мирное время и горе в военное время.
Но если до последнего времени инородческие элементы не ослабляли заметным образом армии, сливаясь с ней, то в настоящее время, с пробуждением национальных идеалов даже у небольших племен, нахождение в рядах русской армии инородцев, мечтающих не о величии и славе России, а о великой Польше, Армении, Финляндии или считающих своим отечеством Германию, очень ослабит нашу армию.
То, что было высказано выше относительно инородцев по отношению к армии, справедливо и по отношению инородцев вообще. Пока для них Россия — родина и русский язык — родной язык, они желанные гости в русских местностях. Но если они живут среди нас лишь с целью эксплуатации русского племени, живут, оставаясь чужими русским, живут враждебные всему русскому, сохраняя свой язык и обычаи, живут, мечтая о разных автономных устройствах народностей, к которым принадлежат, — то такие инородцы и иноземцы вредны, ибо ведут Россию не к величию, а к распаду. Но эта опасность становится особенно тревожной, если такие инородцы и иноземцы захватывают в свои руки богатства России и, отодвинув в сторону русских детей, занимают их места в русских школах, приобретают знания, чтобы затем вытеснять русских во всех видах деятельности.
В прежнее время, когда приток с запада иноземцев и инородцев в коренные русские губернии был незначителен, процесс поглощения их русским племенем был проще. Какой-нибудь немец-аптекарь, булочник или ремесленник, попавший в уездный глухой город, постоянно окруженный русскими людьми, постоянно слышавший русскую речь, после 15—20 лет жизни среди русских забывал связь со своей родиной, женился на русской, принимал православие, и этим путем Карл Иванович Мюллер или Шульц давали уже во втором поколении людей, думавших и говоривших только по-русски. То же происходило и в частях войск по отношению к немцам, шведам, финнам и полякам.
Ныне положение изменилось. Уже и ранее там, где немцы жили особой от русских жизнью, например, колонисты, они не поддавались русскому влиянию и через 150 лет после переселения в Россию все еще оставались немцами.
Начавшееся пробуждение национальных стремлений нашло отголосок и в представителях разных племен, поселившихся в России среди русского населения. Общества с национальными и патриотическими целями появились в России среди инородцев и иноземцев. Они носили разные наименования с целью усыпить бдительность правительства, но все преследовали одну цель: добиваться, чтобы немец, поляк, латыш, финляндец, эстонец, армянин, живущие среди русских, оставались немцами, поляками и т. д., но не поглощались бы русским племенем. Быстрое развитие журналистики облегчало членам этих обществ возможность не прерывать связь с родиной, не забывать родного языка. Члены общества дружно помогали друг другу протискиваться вперед, оттесняя русских от разных занятий и должностей. Уже давно на Руси существует верование, что, например, каждый немец, прибывший в Россию, снабжен крючком и петлей, при помощи которых ранее прибывшие тянут за собой прибывших позже. Собираясь вместе, представители той или другой национальности говорят на своем языке, читают свой газету, поют патриотические песни и часто бранят Россию, давшую им средства к жизни.
При этих условиях процесс так называемого «обрусения» стал ныне много затруднительнее, чем ранее, а вместе с этим невыгодные стороны от большого числа инородцев и иноземцев, проживающих во внутренней России и не сливающихся с русскими, увеличились, а полезные — уменьшились.
В особенности эти невыгодные стороны проявляются с большей определенностью в тех случаях, где инородцы занимают над русскими командное положение.
Внешнее положение России в конце XIX века
Ранее мной были изложены выводы по внешней деятельности государей России за весь исторический период созидания и укрепления Руси до XIX столетия.
Эти выводы заключаются в следующем.
С XIV до XIX столетия русские государи держались национальной политики и вели многочисленные войны с соседями с целями, вполне определенными: для освобождения русского племени от татарского ига, для объединения русского племени и для расширения пределов России до ее естественных рубежей — морей Каспийского, Черного и Балтийского[79].
