Глухой барабанный бой становился все чаще. Громов чувствовал, что его сердце против воли учащает свои удары в такт этому жуткому ритму смерти.
– На-а-а-чали!!!! – проорал коротышка.
Днища клеток неожиданно открылись, разделившись на две половинки. Макс упал на песок и тут же стремительно откатился в сторону.
Люсиль упала следом, на нее грохнулась другая девица.
– Ты меня ударила! – взвизгнула Люсиль и мгновенно вцепилась сопернице в волосы.
Макс вскочил на ноги. На него никто пока не обращал внимания.
– Ой-ой! Вы только посмотрите на этих зверей! – кричал коротышка. – Их едва успели выпустить из клеток, как они набросились друг на друга! То ли еще будет! Ведь пришло время третьего сюрприза от Бродяги Никсона!
Сверху послышался легкий, едва различимый в барабанном бое и криках толпы свист. Макс поднял голову и увидел, что на арену стремительно падает огромный тюк, разваливающийся на лету.
Бах!
Как только осела пыль, поднятая его падением, стало ясно, что посреди арены лежит груда чего-то весьма похожего на оружие.
Люди метались по арене, хватая все, что попадалось в руки. Тут проявилось знаменитое своеобразное чувство юмора Бродяги Никсона. Кому-то доставался нож-мачете, кому-то гарпун, а кому-то старая сковорода или швабра.
Макс рванулся бежать к трибунам, на ходу стягивая силиконовую маску.
Пока никто не обращал на него внимания.
Громов добежал почти до края сетки и закричал:
– Я Максим Громов! Я ученик Эдена! Меня ищут! За меня обещана огромная награда!
Но его никто не слышал. Зрители кричали так, что голос Громова тонул в этом гвалте без всякого шанса быть услышанным.
– Я Громов! Меня зовут Макс Громов! – орал Максим, но все было тщетно.
Наконец зрители из первых рядов обратили на него внимание. Но в сетку тут же полетели пустые стаканы и бутылки:
– Иди дерись! Пошел в мясорубку! – кричали Громову.
Какой-то парень вытащил пистолет и навел его на Максима:
– А ну пошел драться, а то пристрелю!
Громов сделал несколько шагов назад и обернулся. По всей арене люди под действием «волшебных бобов», что им дали, ожесточенно дрались друг с другом. Макс автоматически поискал глазами маленького мальчика, но нигде не увидел.
– Крови! Крови! Крови! – неслось с трибун.
Внезапно песок у ног Громова взрыла автоматная очередь. Он обернулся и увидел охранника, который жестами показывал ему, что, если Макс немедленно не побежит драться, его просто убьют.
Громов рванул к центру стадиона, оглядывая трибуны. Может, кто-то все же его узнает? Надежда еще сохранялась.
Вдруг на него сбоку налетел мужчина и сбил Громова с ног. Макс едва успел откатиться в сторону, как на место, где только что была его голова, опустился тяжелый молоток. Мужчина захрипел и размахнулся для второго удара. Громов вспомнил арену «Лучшие из лучших», где каждый мог поучаствовать в боях без правил. Он пригнулся, уворачиваясь. Нападавший пролетел мимо, а Громов из всех сил ударил его по спине ногой. Тот упал. Макс кинулся бежать. Надо держаться поближе к сеткам, чтобы люди могли рассмотреть его лицо. Громов знал, что просто бегать он сможет долго. Главное, чтобы его не ранили, не покалечили, и все будет хорошо.
Тут его внезапно что-то ужалило в плечо. Будто громадный комар. Он схватился за это место и с удивлением обнаружил инъекционную капсулу, к которой скотчем была прикреплена записка.
Громов выдернул иглу, открепил записку, развернул ее…
«Беги к выходу «Е», мы тебя вытащим. Дэз».
– Ы-ы-ы-ы! – раздался сзади неистовый горловой рык.
Макс едва успел отскочить в сторону и поставить нападавшему подножку. Это оказалась женщина. В руке у нее был длинный кухонный нож. Она упала, стала подниматься на руки, но тут на нее обрушился удар спинкой от стула, которой размахивала девушка в окровавленном разодранном комбинезоне. Между женщинами завязалась драка, а Макс побежал вдоль сетки, лихорадочно высматривая выход «Е». «А»… «В»… «С»… «D»… Наконец он заметил его у противоположного края.
Громов никогда в жизни не бегал так быстро. Внезапно его что-то с такой силой ударило в бок, что он отлетел в сторону и грохнулся на песок, кувыркнувшись через голову. Штукой, стукнувшей Макса, оказался запущенный в него тяжелый танковый шлем. Громов почувствовал, что рукой попал во что-то теплое и вязкое. Он посмотрел, куда упал, и отшатнулся – прямо перед ним по песку от чьего-то тела растекалась огромная лужа крови.
С диким воплем на Максима бежал мужчина лет тридцати с острым обломком длинного деревянного шеста наперевес.
Громов прыжком поднялся на ноги и едва успел увернуться. Импровизированное копье воткнулось в окровавленный песок. Но его обладатель и не думал сдаваться. Он кинулся на Максима. Громов едва успел зачерпнуть полную пригоршню тяжелого от крови песка и швырнуть нападавшему в глаза. Тот упал на
