Однако Михаэль надежно держал в руках свой эскадрон.
– Держитесь, ребята! Стреляйте только тогда, когда уверены, что попадете!
Русские предприняли еще одну атаку.
Около полудня солдаты услышали «ура!» уже со своей стороны – это подходил резервный эскадрон, который вел лично полковник фон Эдельсхайм.
– Поставить дымовую завесу! – приказал Михаэль.
Под прикрытием искусственного тумана они оттянулись назад, а удерживаемый ими фронт заняли их товарищи. Пробираясь в тыл, Георг Михаэль увидел стоявшего рядом с тропинкой командира полка. Эдельсхайм прижимал к груди обеими руками две патронные коробки с лентами для МГ-42, которые он подобрал у убитого пулеметчика. Не вытирая катящихся по щекам слез, он провожал взглядом бредущих мимо него оставшихся в живых солдат 6-го эскадрона. Многие из них несли своих погибших товарищей.
6-й эскадрон потерял уже 55 человек убитыми и ранеными, но в 18.00 он снова пошел в атаку под прикрытием дымовой завесы. И снова Георг Михаэль со своими боевыми товарищами прорывался сквозь лес. С криками «ура!» рванувшись вперед, они выбили русских. И снова, едва передохнув, отрывали окопы. Обер-лейтенанту Михаэлю снова удалось одержать победу!
На следующее утро 21-й стрелковый полк вошел на южную окраину Воронежа. Весь следующий день уже вся дивизия штурмовала город, судьба которого тем самым была решена. В своем чрезвычайном сообщении о падении Воронежа объявило германское радио. После десяти дней ожесточенных сражений 24 -я танковая дивизия достигла своей цели.
Теперь началось преследование неприятеля. Дивизии предстояло, двигаясь впереди корпуса, как можно глубже продвинуться в излучину Дона и отрезать русским войскам дорогу к дальнейшему отступлению.
К 16 июня дивизия продвинулась до города Мешкова. Здесь ей поступил приказ создать плацдарм за Доном у станицы Цимлянской.
В бешеном ночном броске передовые подразделения дивизии на пяти грузовиках – все остальные по дороге вышли из строя – достигли Дона.
Здесь, в крутой излучине Дона, у города Калач русские создали сильно укрепленный плацдарм для прикрытия своих сил, наступающих на группировку под Сталинградом. Вместо того чтобы продолжить наступление к югу, на Кавказ, 24-я танковая дивизия была перенацелена на этот плацдарм и получила предписание следовать маршрутом, который должен был привести ее прямо к Сталинграду.
Ранним утром 26 июля 6-й эскадрон под командованием обер-лейтенанта Михаэля начал наступление на станицу Нижняя Чирская и мост через Дон. До них оставалось тридцать километров.
– По машинам! – приказал Михаэль.
На небронированных машинах эскадрон отправился в путь в сопровождении нескольких танков. Вскоре почти без остановок миновали слабо защищенную полосу неприятельской обороны.
Но почти сразу после этого на стрелков обрушился артиллерийский огонь и реактивные снаряды Красной армии.
До 15.00 танки не могли продвинуться вперед из-за интенсивного огня артиллерии противника. Двумя часами позднее Михаэль получил приказ пройти балкой, ведущей наискосок к реке Чир, продвинуться к самой реке, форсировать Чир и занять плацдарм на противоположном берегу.
Георг Михаэль отдавал приказы своим людям, выпрямившись во весь рост, с железным спокойствием и даже с излишним легкомыслием, рисуясь своей неуязвимостью. Когда мина разорвалась в пяти метрах от него и все солдаты бросились на землю, он даже не повернул головы. Когда другая мина легла еще ближе, он только стряхнул с плеча выброшенную взрывом землю.
Стрелки изумленно взирали на своего командира.
– Мы начнем с наступлением сумерек! – принял решение обер-лейтенант.
Под покровом темноты пехотинцы по команде Михаэля поднялись из укрытий и одним броском добрались до балки. Бросок был столь стремителен, что неприятель даже не успел открыть огонь. Вскоре, правда, русские опомнились и начали стрелять, но было уже поздно. Эскадрон пошел на прорыв.
