Дергаться бесполезно. По веревке обратно я не заберусь, а извиваться, как гусеница, мне неохота. Хорошо, что я еще не крикнула: «Отпусти!» А мог бы и отпустить… гад ушастый! Как он меня вырубил! Приказали ему! А то, что Рандира за убийство музыканта теперь казнят, как пить дать?
Пока стена медленно и плавно двигалась перед моими глазами, эмоции отступали, и я наконец стала думать разумно. Доказать невиновность — как? Меня там не было. Тауэра тоже. Все остальные будут на стороне барона. Это как в стае голодных волков кричать, что он невкусный и кушать его не надо. Кричи- кричи! Ведь кроме криков ничего не можешь. Сожрут. Еще и тобой с эльфом закусят. Как соучастниками. Рандир прав — мы должны сейчас в первую очередь не оказаться в руках барона. Без нас его убить не посмеют — а вдруг мы доберемся до королевской крепости? Что потом барон будет отвечать королю? Почему он не дождался судей? Где доказательства? И как он вообще посмел творить суд над человеком короля? Вот несколько вопросов, на которые ему точно придется отвечать. Так что без нас — только задержание убийцы.
А с нами? Рычаг давления на Рандира. Да еще какой рычаг! Такой Архимеду и не снился! Тут уже Рандир должен будет плясать под дудку барона, как тот захочет… А мы выскользнули.
Вторая наша задача: добраться как можно скорее до приграничной крепости. Навряд ли барон такой дурак, что не пошлет поисковые отряды. Скорее всего, перекроет все дороги и будет охотиться на нас, как на лис. Выставить Рандира как приманку не получится — мы не купимся. И Рандир это тоже знает. И барон тоже…
Третья — доказать невиновность. Пока еще не знаю как…
Пока я думала, ноги коснулись камней. Я два раза дернула за веревку, показывая, что я достигла земли. Тауэр не заставил себя долго ждать. Спустился, быстро перебирая руками, одетыми в перчатки, веревку и отталкиваясь ногами от стены.
«Ты как?»
Оба! Интересуемся здоровьем? Физическим или моральным?
— Нормально. Я поняла. Мы должны бежать, чтобы Рандир остался живым.
Эльф облегченно кивнул. И даже улыбнулся. Немножко.
— Тауэр, — спросила я, когда сумасшедший бег наконец прекратился и замок едва был виден на горизонте, — ведь барон не убьет Рандира? Правда?
Мне хотелось, чтобы он подтвердил. Очень хотелось знать, что я права…
Тауэр сел рядом со мной, обхватил колени руками, уставился в сторону замка и закаменел в своем отчаянье и боли. Через долгих десять ударов сердца он разжал побелевшие кулаки и выдохнул:
«Не убьет… хуже…»
И мне захотелось разреветься.
~~~
Третий день. Я падаю. Усталость такая, что я готова сдаться за кусок хлеба и глоток чего-нибудь, кроме холодной воды. Обложить нас полностью не смогли, но доступ к крепостям перекрыли напрочь. Не подобраться. Барон, наверное, пол-армии сюда кинул. Против двоих-то! Разъезды, засады… как оно меня уже достало! Не выспаться нормально, не помыться. Вчера Тауэр, тоже бледный и напряженный, решил уйти от основного направления западнее. Хотя там такая мешанина скал и рек, что можно с ума сойти. Пришлось вспоминать свои навыки скалолазания. Хороши навыки — чуть на живой камень не наступила! Ушла бы вниз на оползне, и поминай как звали. Выползли. С грехом пополам и с такими матами, что пол- округи было в курсе, что русские идут.
Я старалась с Тауэром говорить поменьше. Один раз наткнулась на его пустой взгляд — он был не здесь. Пил, шел, а мысли все были далеко. И я даже знаю где. Он минуту сосредотачивался, чтобы понять, что я от него хочу, и сразу по окончании моего монолога снова ушел. Я бы ему еще табличку повесила на шею: «Никого нет дома. Ушла гулять. Твоя крыша». Засады и погони он чуял. Не знаю чем — духом эльфийским своим или не духом. Пока уходить нам удавалось.
