Игры, угодные богам

исторического характера, видимо, в целом можно доверять. Более того, именно из работ Пиндара Ллойд и некий Эразм Шмидиус[9] почерпнули хронологическую информацию, бывшую для них достаточной, чтобы составить абсолютно строгие хронологические таблицы. Об этом пишет сам епископ в предисловии к своей книге:

«…Эразм Шмидиус, который годами (хронологией) в издании Пиндара занимался, аккуратно все ошибки исправил и соотнёс все Олимпиады с эрой Христовой…»

Таким образом, первый взгляд на Пиндара вселяет оптимизм. Однако более детальное знакомство с этим источником несколько принижает его значение как документа. Дело в том, что, во-первых, оказывается, творчество Пиндара относится к эпохе, когда греческая словесность не была ещё книжной и его оды долгое время сохранялись лишь в памяти слушателей. Только через сто лет после смерти автора начинается, как нам говорят историки, работа по собиранию пиндаровских текстов и сведений об этом поэте. Насколько за сто лет устных пересказов был искажён оригинал, можно только предполагать. Во всяком случае, кажется невероятным, что греческий народ целый век пересказывал довольно сложный слог Пиндара без искажений, слово в слово, пока не появились первые записи и письменная фиксация. Хамелеонт, ученик Аристотеля, писавший около 300 г. до н.э., посвятил Пиндару целый раздел в своих сочинениях о древних поэтах. Но опять загвоздка – эти сочинения исчезли во тьме веков и почитать их уже, видимо, никогда нам не придётся. К счастью, на основе этого материала в 3-м в. до н.э. в Александрии было составлено полное сочинение Пиндара в 17-и книгах. Но и здесь неприятность – почти всё сгорело. До нас из всего многообразия дошли только несколько книг, которые, пройдя через целую серию переводов и обработок дожили до наших дней и которые сегодня мы наконец-то можем почитать[10]. Во-вторых, непосредственно о современных событиях, как уже говорилось, Пиндар писал мало. Он большую часть сведений доносит до нас о былинном даже для него прошлом, свидетелем которого он не был. Поэтому данные, зафиксированные Пиндаром нужно чётко делить на две части: информацию о текущих и современных для него событиях (олимпийских победителях и самих состязаниях) и информацию о далёком прошлом, отражённом в мифах и народных преданиях популярных во время Пиндара, но уже приобретших сказочный оттенок.

Как бы то ни было, при всей своей неоднозначности Пиндар – один из самых древних авторов, написавших очень много об играх. Его знают и упоминают практически все остальные писатели. Когда бы он ни жил, он жил раньше других и писал именно о начале олимпиад. Неслучайно на него ссылается Ллойд, как на одного из самых первых. Считается, правда, что до Пиндара ещё жил и творил некто Симонид, а также целая плеяда более ранних «олимпийско ориентированных» поэтов и прозаиков. Однако никто тех пратворений не видел и, видимо, уже никогда не увидит. Они исчезли безвозвратно. О них известно только понаслышке. Поэтому неудивительно, что у Ллойда в перечне первоисточников Симонида и более ранних авторов нет. Эти писатели если и творили что-то в своё время, то никак не повлияли на формирование олимпийского канона, разработанного Ллойдом.

Какова же судьба трудов Пиндара?

Оказывается, непростая. Первым крупным редактором его трудов уже якобы через почти 300 лет после смерти поэта, стал Аристофан Византиец – руководитель Александрийской библиотеки. Именно он (а не Пиндар!) разделил оды на части – олимпиады, немеады, пифиады, истмиады. Так, ему показалось, будет логичнее. Оды были сведены в папирусные ролы и складированы в Александрии. Что стало с содержимым Александрийской библиотеки – мы все знаем. Тех папирусов больше не почитать. Прошло ещё пятьсот лет и в 3-м веке нашей эры якобы снова вспомнили о Пиндаре и восхитились его слогом. Некие малоизвестные греки стали потихоньку выпускать в свет его книги. Где они раскопали пиндаровские первоисточники, одному богу известно. Впрочем, и тех работ уже нет. Не исключено, что их и не было вовсе. О Пиндаре снова забыли. Века складывались в тысячелетия, а некогда популярный поэт не интересовал практически никого. Но вдруг прорвало. В конце 13-го – начале 14-го веков всплывает сразу дюжина копий с работ Пиндара. Они расходятся по библиотекам Флоренции, Ватикана, Милана, Парижа, Гёттингена. Он «гремит» и чрезвычайно популярен. Потом снова столетнее забвение и в очередной раз уже в 16-м веке Пиндара возвращают к жизни ранние просветители. Редактируют кардинальным образом в Венеции (1513 год) и переводят на латынь в Базеле (1535 год) {25, стр. 34 – 38}.

