оборона на этом участке не давала врагу возможности развить успех на других участках фронта. Все солдаты 290-й пехотной дивизии, как и их товарищи всей группы армий «Курляндия», стойко держались до последнего момента. В ходе сражения численность рот уменьшилась сначала до 50, а потом и до 20 человек (при штатной численности 201 человек).
Полковник Фрочер, новый командир дивизии, уже 11 марта 1945 года получил Рыцарский крест. На должности командира дивизии он сменил раненого генерал-майора Ганса-Иоахима Баурмайстера.
Хотя в сводке вермахта от 31 марта 1945 года было объявлено об окончании шестого сражения в Курляндии, некоторых офицеров 290-й дивизии еще не раз видели в последних боях. Это были обер- лейтенант Вильгельм Зальц, кавалер Рыцарского креста и Золотого немецкого креста, ставший победителем в одном драматическом бою. Полковник Иоахим фон Амсберг, командир 502-го пехотного полка, получил Рыцарский крест 9 мая 1945 года, после чего еще несколько часов замещал генерала Отто Раузера, обер- квартирмейстера группы армий «Курляндия», назначенного главой комиссии по капитуляции, и был направлен в качестве парламентера из расположения 290-го полка в противостоящую ему воинскую часть русских.
«Я направился в 14.00 с горнистом, в сопровождении переводчика и унтер-офицера, с белым флагом на крыле бронетранспортера, на опорный пункт русских. Оттуда меня препроводили в штаб русской дивизии, где я и подписал акт о капитуляции.
Оттуда я возвратился в расположение своего полка и провел 12 ночных часов совершенно свободным человеком. В последовавшие за этим десять с половиной лет они стали моими последними часами, прожитыми в качестве свободного человека», — вспоминал полковник Амсберг.
Шестое сражение в Курляндии
Шестое сражение в Курляндии началось 18 марта 1945 года мощной артподготовкой Красной армии. Сотни орудийных стволов, а также минометы и реактивные минометы обрушили на германские позиции между Дунгасом и Скутини буквально стальной град.
Артподготовка началась еще в предрассветных сумерках. Советское командование рассчитывало на этот раз окончательно разделаться с группой армий «Курляндия». Главный удар наносился через Салдус на Лиепаю.
Чуть в глубине, сразу за центром позиций батарей, ведущих артподготовку, изготовилась к наступлению советская 10-я армия. Все ее стрелковые дивизии, а также механизированный корпус и танковая бригада были готовы броситься вперед, чтобы стереть с лица земли группу армий «Курляндия» (особенно танковая бригада с ее 53 (по штату) танками. —
В наступлении должна была участвовать и советская авиация, перед которой была поставлена задача прежде всего разрушить все пути сообщения, ведущие из тыла германских войск к передовой, а также все средства подвоза горючего и боеприпасов.
И снова советское командование оставило узкие коридоры в огневом валу артподготовки, по которым танки Т-34, ИС-2 и самоходные орудия могли двинуться в наступление еще до окончания артиллерийского обстрела.
Танковые армады русских, за которыми следовали стрелковые части, обрушились на уже изрядно поредевшие после пятого сражения в Курляндии и не получившие никакого подкрепления германские соединения. Командование группы армий вынуждено было бросить в огонь битвы те немногие соединения, которые до этого оно использовало как «пожарную команду», подвижный резерв на фронте: проверенную во многих боях 11-ю пехотную дивизию генерал-лейтенанта Файерабенда, 12-ю танковую дивизию, которой командовал генерал-лейтенант барон фон Боденхаузен, и побывавшую во всех сражениях в Курляндии 14-ю танковую дивизию генерала Унрайна. Наиболее мобильные подразделения 14-й танковой дивизии образовали оборонительные заслоны на наиболее опасных участках передовой. Но даже им не удалось сдержать лавину атакующих русских. В некоторых местах следующим за танками русским пехотинцам удалось прорвать передовую и добраться до позиций германской артиллерии. Отдельные немецкие пехотные батальоны оказались отрезанными от других частей и окруженными на передовой. Ходы сообщений от опорных пунктов, ведущие направо и налево, были также перерезаны. Им пришлось в течение всего дня сражаться в лесном массиве, отбивая атаки русских, и лишь ближе к ночи они смогли воссоединиться со своими соседями.
