Чем-то средним между чифирем и «вторяком» является «купец». Это достаточно крепкий чай, который также не дает «прихода», но сильно стимулирует. Его обычно пьют, чтобы поддержать или усилить эффект, полученный от распития чифиря. Многие пьют «купца», чтобы отдохнуть от частого распития «яда» или просто посидеть в тесном кругу, вспомнив волю, поделив на всех одну конфетку или шоколадку и запив ее крепким чаем.
Если заключенные готовили «подорванный» чифирь, оставшиеся от него «вторяки» считаются «третьяками» и ценятся очень мало. Их обычно отдают зэкам из низших каст для вываривания.
Нередко «вторяками» расплачиваются со шнырем, который готовит чифирь «авторитету» – заваривает его, процеживает и подносит заказчикам уже готовым, оставляя себе «вторяки» в качестве оплаты. Честность шныря в таком деле ценится очень высоко, а обман карается сурово. Так, один из заключенных описал случай, когда один пронырливый шнырь приноровился делать на заказ чифирь из недостаточно горячей воды и сухого чая. При этом все нужные вещества в чифирь, естественно, не попадали, а оставались в пользовании сообразительного мошенника. В конечном итоге шныря разоблачили и заставили съесть огромное количество «вторяков», специально собранных по соседям.
Если «вторяков» и «третьяков» очень много, их сушат, а «смолой» – очень крепким чаем, по своей консистенции напоминающим кисель, – пропитывают одежду, перед тем как отправиться в карцер.
В очень больших камерах есть такая должность, как чаевар. Кроме него, никто не имеет права заваривать чифирь. Делается это для того, чтобы избежать неразберихи и конфликтов. Чаевары получают за свою работу сигареты и «вторяки».
«Третьяки» и «четверяки» почти полностью пус-тые, но некоторые ловкачи ухитряются и из них вытащить немного активных веществ. Для этого их вываривают вместе с содой. Этот метод больше смахивает на самоубийство, но тем не менее используется. Его нередко используют в тюремных столовых, чтобы сбыть чай на сторону и получить от этого прибыль. Зэков при этом поят отходами, вываренными в соде.
Шмон
Шмоном на языке заключенных называется тщательный обыск, проводимый работниками тюрьмы. Это позволяет им находить и конфисковать у заключенных контрабандные продукты, оружие и наркотические вещества.
Шмоны бывают общетюремными, когда обыскивают всех заключенных, предварительно разведя их по камерам, камерными, когда обыскиваются только обитатели конкретной камеры, или личными. В последнем случае внимание тюремной администрации привлекает только один заключенный, которого обыскивают с повышенной бдительностью.
Причин для шмона может быть множество. Тюремные работники могут заподозрить контрабанду или планирование побега. Суицидальные намерения осужденных также являются причиной тщательного обыска, чтобы лишить его возможности свести счеты с жизнью с помощью подручных предметов. В некоторых случаях причинами частых шмонов служат напряженные отношения между арестантами и тюремными охранниками, которые таким образом срывают на подопечных свое зло или же просто развлекаются.
Во время шмона заключенного раздевают, заставляют присесть на корточки и раздвинуть ягодицы, а затем тщательно проверяют анус и прямую кишку, а у женщин – влагалище и матку на наличие посторонних предметов – таких, как наркотики, оружие или любая другая контрабанда.
«Выгнать хату к лепиле для взятия проб из области заднего прохода удалось лишь после вызова резерва. Красные повязки и дубинки, готовые поплясать по головам, вразумили самых стойких приверженцев понятия, что по кишке мусора могут пройти только по беспределу» (Алексей Павлов).
Одежда обыскиваемого внимательно осматривается. При поступлении осужденного в тюрьму из его обуви извлекаются супинаторы, которые представляют собой металлические пластины, которые заключенные могут заточить и использовать для изготовления оружия – заточек.