В XVI столетии на приглашение государей Европы принять участие в борьбе с турками русские государи отвечали отказом. Своих русских дел на Руси было и тогда так много, что вмешательство в чужие дела представлялось невыгодным для России. Иван III мотивировал свой отказ участвовать в союзе против турок
Дела этого полуострова хотя и интересовали наших государей XVI и XVII столетий, но лишь платонически. Братьям по религии посылались небольшие церковные дары, небольшая денежная помощь, но об улучшении быта балканских христиан более серьезным способом, о войне с султаном не возникало и предположений. Напротив того, когда Ивана III приглашали идти против турок, он не только отказался, но отправил посольство к султану с целью снискать его расположение и этим надежнее закрепить свой союз с Менгли-Гиреем, крымским ханом. Кроме дальнего расстояния, владения Турок в XVII столетии отделялись от владений России местностями, подчиненными в то время Польше.
В XVIII столетии вместе с продолжением и окончанием задач, поставленных русскому племени московскими великими князьями и царями (по объединению русского племени и выходам к морям Каспийскому, Балтийскому и Черному), русские государи, под иноземным влиянием, начинают вмешиваться в европейские дела без соображения с интересами русского племени. Русские войска попадают дважды на Рейн, борются вместе с Австрией против Пруссии, потом соединяются с прусскими войсками против австрийских; русские войска борются в Италии, Швейцарии и Бельгии против французов. В войнах с Турцией, не довольствуясь достижением целей, важных для укрепления русского племени, начинается забота «о блаженстве» народов Балканского полуострова. Являются для сего разнообразные проекты, в том числе знаменитый «греческий проект».
Вмешательство в XVIII столетии в чужие дела, независимо от ослабления сил русского племени, становилось опасно для России и потому, что возрастание военного могущества России уже при Петре I составляло предмет тревоги для европейских государств. Первой начала тревожиться Англия. Каждая из европейских держав, приобретавшая господствующее в Европе положение, неизменно тем самым вызывала Англию на борьбу с ней.
Ослабив Испанию, потом Францию, Англия в победах Петра I над шведами усмотрела опасное для себя возвышение России среди северо-восточных держав Европы. Потому Англией принимается ряд мер, чтобы уменьшить выгоды России от победы ее над Швецией. Англия заключает союз со Швецией, помогает Пруссии заключить отдельный, без посредства России, мир со Швецией и производит военную демонстрацию в водах Балтийского моря.
В царствование Екатерины I, когда возникли неудовольствия на Данию и Россия начала готовиться к разрыву с ней, английская эскадра демонстративно выступила против Ревеля.
Победы в веке Екатерины II и ее замыслы по отношению к Балканскому полуострову особенно сильно тревожили Англию, ибо ее экономические интересы по отношению к владениям султана уже и в XVIII столетии были значительны. Союз России с Австрией против Турции имел, между прочим, цель объединить всю левантскую торговлю в русских руках, что нанесло бы ущерб торговле Англии и Франции. Когда в 1787 году началась война с Турцией, Англия заключила соглашение с Пруссией с целью оспаривать у России плоды ее побед.
Когда турецкие войска были разбиты русскими и союзными австрийскими войсками и Россия могла приступить к мирным переговорам, английское правительство сделало заявление русскому правительству, что оно не допустит изменения границ Турции и воспротивится всякому территориальному приращению России. Такая угроза поддерживалась союзом Англии с Пруссией и согласием Голландии, Испании и королевства обеих Сицилий участвовать в этом союзе. Уже тогда, в конце XVIII столетия, Англия предлагала Екатерине II передать решение вопроса о мире России и Австрии с Турцией особому конгрессу. Екатерина Великая твердо воспротивилась сему, и общий пожар готов был вспыхнуть. Только начавшаяся во Франции революция заставила Англию оставить Россию временно в покое, с целью воспользоваться ей для борьбы со вновь возникшим военным могуществом Франции.
Сложные отношения Австрии к России в XVIII веке с достаточной подробностью изложены в предыдущих главах. Напомним, однако, еще раз, что уже в самом начале XVIH века Австрия ревниво относилась ко всем действиям России на Балканском полуострове, как только они касались земель,