Кто бы мог подумать, что на такой высоте есть такая красота? Столетние сосны спускались к озеру и снова взбегали по противоположной горе чуть ли не до неба. Вот так сразу, после изматывающего подъема оказаться в сказке…
…в страшной. Нас ждали. Человек десять мужиков. Бородатые, злые и странно одетые. Тут, типа, местная одежонка, а вместо рубахи гимнастерка. А у некоторых с портупеей. Шиза!
Только шиза может держать в руке «ТТ» и при этом иметь одноручную спату на боку. Я застыла. Мозг отказывался работать в нужном режиме.
Крепкий черноволосый мужик со здоровой окладистой бородой вышел вперед.
— А, зверюшка Рандира! Рад тебя видеть! А я-то думаю, кто это с бароном в прятки играет?
— Тауэр, кто это?
Мужик неожиданно наотмашь хлестанул Тауэра по лицу.
— Не смей телепатничать при мне! Только попробуй! Я же все чувствую — не забыл еще, тварь остроухая?!
Эльф застыл. Побледнел, хотя куда ему было бледнеть еще? И так весь прозрачный.
— А ты, красавица, — перевел на меня взгляд мужчина. Я с трудом подавила панику. — Говоришь, ты дочь Улетова?
Спинным мозгом я почувствовала: совру — убьет.
— Нет. И даже не знаю его.
— Правильно. Честно говоришь. Улетов — это я, — мужик оттянул уголок рта — это обозначало у него улыбку. — Но русский знаешь хорошо. Рассказывай как на духу — кто ты?
Эльф стоит, не оглядывается. Молчит. Ничем не поможет. Значит, правду, только правду и ничего кроме правды.
— Я с Земли. Страна — Независимая Украина. Год — тысяча девятьсот девяносто шестой. Русская.
Это было жестоко — ударить со всего размаху. Мужик на несколько мгновений впал в прострацию и тоже побледнел. Это тебе за эльфа!
— Врешь! Не мог Союз потерять Украину!
— Союза нет. Есть Россия в границах Российской Советской Социалистической Республики — и ни территорией больше.
А все-таки мужик силен. Смог с собой совладать.
— Рассказывай… Мы проиграли войну?
Теперь это был просто человек. Очень властный, но уязвимый человек. С таким уже можно говорить.
— Может быть, ты позволишь нам сесть? Я все расскажу и отвечу на все твои вопросы. Но не в приказном порядке. Мы или твои гости, или я тебе и слова больше не скажу.
Мужчина молчал и серьезно рассматривал меня с ног до головы — будто раздевал взглядом. Может, думал, что я буду смущаться? Разогнался! С нашими-то нудистскими пляжами и стриптизом — нашел, кого пугать! Наконец хмыкнул и повел рукой:
— Проходи…те, гости дорогие! Будьте как дома!
~~~
Землянка была просторной. Две койки возле одной из стен. Большой стол, три лавки и две табуретки. Возле стены закрытые сундуки. На них тоже сидят. В землянку набилось народу — почти все мужики, кроме, наверное, тех, что на посту. И три женщины. Все как говорил Рандир, две взрослые, а третья девушка — младшая Улетова. Та, за которую я пыталась себя выдавать.
Нам с эльфом предложили табуретки. Эльф сел медленно, будто на кол — прямой, отрешенный, даже кровь с лица не стер.
Улетов уселся напротив. Грузный, как медведь, и такой же опасный. Вроде бы улыбается в бороду, а серые глаза холодные, жесткие.
Нам принесли напиток в берестяных чашках. Тауэр даже глаза не скосил, хотя у нас во рту не было ни капли со вчерашнего вечера. Что ж, он мужчина, он должен уметь терпеть, а я вот — баба. Мне можно. Я ухватила чашку и с наслаждением выпила. Налили еще. Какой-то напиток вроде нашего украинского звара. Холодный, вкусный.