Несмотря на регулярные шмоны, заключенные каким-то образом ухитряются проносить в камеры деньги и другие запрещенные предметы.
Согласно тюремному этикету, заключенные ни в коем случае не могут доносить охранникам о наличии нелегальных предметов у соседей. Даже если это делается в строжайшем секрете, в тюрьме, где «даже у стен имеются уши», все быстро становится известным, и доносчика жестоко карают. Дело может дойти и до убийства.
Поэтому, если вы заметили, что ваши сокамерники прячут запрещенные предметы, делайте вид, что ничего не замечаете, и ни в коем случае не обсуждайте с окружающими этот факт.
Исключение из данного правила можно сделать только в том случае, когда у вашего недруга появилось контрабандное оружие и есть вероятность, что оно может быть использовано против вас. Тогда донос может стать единственным средством спасения, но даже в этом случае он может встретить неодобрение других заключенных.
Во время шмона следует выполнять все требования охранников-инспекторов, ни в коем случае не показывая своего раздражения и гнева.
«Возвращение в хату мучительно. Мимо охранников с собаками, почти бегом, руки за спину, отставать нельзя, по внутренней лестнице на продол – в вонючую дыру раскоцанных тормозов. А там бедлам, все перевернуто, валяется в куче, где чьи вещи, не разберешь: был шмон» (Алексей Павлов).
В общем-то, главной целью постоянно проводимых в тюрьмах шмонов является предотвращение убийств и самоубийств. В своих «Записках диссидента» А. А. Амальрик, говоря о шмонах, написал так: «После подъема разносили черный хлеб и туалетную бумагу – на вес золота, никакие ссылки на понос не действовали, вместе с бумагой возвращали очки, которые на ночь отбирали – вероятно, когда-то кто-то стеклами очков порезал себе вены, днем в глазок заглядывали каждые пять минут».
Известно, что в разных странах разные порядки. Говорят, что чем выше уровень жизни заключенных в тюрьме, тем более процветающая страна. Однако даже в Америке, которая славится высоким уровнем жизни и соблюдением правовых основ, в тюрьмах время от времени допускаются нарушения гражданских прав человека.
Так, например, совсем недавно на служащих тюрьмы острова Райкес была подана жалоба. В ней говорилось, что заключенные этого исправительного учреждения подвергались унизительным процедурам, в частности обыску. При этом женщин не только заставляли раздеваться, но и подвергали гинекологическому осмотру. Мужчин вынуждали полностью обнажаться для обыска на глазах других заключенных.
В конце концов люди, возмущенные издевательствами тюремщиков, объединились и подали на них групповой иск. Он был удовлетворен, но многие люди, прошедшие тюрьму острова Райкес, еще долгое время не могли прийти в себя и забыть об испытанном унижении. Одним из них является Марсель Сафрати, который, отбывая срок заключения в Бруклинской тюрьме, также был подвергнут унизительному обыску: «Я не мог понять, почему надо мной так издеваются, я умолял их прекратить», – писал он. Судья так же не смог понять, чем вызваны такие жестокие действия служителей тюрьмы, и резко осудил их, ссылаясь на статью № 3 Декларации о защите всех лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания, в которой говорится: «Каждое государство должно, в соответствии с положениями данной Декларации, принимать эффективные меры для того, чтобы не допускать пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания в сфере его юрисдикции».
«Никакое государство не может разрешать или терпимо относиться к пыткам и другим жестоким, бесчеловечным или унижающим достоинство видам обращения и наказания. Исключительные обстоятельства – такие, как состояние войны или угроза войны, внутренняя политическая нестабильность или любое другое чрезвычайное положение, не могут служить оправданием для пыток или других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания» (Декларация о защите всех лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания. Статья 4).
Действия тюремщиков, обыскивающих Сафрати, тем более непонятны, поскольку финансиста арестовали у него дома по обвинению его бывшей подруги в том, что он якобы пытался незаконно увезти из