– Взвод лейтенанта фон Арнима прикрывает справа поверху и продвигается вперед!
Тут же между наступавшими солдатами засвистели пули и раздались взрывы.
– Господин обер-лейтенант, из фабричного здания ведут огонь танк, миномет и пехотинцы, – доложил юный лейтенант.
– Следуем по балке, пока не окажемся в мертвой зоне. Потом здание зачистит штурмовая группа.
Десять солдат пробрались через пролом в стене фабричного здания и взяли в плен двадцать пять красноармейцев. Трем танкам удалось от них уйти.
Когда весь эскадрон собрался в фабричном здании, пленные были наскоро допрошены. Они сообщили, что город впереди называется станица Нижняя Чирская и в нем очень много военных.
– Пойдем через город! – принял решение Михаэль. – Не стрелять, не разговаривать. Русские должны принять нас за своих.
В городке царила зловещая тишина. Вдоль улиц лежали спящие русские солдаты. Если бы кто-нибудь из них проснулся и заговорил с шагающими немцами, разверзся бы настоящий ад.
Но у Георга Михаэля были стальные нервы. Он шел впереди колонны и, когда один из постов окрикнул его, не говоря ни слова, показал рукой в направлении реки. Русские позволили ему следовать дальше.
Колонну то и дело обгоняли посыльные. По улицам то и дело грохотали грузовики и танки.
Без единого выстрела немцы подошли к берегу Чира.
– Здесь не перейти, господин обер-лейтенант! – сообщил посланный вперед разведчик.
– Проверьте правее!
Внезапно, повернув голову, направляющий увидел человек пятнадцать русских, которые переходили реку вброд.
– Идем за ними! – приказал обер-ефрейтор.
Нащупав брод через Чир по взбаламученному илу, они стали перебираться на другой берег. Но когда они поднялись на крутой прибрежный обрыв, их встретил ружейный и пулеметный огонь.
Обер-лейтенант Михаэль с беспокойством прислушивался к шуму стрельбы. Он поднял руку.
Весь эскадрон поспешно, по грудь в воде, перебрался на другой берег. Там они обнаружили два противотанковых орудия и быстро разделались с их расчетами. Через двести метров они вышли на восточный берег реки, но тут сосредоточенный огонь неприятеля заставил их залечь.
– Окопаться! – приказал Михаэль.
Затем он связался по рации с командиром полка.
– Посылаем вам танки. Держите плацдарм! – услышал он в ответ слова, которые были одновременно и обещанием, и приказом.
Полчаса спустя четыре танка прогромыхали по станице, спустились к броду, пересекли Чир и значительно усилили оборону отвоеванного плацдарма.
Из показаний пленных следовало, что основной мост через Дон расположен в пяти километрах отсюда.
– Думаю, нам надо ударить туда, как считаешь? – посоветовался Михаэль с командиром танковой группы.
– По мне – надо прямо сейчас, Михаэль!
Около полуночи они выступили к мосту. Танки образовали стальной клин. Через лес прямая, как по линейке проведенная дорога вела к мосту. Пока танки гуськом тянулись по ней, солдаты эскадрона пробирались по ее обочинам.
Когда они углубились в лес примерно на километр, с трех сторон на них обрушился огонь, причем русские почему-то стреляли исключительно из ракетниц. Темноту ночи во всех направлениях прорезали огненные стрелы.
Четыре танка, по два с каждой стороны дороги, ударили фугасными снарядами по позициям русских. Взвод за взводом танки продвигались метров на пятнадцать вперед, затем приостанавливались, поджидая подхода стрелков, и снова начинали движение.
Внезапно впереди на дороге появились Т-34. Тут же в борт ему ударил снаряд передового немецкого танка, и стальная машина замерла, окутавшись пламенем. За ним из леса выполз еще один танк – его постигла та же участь. А когда перед штаб-вахмистром Бракебушем из темноты внезапно появилась третья