Но этот частичный успех достался Красной армии дорогой ценой. Когда над полем боя сгустились сумерки, на пространстве перед германской линией обороны остались не менее 92 подбитых и порой еще горящих танков противника.
Но и германская оборона понесла крупные потери. Не покладая рук трудились хирурги и санитары в полевых лазаретах и прежде всего на главном перевязочном пункте. Здесь удалось спасти много жизней после того, как санитарные команды пробрались на ничейную полосу, перевязали лежащих там раненых и доставили их в тыл.
Опаснее складывалась ситуация на стыке между 16-й и 18-й армиями. Здесь некоторые опорные пункты, возглавляемые опытными офицерами и обороняемые отважными солдатами, выстояли под ударами многократно превосходящих сил противника и не дали ему в полной мере воспользоваться плодами прорыва.
Большую роль сыграли и дивизии сражавшегося по обе стороны от Салдуса XXXVIII армейского корпуса под командованием генерала от артиллерии Герцога, которые предотвратили катастрофу на фронте, а затем сконцентрировались на направлении главного удара русских. И хотя стоявшие здесь в обороне германские дивизии понесли тяжелые потери, ни одна из них не была полностью уничтожена и не отошла со своих позиций.
Артиллерия XXXVIII армейского корпуса вела огонь прямой наводкой по наступавшим в плотных боевых порядках танкам противника и внесла значительный вклад в успех обороны. Отлично показали себя в обороне и немногие оставшиеся тяжелые зенитки.
Германский опорный пункт Беззбидж, который оборонял 44-й мотопехотный полк «Восточная Пруссия» (11-й пехотной дивизии), наступавшие взять не смогли. Он, а также и местечко Струтели, который отстоял 386-й мотопехотный полк 218-й пехотной дивизии, отбивший врукопашную четыре вражеские атаки, стали символами германской стойкости. Нельзя не упомянуть и 1-ю роту 24-го противотанкового истребительного батальона 24-й пехотной дивизии, превратившую хутор Страутини в изрыгающую огонь крепость, перед которой остались стоять девять сожженных вражеских танков.
Даже бомбардировщики, засыпавшие их градом бомб, и пикирующие на эти оплоты штурмовики Ил-2, обрушивавшие на них не только огонь бортовых пушек, но и 250-килограммовые авиабомбы, не могли сломить стойкость их защитников.
Но если потрепанные русские подразделения имели возможность выйти из боя и пополнить свои ряды свежими силами, то германские солдаты стояли в обороне дни и ночи, не получая никакого подкрепления, однако не сдавали своих позиций. Лавина русских танков и пехоты, обрушившаяся на германские позиции в первые дни сражения, была остановлена. Но в последующие дни 10-я гвардейская армия предпринимала все новые и новые попытки прорвать фронт и выйти к Лиепае. Но все подобные попытки провалились. Плотные порядки наступавшего неприятеля распались на отдельные сражающиеся группы, как и германская передовая — на отдельные опорные пункты.
Полковник Хайнц-Оскар Лёбе, командир 44-го мотопехотного полка, занял один из таких опорных пунктов молниеносным броском. Еще будучи подполковником и командуя 1-м батальоном 44-го полка, он получил Рыцарский крест. За оборону опорного пункта Беззбидж 29 апреля 1945 года он был награжден дубовыми листьями к Рыцарскому кресту.
Полковник Иоахим Ройтер, командир 386-го мотопехотного полка, 27 августа 1944 года отмеченный Рыцарским крестом, за бои в ходе шестого сражения в Курляндии был удостоен еще и дубовых листьев. Эту награду он получил за то, что, сражаясь в Струтели, неизменно отражал каждую атаку русских.
В этих оборонительных боях участвовала и 12-я танковая дивизия, которая смогла отразить прорыв
