Лилит не вышла замуж по довольно распространенной причине: сначала были желающие, но не было достойных, а в настоящее время и есть вроде бы достойные, но среди них уже нет желающих.
Все мужчины, с которыми Лилит встречалась, ее быстро разочаровывали. В основном, конечно, в постели, а те, что проходили сексуальный отбор, не выдерживали никакой критики по остальным пунктам — денег нет, жилья нет, мозгов нет. «Все козлы и норовят получше пристроиться».
Хотя куда именно? Давайте разберемся.
Лилит жила в однокомнатной «хрущевке» с мамой пенсионеркой. С мая по октябрь мама уезжала в деревню, где выращивала «всякую ботву». В прямом смысле. Ее огород родил пышную, шикарную ботву, листву — все что угодно, только не плоды. Картофель получался мелкий, как горох, морковь — тонкой, как шнурки, или такой толстой, что есть ее могли только свиньи. Смородина чахла сразу после начала цветения. Клубника немного краснела и немедленно покрывалась плесенью. Но мама терпеливо продолжала свой сизифов подвиг. Каждый год ей удавалось вырастить ботву немного лучше прошлогодней.
Лилит педантично поддерживала эту страсть к огородничеству и уверенность в том, что когда-нибудь у той все получится. Нужно пораньше браться за работу и тщательнее готовиться к зиме. Другими словами, не вылезать с огорода как можно дольше. Это она маме как ботаник заявляла авторитетно.
Выходило, что полгода Лилит тратит на поиск мужчины своей мечты, а полгода проводит с мамой, восстанавливая силы для следующего охотничьего сезона. Но добыча пошла ужасно хитрая и наглая. Съедала приманку, и «будь здорова, любимая». В сущности, Лилит, как и все, выращенное ее мамой, была растением с «шикарной ботвой», но абсолютно непригодными плодами. Брюнетка с темными карими глазами, хорошей фигурой — она привлекала к себе внимание многих мужчин. Они, как дети, радостно кидались дергать из грядки ту морковку, у которой хвост больше, а вытаскивали зеленый шнурок. Некоторые, практичные, злились и кидали в сторону, сожалея о потраченных впустую усилиях (тем паче о «выброшенных на ветер» деньгах!). Другие, более оптимистично настроенные, кричали что-то наподобие: «Зато какая ботва!» — и тащили показать (и дать потрогать) знакомым.
Лилит ковыряла лак на длинных квадратных ногтях и мысленно проклинала бессердечного Бога за все свои несчастья. Ничего Всевышний не делает! Не допросишься! Все надо добывать самой! Где ее такая необходимая законная половина? А?!
Как гром среди ясного неба раздался робкий стук в дверь.
— Войдите… — устало, с досадой буркнула двери Лилит, не дадут лак расковырять как следует.
Здравствуйте, — из-за двери показался Адам.
АДАМ
С самого рождения на Адама возлагали большие надежды. А ему, сколько он себя помнит, было стыдно, что он этих надежд не оправдывает. Он стеснялся всего — своих привычек, своей одежды, своих рук. Но больше всего — своей жизни. Ни одного достоинства! Ни одного светлого момента! Всегда в задних рядах, ничем и никогда себя не проявил, нигде не участвовал, тише воды ниже травы, и все тут.
Ребенком Адам не знал, какой он бездарный. Это ему сообщили в школе. «Знание — сила!» — грозил огромный плакат над входом, и каждый раз, читая его, Адам от стыда низко пригибал голову. Знание ему не давалось, он все учил, но ничего не помнил, потому ощущал себя абсолютно бессильным с первого по десятый класс включительно. Так что потом бессилие просто вошло в привычку.
Окончательно, уже в студенческие годы, Адам убедился, что «силы» ему никогда не видать, и посчитал большим счастьем работать в саду-раю. Чтобы ухаживать за растениями, больших знаний не нужно: только зазубри график поливки, умей готовить к ней воду (то есть размешивать удобрения в необходимых пропорциях) и поливай каждое растение так, чтобы влага равномерно распределилась по его корневой системе.