Книга первого перевода Пиндара на английский язык, изданная в Оксфорде в 1697 году под редакцией астронома Роберта Велстида и переводчика-поэта Ричарда Веста. Примечательно, что книга издана на три года раньше в той же типографии, что и книга Ллойда «Хронология олимпиад» –Theatro Sheldoniano.

В конце 17-го века интерес к Пиндару снова очень резко возрастает и выходит на новый виток. Естественно, Оксфорд не может стоять в стороне. Пиндара бойко начинают пытаться переводить на английский язык. В переводах участвуют целые коллективы. Видно по всему, что попутно с переводом происходила какая-то работа по вычленению из старых текстов хронологической информации. Над переводом работали не только филологи, но и астрономы. В конце концов, первое английское издание Пиндара всё-таки увидело свет в 1697 году.

Непосредственно переводом Пиндара в этом издании занимался некто Ричард Вест.

Считается, что Вест был первым, кто перевёл Пиндара на английский. Однако, как выясняется, это не совсем так. Вернее будет сказать, что Ричард Вест был первым переводчиком, который получил одобрение на публикацию. А переводчики до него были и другие. Вот что пишет в своём к нему обращении Ллойд. Приведу полностью:

«Высокоучёного мужа, Ричарда Веста, магистра искусств, члена коллегии колледжа святой Магдалины Гийом Ллойд приветствует.

С высочайшей благодарностью внимали мы тебе, о муж, украшенный трудами своими, нового Пиндара превзошедший, как и предсказано было окружением твоим, благороднейший из прорицателей, изысканней которого земля не производила. Ты высочайший из всех прорицателей-авгуров. Много их было, но тебе, коллега, в трудах по переводу Пиндара первейшему из переводчиков греческого удаётся передать его, не утеряв ничего, всё связав, всю красоту стиха, все образы и украшения.

Тем не менее, издатель наш, сначала всеми нами наделённый возможностями и средствами оказался путаником необыкновенным и года простые с Олимпиадами путает. Того мало, он ещё и с годами от Рождества Христова все Олимпиады перемешал, и это притом, что Эразм Шмидиус, который годами (хронологией) в этом издании Пиндара занимался, аккуратно все ошибки исправил и соотнёс все Олимпиады с эрой Христовой.

Рядом с изящнейшим твоим переводом. К письму своему приложу таблицу ошибок издателя в хронологии. Годы с эрой Христовой в заголовке, к которым добавляются годы Олимпиад. Олимпиады справлялись каждые четыре года.

К сожалению, многое исчезло, как и творения Пиндара, переводами из которого ты радуешь твоих друзей. Пиндар игры и победителей в них воспевал, а также славную эпоху свою. Посылаю тебе хронологию, хоть и неполную. Перечисляю в них то, что относится как к Олимпийским играм, так и приблизительно к Истмийским и Немейским играм, КАК РАНЬШЕ НАЗЫВАЛИСЬ ОЛИМПИЙСКИЕ ИГРЫ. Была в Олимпийских играх и римская эпоха, когда проводились они по римским законам и условиям. Была также и эпоха Нубийская – по условиям африканским игры проводились; годы ставлю по нашему счислению, те, которые в памяти сохранились. Ошибки в хронологии возможны, конечно. Будь здоров.

От Оксония Января месяца года 1700 от Рождества Христова».

Это письмо даёт нам очень много интересных сведений. Мы к нему непременно ещё обратимся. А пока вернёмся к самому произведению. Итак, Вест был назначен лучшим переводчиком Пиндара, хотя раньше него были и другие. Ллойд, попутно не скупясь на эпитеты по поводу написанного текста, послал ему