— Бедняга… — пробормотала принцесса. — Какая жуткая участь. Хотя тело сожрал призрак, он все никак не может избавиться от этого ужасного вида.
— Во всяком случае он больше никого не сможет заразить, — сказал Гуин, протянув руку к графу и делая странный, как будто отражающий что-то жест: — Черный Граф! Семы взяли Стафолосскую Заставу, точнее, скоро возьмут. Призрак из Крестового Леса лишился доспехов, и вскоре огонь прикончит его. Вашу чуму вместе со всей крепостью поглотит пожар. Так отправляйтесь же в преисподнюю! Ваш господин — Доал уже заждался!
Голос Гунна прокатился громом под каменными сводами.
Привидение медленно подняло руки, словно пытаясь что-то сделать, но без материальной оболочки у него ничего не получилось. Ринде показалось, что в белых глазах отразилось умиротворение.
И тут принцесса кое-что поняла. Когда привидение появилось в ее камере, казалось, будто оно нападает. Но теперь стало ясно, что в его глазах читалась мольба о помощи. Граф пытался предупредить о судьбе, ожидающей крепость. По его лицу катились слезы.
— За какие же преступления Дзарн так сурово наказал его? — спросила Ринда, качая головой. — Даже и вообразить не могу.
— Ведь твоя душа все еще спит в колыбели юности, маленькая принцесса. Я-то представляю, что он мог натворить, — ответил Гуин и неожиданно встрепенулся. — Слышите? Они приближаются! Враги поднимаются по лестнице!
Да, звуки битвы раздавались теперь значительно ближе. Черный призрак уничтожил много дикарей, но даже ему было не под силу остановить такой поток. После каждой новой жертвы чудовище росло, и теперь стрелы и топоры не могли причинить ему ни малейшего вреда. Да и какое зло можно причинить бесплотному духу?
Гуин поднял свой меч. Кровь, покрывавшая клинок, давно запеклась и потемнела, но должна была вскоре пополниться свежей. Конечно, воин дорого продаст свою жизнь, но рано или поздно ему подрубят ноги, и он погибнет здесь, в тупике, на вершине башни. Отсюда был путь только вниз. Так что оставалось лишь сражаться с бесконечным потоком семов и черным призраком или же погибнуть в огне.
Гуин завыл, воздел свой меч над головой и несколько раз взмахнул им.
Тут Ринда неожиданно схватила его за локоть и крикнула:
— Смотри!
Воин обернулся. Привидение графа двинулось прочь, постепенно тая и указывая куда-то на каменный потолок. Оно повторяло этот жест снова и снова. В его глазах вспыхнул свет, возникший будто бы из самых глубин мироздания… Наконец привидение достигло стены и исчезло в ней. Черный Граф Ванон наконец-то упокоился.
— Должно быть, на потолке что-то есть! Может, выход, — прорычал Гуин и потянулся к тому месту, на которое указывал граф.
На первый взгляд казалось, что там обычная каменная кладка, но вскоре воин нащупал мечом потайную дверцу. В башню ворвался свежий воздух.
Дети захлопали в ладоши.
— Залезайте! — крикнул Гуин, поднимая Ринду к маленькому квадратному отверстию. Когда она выбралась наружу, он поднял и остальных двоих. Дикари все продолжали бороться с призраком. Вскоре они заполнили узкую площадку верхнего этажа.
Воин взмахнул мечом и рассек ближайшего из нападавших.
— Гуин! Скорее! Ты жив? — раздались сверху встревоженные крики.
— Отойдите от дыры, сейчас же! — крикнул он в ответ, бешено размахивая мечом.
Казалось, дикарям не будет конца. Звуки, доносившиеся с лестницы, давали понять, что призрак продолжает насыщаться. Гуин зарубил еще двоих врагов, подняв фонтан багровых брызг, и тоже полез в дыру на потолке.
Он схватился своими сильными руками за ее края и подтянулся с неожиданным для своего сложения проворством, оттолкнув дикарей, цеплявшихся за ноги. На мгновение широкие плечи застряли, тогда воин пролез по диагонали. Он был свободен!
Гуин распрямился и облегченно вздохнул полной грудью.
Беглецы стояли на вершине черной башни. Битва, начавшаяся задолго до рассвета, к закату должна была закончиться. Пространство, простиравшееся внизу, было усеяно мертвыми телами. Отовсюду поднимался черный дым. Было ясно, что крепость пала.
Невдалеке бежала темная река Кес, слегка поблескивавшая под солнечными лучами. По сторонам простирались Крестовый и Талосский Лес, а вдали виднелись таинственные горы. За черной рекой лежала пустыня Носферус.
Солнце начинало садиться. Гигантский рыжий полукруг бросал лучи на разгромленную крепость. Гуин стоял спиной к светилу, по-прежнему сжимая меч.
Дети затаив дыхание смотрели на воина с головой леопарда, увенчанной солнечной короной. Он напоминал скульптуру звероголового бога Сиреноса или бога войны Луара — ужасного и в то же время величественного. Закатные лучи придавали коже человека-леопарда кровавый оттенок. Он поставил одну ногу на самую вершину башни и взялся за венчавший ее флагшток.
— Гуин!
Воин обернулся на крик Ринды и увидел дикаря, показавшегося из дыры. Под ударом меча мохнатая голова сема тут же полетела во двор. Следующего врага воин столкнул ногой обратно в коридор и крикнул:
— Даже здесь нам нельзя останавливаться! Я пойду, а вы, ребята?
— К-куда, Гуин? Мы же на самой вершине башни! Куда мы отсюда денемся? — выдавила Ринда.
— Туда! — ответил воин, указывая вниз.
Дети невольно вскрикнули. Там, куда он указывал, тянулась лишь лента реки Кес.
— Если мы прыгнем, можем погибнуть. Солнце вот-вот сядет. Если выживем, то проведем ночь в воде или в пустыне. Но оставаться здесь — верная смерть.
— Понятно, — вздохнула Ринда. — Я с тобой.
— Я… я тоже, — откликнулся Ремус, преодолевая страх.
— Молодцы, — ответил Гуин. Потом снял пояс и привязал всех троих детей к своей спине. Дикари отчаянно пытались пробиться через дыру, и медлить дольше было нельзя.
— Зажмурьтесь, опустите головы и держитесь! — крикнул человек-леопард и, словно птица, устремился с крыши.
Навстречу свободе… и судьбе.
Примечания
1
У восточных народов — японцев, китайцев и других в старину рукава служили вместо карманов. —
2
«Железная дева» — орудие пыток, применявшееся испанской инквизицией. Представляла собой статую с двигавшимися на шарнирах руками, покрытыми шипами длиной в 7,5 см. Обнимая человека, «дева»
