бы и когда-нибудь выплеснулось бы наружу. Но в первый момент оно бы могло и поутихнуть.
Если господин Навальный просто делает свои дела и никто этого особенно не замечает, то господин Навальный не может собрать энергию под свои дела. Но если господина Навального хотят обидеть и не могут обидеть, то это и есть в точности то, что нужно господину Шарпу.
Я понимаю, что в России Шарпа подробно читали, может быть, десятки (мне хочется верить, что сотни) людей, и уж отнюдь не из Администрации. Но мне кажется, что Мария Гайдар и некоторые еще люди (такие, как Алексей Навальный), безусловно, Шарпа читали.
Считаю, что это надо читать с карандашом, внимательно. Вот такие книги, как «Освободительная борьба. Руководство по стратегическому планированию действий, направленных на свержение диктаторских режимов и борьбу с другими видами притеснений». Джин Шарп при содействии Джамила Рахип. Институт Альберта Эйнштейна.
Вот такие книги — а их штук десять — надо не просто читать и учить наизусть. Их надо осмысливать по-настоящему, потому что они-то и учат игре на этой многомерной доске. Они-то и учат распознавать, когда очередную фигуру поставили на новую клеточку, как выглядит эта клеточка, как она вписана в нелинейную системную архитектуру планируемой композиции.
Поясняю по 1991 году. Горбачев после того, как дал согласие на действия Соединенных Штатов против Ирака Саддама Хусейна, решил, что он получил какой-то такой неявный карт-бланш по действиям в Прибалтике. Ему что-то там было сказано. Он двинул туда войска. И если бы он додавил до конца, то хотя ярость литовского народа возросла бы, и это не дало бы никаких радикальных позитивных результатов, но временное затишье возникло бы. Потому что все бы сказали: «Это опять русский бронированный кулак, это русский медведь вылез из берлоги, и он заревел!» Это вызвало бы ненависть и страх, как пишет Шарп, а это плохо, с точки зрения Шарпа. Это не идеал. А вот если Горбачев туда вошел и тут же по приказу американцев вышел назад, то это идеальная композиция.
Если он туда не входит, идет политическая борьба между общественными силами в Литве, которые хотят выйти из состава СССР, и общественными силами в Литве, которые не хотят выходить из состава СССР. И в этой борьбе можно подыгрывать нужным силам, помогать им, учить эти силы действовать. В любом случае ни одна из сторон не может тотально проиграть при фактическом равенстве позиций. Особенно, скажем, в Латвии. Нужно играть в тонкую юридическую игру и так далее.
Если уже пришло время бронированного кулака, то этот кулак должен войти как нож в масло, как он входил во времена Сталина, и решить свое дело в считанные часы. И наплевать на все остальное. Или — не входить. Как пелось в известной песне Галича: «Ты ж советский, ты же чистый, как кристалл. Начал делать, так уж делай, чтоб не встал». Но войти и тут же выйти, дернуться и тут же отойти — это и есть то идеальное, что нужно Шарпу. Это и есть классическая композиция на тему о ненасильственных действиях, о «планировании действий, направленных на свержение режимов». Это идеальная система действий: вы сначала напугайте людей, войдите, а потом своим бездействием рассмешите людей. И соединение сначала страха, а потом смеха создаст конструктивную ярость, которая вас сметет. А все остальные, кто надеялся на вашу поддержку, будут в этот момент сломлены и подавлены.
То же самое — ГКЧП. Либо вы входите, и тогда вместо демонстрации танца маленьких лебедей (и вообще «Лебединого озера») ведете соответствующую пропагандистскую, идеологическую и иную программу, доделываете свое дело до конца… И тогда наступает страх или подавленность, но возникает результат. Либо вы вообще не входите и даете работать тем политическим силам, которые хотели работать, снимая Горбачева на очередном съезде Компартии, поднимая большинство на Съезде народных депутатов СССР, активизируя массы. Но если вы входите и создаете этот импульс страха, а потом отъезжаете и порождаете хохот, то все силы, которые могли бороться, оказываются полностью парализованными. А возможности противника достигают максимума, и он получает максимально возможную общественную поддержку.
Конечно, смешно сравнивать маленькую историю с Карнауховым и Навальным, о которой я говорю, с этими большими историями. Но и те, и другие истории объединяет инструкция Шарпа.
И я не говорю, что в данном случае все персонажи, включая неясных мне «лиц из Администрации», действовали по одной инструкции Шарпа. Я этого вовсе не говорю. Я как раз стремлюсь не создавать никакой теории заговора. Я говорю, что это произошло ТАК, КАК ЕСЛИ БЫ господин Шарп добивался оптимального результата своей стратегии. Вот за эти слова я отвечаю. Я хорошо знаю работы Шарпа и доказать это свое утверждение могу. Просто мне жалко на это времени, чтобы делать это развернуто. И так, по-моему, всем все понятно.
Либо господина Навального хотят посадить — тогда его сажают без интервью господина Карнаухова и без прочих этих помп: тихо, жестко, с ним что-то случается и так далее (упаси бог). Это все равно в стратегическом смысле помешает. Но это хотя бы создает временное приобретение при отсрочке всех негативов на очень отдаленное будущее.
Либо надо вести правильные политические действия. Если в игре расставляются фишки, то в контригре фишки расставляются тоже. И выставляются быстрее и лучше. Но так, чтобы сначала замыслить что-то против Навального, потом эту затею озвучить, потом получить плюху в виде того, что «тебе не по зубам», а потом решение АП, доказывающее, что действительно «не по зубам»… Это в точности то, что нужно Шарпу!
А я понимаю, как это строится. Это складывается из самых разных аспектов. Один из них состоит, например, в том, что Мария Гайдар убеждена, что если уж на стороне Навального всерьез стоит некая западная элита, то он никому не по зубам. Потому что она-то сама не верит ни в какую «кровавую гэбню», она прекрасно понимает суть нынешней политической власти. Эта суть складывается из нескольких компонентов, как стратегических, так и тактических, как политических, так и экономических.
Простейший заключается в том, что нынешняя власть продолжает осуществлять западный проект (проект глубочайшей интеграции России в западный мир), мечтает только об этом, подзаложилась на это полностью, не может этого выполнить, находится в связи с невозможностью это выполнить в трагическом состоянии, но продолжает упорствовать. И это есть политическое, стратегическое слагаемое.
Тактическое или экономическое слагаемое заключается в том, что под этот проект подзаложились так, что назад ходу нет: деньги размещены на Западе, семьи перемещены на Запад, недвижимость куплена на Западе, отвести войска с западного направления назад, на нашу территорию, безумно трудно.
Я говорил в предыдущей передаче, что нужно, нужно это сделать, ребята. Ничего другого сделать