Бог наблюдал за Адамом с сожалением.
— Я — Адам, садовник, помните? — нерешительно спросил он у Лилит, войдя в ее кабинет.
— Не помню, — отрезала завхоз. — А что вам нужно?
— Мне нужны две новые лейки… — смутился Адам.
— Нужны, так возьмите! — раздраженно бросила ему Лилит.
— Я бы взял, но там… Там говорят, что должно быть от вас распоряжение… — Адам покрылся удушливой испариной, ему было невыносимо неудобно отрывать эту красивую женщину от ее важных хозяйственных дел из-за каких-то дурацких леек.
— О, Господи! Ничего не могут! Ну что за мужики! — и Лилит принялась ожесточенно вертеть диск телефонного аппарата. — Алло! Дайте садовнику лейки! Да! Нет новых? Ну дайте какие-нибудь чиненые! Да! Две штуки, — она кинула трубку так, что несчастный телефон звякнул от боли.
— Все! Идите за своими лейками! — сердито кинула Лилит Адаму.
— Спасибо… — Адам пятился к дверям, они были невыносимо далеко, и вдруг он почувствовал необходимость как-то загладить свою вину за пребывание в ее кабинете. — Вы хорошо выглядите… — невнятно пролепетал он.
Лилит подняла на него удивленные глаза.
— Да? Спасибо… — ее тон сразу смягчился.
— Да, вы похожи на девушку из рекламы какой-то помады…
— Вы ничего мужчина, — заметила Лилит, спрятав руки с облупившимися ногтями под стол.
Ноздри ее раздулись, а вдоль позвоночника пробежала легкая дрожь. Охотничий рефлекс включился сам собой.
— Ну что вы… — Адам смутился и покраснел.
— Может, зайдем после работы ко мне, посидим… — неожиданно для себя выпалила Лилит.
— Ну… — Адам правда не знал, что сказать.
— Вот и хорошо. Зайдите за мной в конце дня, — сказала Лилит полуприказным тоном.
«Зачем он мне? — подумала завхоз, как только Адам вышел. — Зарплата 1650 в месяц, с премией… На такие деньги даже один нормально не проживешь. Может, квартира? Надо узнать».
Лилит, вынув руки из-под стола, снова погрузилась в отковыривание остатков лака с ногтей.
ГРЕХОПАДЕНИЕ
Чтобы зайти к Лилит после работы, Адам собирался с духом весь день. Перспективы этого поступка были туманны и потому ужасали. Конечно, он представлял себе ее грудь и находил ее весьма соблазнительной. Этот мираж пугал и притягивал одинаково сильно.
Последняя женщина у Адама была в институте. Первая и последняя. Подруга его приятеля, расстроившись по поводу очередной размолвки, плакалась Адаму. Она умоляла, чтобы тот убедил «этого упрямца» в необходимости попросить прощения. Ведь она хорошая. Подумаешь, ляпнула невпопад! Да и где он найдет девушку, которая будет так его любить? Ведь он бедный студент и совсем не красавец. Адам должен, просто обязан с ним поговорить.
От выпитого пива она становилась все более откровенной, рассказывая Адаму, как она лишилась девственности в парке на летней эстраде. Адам слушал, по мере повествования пьяная рассказчица все ближе пододвигалась к нему. Дальше все произошло как в тумане, рука скользнула по его брюкам… Потом они никогда не разговаривали на эту тему, как будто ничего не было. А правда, что было?
Было то, что он влюбился, строил планы, как наладить отношения, целый год до выпуска. Она не доучилась. Вышла замуж за электрика из их института. Адам переживал, напился даже, говорили, что плакал на набережной и грозил утопиться, но ему никто не поверил. На следующий день все обо всем забыли.
Теперь Адам сильно волновался. Думал, о чем они будут говорить. Конечно, о трудностях работы в теплице… Нет, если он будет говорить об этом, Лилит подумает, будто ему что-то нужно и он пришел только
