акционерных паях и оказывать особенное покровительство, во-первых, компаниям, которые основываются в немецких приморских городах, чтобы они скупали обширные пространства земель в тех странах (куда будут сбываться товары), заселяли их немецкими колонистами, во-вторых, торговым и мореходным обществам, которые ставят себе целью открытие новых рынков в этих странах для немецких мануфактурных изделий и учреждение пароходных линий, горнопромышленным обществам, которые имеют в виду применить немецкое искусство и трудолюбие к разработке огромных минеральных богатств в тех странах. Всеми возможными способами государства союза должны были бы стараться приобрести расположение туземных народов и даже правительств и через них стремиться к развитию общественной безопасности, путей сообщения и общественного порядка вообще; даже нечего было бы страшиться, если бы для сближения с этими правительствами пришлось им оказать помощь присылкой военных сил.
Такой политики следовало бы держаться по отношению к Востоку, европейской Турции и государствам по нижнему течению Дуная»[256].
К. Трубников 20 лет тому назад перевел труд Ф. Листа на русский язык и снабдил его многочисленными примечаниями. В своем вступлении ученый переводчик труда Листа высказывает такое мнение:
«Теория Ф. Листа, служащая путеводительницей германской политики и в короткое время поднявшая Германию в политическом и экономическом отношении на невероятную высоту, должна быть принята к руководству всеми нациями и их правительствами, а в том числе и Россией, если она не желает снова подпасть под английское, германское и иное какое-нибудь чужеземное экономическое влияние»[257].
Успеху применения национальных идей Листа более всего способствовал Бисмарк. Значение для Германии Листа и роль Бисмарка один из наших выдающихся финансистов определяет так:
«В истории Германии Лист имеет особые заслуги. Он был первым борцом за немецкий таможенный союз, положивший начало объединению Германии, он первый высказался за необходимость общей железнодорожной сети и своим учением, несомненно, повлиял на осуществление целой системы последующих мероприятий, от установления протекционного режима до забот о широкой и утилитарной постановке народного образования включительно, которому Германия обязана изумительным развитием своего народного хозяйства.
Успеху национального дела Листа значительно способствовало и то, что многие из его теоретических взглядов проводились практически в жизнь одним из даровитейших государственных деятелей настоящего века — князем Бисмарком. Верно оценив объединяющее значение таможенного союза, князь Бисмарк на нем обосновал свое дело объединения Германии. Вопреки настояниям большинства в рейхстаге, он постепенно затем усилил таможенный тариф для охраны германской промышленности, провел закон о выкупе прусских железных дорог и положил начало колониальной политике Германии».
Посмотрим теперь, при каких условиях были применены к России теории, существовавшие в XIX столетии у
Приведем, прежде всего, мнение об экономическом положении России Ф. Листа, высказанные им в его труде «Национальная система политической экономии» в 1841 году, т. е. почти 70 лет тому назад.
В VIII главе своего труда, озаглавленной «Русские», он пишет:
«Царскому авторитету, установившему и упрочившему единство между бесчисленным множеством варварских орд, обязана России созданием своей промышленности, своими невероятными успехами в земледелии и ростом населения, развитием внутренней торговли посредством каналов и грунтовых дорог, обширной внешней торговли и своим коммерческим значением»[258] .
Когда в начале XIX века принципы свободной торговли, перемешанные со скачками к запретительной системе, начали отражаться невыгодным образом на экономической жизни русского государства, в 1821 году русским представителям при западноевропейских державах был послан следующий циркуляр:
«Россия видит себя принужденной прибегнуть к системе торговли независимой, так как продукты ее не находят себе более сбыта на заграничных рынках, туземные фабрики сильно угнетены; звонкая монета уходит быстро за границу, опасность грозит самым солидным купеческим домам, а сельское хозяйство и фабричная промышленность не только пришли в расстройство, но близки к банкротству»[259].
В результате этого циркуляра издан в 1822 году тариф запретительного характера, который: и действовал почти 30 лет, когда в 1850 году был смягчен с целью перехода к умеренному покровительству.
Значение тарифа 1822 года и последствия его действия в течение 19 лет Ф. Лист очерчивает следующим образом:
«Благодетельные последствия восстановления протекционной системы не менее, чем вредные последствия восстановления свободы торговли, способствовали тому, что принципы и уверения теоретиков были окончательно дискредитированы. Иностранные капиталы, умственные и рабочие силы устремились из всех цивилизованных стран, а именно из Англии и Германии, чтобы принять участие в выгодах, предоставленных русской промышленной предприимчивости новым таможенным тарифом. Дворянство брало пример с правительства.
Не находя внешних рынков для своих произведений, дворянство постаралось разрешить обратную задачу, а именно приблизить к себе рынки: оно устроило фабрики в своих имениях. Вследствие спроса на тонкую шерсть со стороны вновь возникших шерстяных фабрик начало быстро улучшаться овцеводство страны Заграничная торговля вместо того, чтобы уменьшиться, возросла, в особенности же с Персией, Китаем и другими соседними странами Азии. Торговые кризисы совершенно прекратились, и достаточно лишь просмотреть последние отчеты русского министерства финансов, чтобы убедиться, что Россия, благодаря этой системе, достигла высокой степени благосостояния, и что она гигантскими шагами подвигается по пути национального богатства и могущества.
Нет смысла в том, что в Германии хотят умерить эти успехи и жалуются на те убытки, которые были причинены русской системой северо-восточным провинциям Германии. Всякая нация, как и всякий человек, не имеет более дорогих интересов, как свои собственные. России нечего заботиться о благосостоянии Германии. Пусть Германия занимается Германией, а Россия — Россией. Вместо того, чтобы жаловаться, надеяться и ждать Мессию будущей свободы торговли, было бы гораздо лучше бросить космополитические системы в огонь и поучиться на примере России»[260].
Таким образом, по мнению немецкого экономиста, которого многие считают гениальным, было время, когда успехи земледелия в России признавались Листом не только большими, но «невероятными»; было время, когда Лист советовал Германии поучиться у России и взять с нее пример в области экономической политики.
Как же это случилось, что не только Германии не пришлось брать примера с нас, а мы сами вынуждены были брать пример с Германии и начать применять принципы Листа только через 40 лет после их опубликования? Произошло это потому, что уже в 1850-х годах и особенно в 1860-х годах русские западники снова были увлечены теориями свободной торговли и попали под влияние идей Адама Смита, к выгоде Англии и других более нас культурных стран и к невыгоде России. Уже тариф 1850 года был шагом назад против тарифа 1822 года, но принятый под влияниями Запада тариф 1868 года дал ограждение отечественному производству вдвое меньшее, чем даже тариф 1850 года.
В главе XXIX изложено, что освободительные реформы 1860-х и 1870-х годов имели несколько слабых сторон, и в числе их особое значение имело малое ограждение интересов земледельческого населения, как освобожденных крепостных, так и бывших помещиков.
Относительно этих реформ К. Трубников пишет:
«Если эти реформы, приведенные в исполнение, не вполне достигли своей цели, в особенности относительно интересов дворянства, так это потому, что независимо от закрытия кредита под поземельную собственность и стеснений сельского винокурения, одновременно с освобождением крестьян от крепостной зависимости, допущена была пропаганда односторонних и ложных экономических доктрин космополитической политической экономии в школах, в литературе и на улице, посредством газет, не исключая и лекций, читаемых нашими профессорами и академиками в университетах. Пропаганда
