— Да, ученик Громов. Я назначаю арены методом случайного выбора из списка.
— Как ты можешь сделать случайный выбор, если сама загружаешь список и сама решаешь, на чем остановиться? — всплеснув руками, спросил Макс.
— Я не просчитываю никаких вариантов, названия арен произвольно прокручиваются, через три секунды случайным движением список останавливается. Что оказалось в верхней строчке — то и выбираю. У вас есть какие-то другие предложения, ученик Громов?
— Да, — раздражение, точившее Макса с самого утра, начало потихоньку просачиваться наружу, — барабан, шары, лотерея, девушка в белом. Дальше продолжать?
— То есть вы предлагаете, чтобы выбор осуществлял человек? — сердито уточнила Дженни.
— Да, случайно и непреднамеренно вытаскивая из барабана первый попавшийся шар! Почему нельзя сделать так?
— Потому что невозможно полностью исключить возможность сговора ни на одном из этапов, — холодно сообщила система. — И еще. Хочу вам напомнить, что правилами Эдена запрещена любая дискриминация. То есть заявление, что девушка в белом может быть лучшей выборщицей, чем я, только потому, что она — биологический вид, является оскорблением, ученик Громов. Я требую извинений.
Макс почувствовал, что у него мозги закипают. «Интересно, когда ей успели установить модуль обидчивости?» — подумал он.
Дэз, Чарли и Тайни смотрели на Громова в упор и с таким выражением, что было ясно — они не на его стороне.
— Ладно, извини, — сухо сказал Макс системе.
— Извинения не приняты, — ответила та. — Я вижу только четырнадцать процентов искренности, ученик Громов.
Макс вдохнул, выдохнул и произнес:
— Пожалуйста, Дженни, прости, если я невольно тебя обидел. У меня не было такого намерения.
— Ваша искренность больше пятидесяти процентов, — сварливо проворчала система, — извинения приняты.
Почти минуту стояла тишина. Похоже, Дженни высказала все, что хотела, и переключилась на другие дела.
Дэз шумно выдохнула.
— Ну и зачем это? — риторически спросила она. — Ладно, давайте загружаться. Времени осталось всего ничего, а мы еще даже первую миссию не прошли.
Все расселись по креслам, надели контакты и начали загрузку.
Как только программа восстановила трехмерные образы в цифровой среде, игра началась. Странное дело, Макс десятки, если не сотни раз видел это начало — а все равно не запомнил, что к чему.
Они в самолете. Надо быстро выбрать себе оружие, потому что самолет вот-вот совершит аварийную посадку. Только бы успеть запрыгнуть в бункер, прежде чем случится взрыв. Ну а дальше…
— Макс, ты что, забыл? На тебе гранатомет и огнемет плюс ящик с патронами, — крикнула ему трехмерная Дэз.
Хоть Тайни и утверждал, будто во «Вторжении» ничего улучшить нельзя, Макс сразу отметил одно важное усовершенствование. Звук. Обычно на Сетевых аренах видишь, как твой собеседник открывает рот, а звук идет четко через наушники. Здесь звук был «вокруг» — абсолютно естественный.
Громов молча отложил в сторону любимый ручной пулемет и взял то, что ему велели. Ящик с патронами весил килограммов двадцать.
— Ладно, все равно он быстро опустеет, — проворчал Макс.
Чарли и Тайни заняли место у выхода. Через несколько секунд шасси коснется земли, тогда надо открывать люк и прыгать.
Самолет затрясло. Освещение погасло. Зажглись красные аварийные огни.
— Опасность! Аварийная посадка! — сообщила система управления.
Чарли открыл люк и выпрыгнул, Тайни последовал за ним.
Макс подбежал к люку и посмотрел наружу. Он знал, что все эти бешено несущиеся мимо ветки деревьев, этот проливной дождь, эта пугающая чернильная темнота, прорезаемая только вспышками молний, — все это не настоящее. Но все равно чувствовал сильный страх. Ветер и капли воды били по лицу.
Громов глубоко вдохнул и собрался было прыгать, но тут на его плечо легла рука Дэз.
— Слушай… — она прикусила губу, — мне не нравится, что… что… я насчет Паолы. Ты не должен увлекаться, я уверена, что она просто играет. Это такой спектакль.
Макс нахмурился. Сам не понял, что на него нашло.
— А теперь послушай ты, Дэз, — сказал он жестко. — Ты орешь на меня, ты срываешь на других свое плохое настроение, ты считаешь себя самой умной и принимаешь решения за других, даже не спрашивая, нравится им это или нет. Если уж на то пошло — между тобой и Паолой не такая большая разница, как ты думаешь. Я бы даже сказал, что она человечнее. Не говоря уже о том, что красивее!
Дэз отпрянула назад и судорожно вдохнула, будто Макс ее ударил.
— До взрыва десять секунд, — сообщила система и начала обратный отсчет.
— Ну вот! — раздраженно воскликнул Громов. — Теперь мы точно не успеем добежать…
В этот момент он почувствовал, как что-то твердое прижалось к его голове. Блеснула яркая вспышка.
Картинка застыла, а потом поверх нее высветилось сообщение: «Игра окончена».
Сенсорные контакты отключились. Макс рывком содрал с себя шлем и перчатки, подошел к общему монитору, который показывал ход игры, и отмотал запись на несколько секунд назад.
— Черт! — заорал он. — Кемпински, ты в своем уме?! Да что с тобой происходит?!
Громов был вне себя от ярости.
Дэз тоже вылетела из игры — не успела покинуть самолет. Она сняла шлем и недовольно стягивала перчатки.
— Прекрати орать, Макс, — глухо сказала она.
— Прекрати орать?! — Громов подошел к ней. — Дэз, ты только что выстрелила мне в голову бронебойным патроном!
— Это было случайно, — так же глухо и не глядя на него, ответила Кемпински, готовясь к повторной загрузке.
Макс швырнул перчатки в кресло и пошел к двери. У порога обернулся и, ткнув указательным пальцем в сторону Дэз, процедил сквозь зубы:
— Никакой случайности не было. Ты сделала это специально. И я об этом знаю.
Кемпински даже не повернула головы. Будто вообще не слышала.
Мы шли несколько часов.
Я едва могла переставлять ноги.
— У нее шок, — доносился голос Лунатика, — мы должны попасть в госпиталь. Надо положить ее в нейрокапсулу! Ей нужен магнитный сон!
Воспоминания Громова, видеоархивы, реальность — все перемешалось перед моими глазами. Будто надвинули полупрозрачный экран — и я вижу два мира сразу. Один за другим, как слои.
Голова пылала. Глаза болели. Руки и ноги отказывались слушаться. По позвоночнику то и дело пробегал неприятный холодок — верный признак цифровой перегрузки. Я видела такое раньше. Когда-то давно нам попался нелегальный курьер, он вез в своей голове все данные о технологии производства новейшего турбокара из углепластика, похищенные в лаборатории «Сузуки».
— Мы скоро выйдем на поверхность, там будет ждать самолет, — коротко ответила Дэз. — Надо спешить.
— Мы можем подняться? В Токио у меня есть друг…
— Забудь, — перебила его Кемпински. — Пока у нее в голове код омега-вируса — друзей у вас нет.
— А ты? Почему мы должны тебе верить? — спросил Лунатик, с трудом пробираясь через какие-то
