type='note' l:href='#n_4'>[4] гранатометчики с РПГ[5] и снайперы с «винторезами».[6] На покрытом густым колючим кустарником склоне холма, господствующего над поселком, засел зам Комкова и по совместительству следопыт группы Абельмажинов с двумя автоматчиками. Сам Андрей, как командир, выбрал наиболее опасное направление – со стороны леса. Если боевики пойдут на прорыв, то, скорее всего, сюда, в спасительную чащу.
Сил, чтобы прочесать поселок, у группы, насчитывающей всего двенадцать штыков, было, конечно, недостаточно. Подкрепления с «вертушками»[7] ожидались под утро, часа в четыре. Но полной уверенности, что боевики именно здесь, не было ни у Комкова, ни у подполковника Черняка. Больше всего лейтенанта раздражало то, что он не видел ясной цели для боевиков: куда и зачем они идут? Нет здесь ничего. Пусто на много-много километров вокруг. Один этот богом забытый поселок. Не в турпоход же они, в самом деле, отправились. Боевик просто так не ходит. Он к населенной местности тяготеет: ему подавай оживленные трассы для установки фугаса; селения, где нужно с кем-то встретиться, кого-то убить.
Но что-то ведь им тут понадобилось…
Не было точных данных ни о составе сил противника, ни о вооружении. Во время марша Абельмажинов обнаружил место дневки боевиков. Численность группы он по каким-то, понятным только ему самому признакам определил в семь-восемь человек. Один из них, вероятно, подросток или женщина.
– Десять против одного – засекли они нас, – сказал Симонов. – Не могли не засечь, когда мы поселок обкладывали…
Андрей молча пожал плечами. Он испытывал смутное беспокойство. Из головы не шла фраза Абельмажинова, что один из боевиков подросток или женщина… Женщина вполне может оказаться снайпером из «братской» Прибалтики. Или еще откуда-нибудь. А может обернуться и корреспондентом какого-нибудь западного журнала, охотницей за эксклюзивным горячим материалом: фото свежеотрезанных голов русских оккупантов – и так далее, и тому подобное…
– Посидят, как лисы, в норе часов до двух, а потом на прорыв пойдут. Это уж как пить дать…
Вот тут Комков был полностью согласен со снайпером: если боевики там, в поселке, это наиболее вероятный вариант развития событий. Хотя и далеко не единственный.
Андрей вдруг поймал себя на том, что уже минут десять тупо смотрит в одно и то же место. Усталость последних двух суток брала свое.
– Олег, покемарю немного… Через час толкнешь, ладно?
Симонов кивнул, не отрываясь от прицела.
– Спи спокойно, дорогой товарищ. И пусть тебе приснится огромная, волосатая…
– Знаю-знаю. – Комков зевнул, устраиваясь поудобнее на давно привычном ложе из примятой травы. – Кошка.
Сказал сам себе: «Спать!» И закрыл глаза, проваливаясь в темное, вязкое забытье.
…Против обыкновения, Андрею приснился сон. К счастью, это был не один из кошмаров бесконечной чеченской войны. Тогда ночами его порою посещали мертвецы. Чаше всего – один молоденький солдат- первогодок с вырезанного боевиками блокпоста. Оттопыренные смешные уши, стриженая, круглая как шар голова, черная от крови тельняшка. В стеклянных глазах застыло последнее удивление. Горло вскрыто как у барана – от уха до уха. А бледные бескровные губы едва слышно шепчут:
– Знаешь, как было больно?..
На этот раз Андрею приснился сон странный, волшебный.
Он танцует с девушкой в высоком светлом зале. Оркестр играет вальс, сквозь музыку смутно доносится восхищенный гомон голосов наблюдающих за ними гостей. А он легко кружит и кружит по зеркальному паркету свою хрупкую партнершу, хотя на самом деле вовсе не умеет вальсировать… А сердце замирает в томительном и сладком ожидании чуда.
Единственное, что беспокоило лейтенанта, так это его наряд: он зачем-то явился на бал в своем привычном боевом одеянии, даже кобура со «стечкиным» осталась на месте, время от времени чувствительно колотя его по бедру.
Еще он никак не мог разглядеть лица своей девушки. Он знал, что она очень красива, но черты ее постоянно ускользали, словно сбилась фокусировка.
Наконец он решился спросить:
– Кто вы? Почему я вас не вижу?
Незнакомка звонко, но, как показалось Андрею, немного грустно рассмеялась:
– Этого и не нужно… Ты не мой. Ты принадлежишь Ей!
«Я пока что никому не принадлежу!» – хотел поправить Андрей, но музыка и шум голосов вдруг смолкли, как по команде. Все тоже замерли на месте. И Андрей увидел Ее.
Длинные темные волосы уложены в высокую прическу, напоминающую императорскую корону, и украшены почти невесомой диадемой. Высокие скулы, чуть раскосые глаза, тонкий прямой нос, маленький рот. Лицо ее было настолько совершенно, что просто не могло принадлежать земной женщине. Подчеркивающее достоинства фигуры черное облегающее платье с глубоким вырезом усиливало впечатление. На Андрея смотрела Темная Богиня, во всем своем блеске и величии. И взгляд ее был холоден и строг, он завораживал, притягивал…
Андрей и хотел бы, но не мог отвести от нее глаз. Она была создана для поклонения. Любой мужчина становился пленником ее, стоило ей того пожелать. И Андрей знал, что теперь он навеки ее верный пес, ее и только ее… Хотелось пасть на колени, чтобы облобызать подол ее длинного платья. А потом, если Госпожа позволит, коснуться губами ее руки…
– Мне пора, – робко напомнила о себе партнерша по вальсу. – За мной пришли…
Андрей и не заметил, как и когда она высвободилась из его объятий. Теперь она медленно отступала от него. На краткий миг загадочная пелена спала с его глаз, и Андрей увидел ее совершенно отчетливо.
Да, он не ошибался. Она была прекрасна. Но иначе, не так, как Темная Богиня. Длинные светлые
