выполнять броски! Сколько раз учили, а я или легенькая слишком, чтобы через себя мужика перебросить, или хват неправильно выполняю. Мой конек — это уводы и удары. Желательно ногами и желательно в подбородок и в голову… с разворота.
— Неплохо… очень даже… — Улетов несколько раз хлопнул в ладоши. Вяло так хлопнул, почти неслышно.
Юцупов сидел под сосенкой и приходил в себя после моего удара с ноги по черепушке. В висок я не попала — успел дернуть головой в последний момент, а вот выставить блок — не успел. Теперь сидит — отдыхает.
Мне бы тоже, по-хорошему, отдохнуть… упарилась я. Давно не махалась с таким напряжением. Но надо было брать козла за рога… ой, быка.
— Можно считать мою победу допуском на особо важное тайное собрание высших представителей командования?
Ирина демонстративно поджала губы и отвернулась. Улетов честно потешался над созданной ситуацией.
— Что ж… считай себя принятой в штаб оперативного планирования на данном участке фронта.
Шутник, блин!
— Так точно, товарищ майор!
Я щелкнула каблуками и махнула рукой, отдавая честь.
— К пустой голове руку не прикладывают, — заметил Улетов.
— Так то ж к пустой, а у меня там — мозги!
Тауэр сдавленно хихикнул, чем испортил весь кайф от вытянутой морды Улетова.
~~~
Первым же предложением, отвергнутым нами обоими, было штурм замка. По сути дела, такое действие даже не рассматривалось всерьез.
— Штурм замка — бред, — высказалась я, и Улетов, посмотрев на меня пару секунд, согласно кивнул головой.
Замок представлял собой две крепости, вложенные одна в другую. Одна по периметру, а внутри, за еще одним мостом и крепостными воротами, — вторая. Более высокая и мощная. Из всех знакомых мне замков наиболее близко к этому «кубик в кубике» находился Мальборгский замок в Польше. По нашей истории взять его не смогли ни тевтонцы, ни сами поляки, когда там сидели наемники… Из рассказов покойного ныне музыканта крепость барона тоже предпочитали не штурмовать, а обходить. Сам барон обосновался в замке недавно — пятнадцать лет назад, подвергшись опале, а до этого районом руководил один из графов. Крепость входила в западные провинции и считалась одним из крупнейших форпостов на границе. В одной из стычек графа убили, наследников у него не было, и, по закону, король раздал земли графа «счастливчикам», которым достались жалкие крохи владений. Барону достался замок и ничтожно мало земли для его планов. А планы барона, как я поняла, были грандиозные — за последние пятьдесят лет набегов ур-хаев в этом секторе не было и из-за близости гор не предвиделось в ближайшее время. Единственная горная дорога через Уральские горы в королевство оборонялась восемью крепостями, одна из которых — Улиула — была верхом фортификационного искусства. Поэтому из передовой и довольно опасной пограничной крепости замок постепенно становился центром торговли между западными долинами и восточным королевством. А для этого нужны были города, а для городов — земли. Самый лакомый кусочек как раз находился между замком и горами, юго-восточнее барона и южнее перевала. Разведчики также доносили, что ниже по реке есть еще один проход через горы, а значит, можно пустить товарооборот в обход королевских таможен. Одно плохо — в долине было несколько поселений эльфов и ур-хаев, а в предгорье вольный город. Под юрисдикцию королевства не попавший из-за своего неудачного, для королевства, месторасположения. Но подносящий каждые три года неплохие дары королю — такой себе жест доброй воли и неофициальная плата за вольности. На этот городок у барона тоже имелись далеко идущие планы.
Все это рассказал мне Улетов, которому планы барона были известны давно и четко. Только вот мешать им он не собирался, и то, что теперь приходится идти на конфронтацию с бароном, его явно не вдохновляло.
— Мы не можем сообщить королю, чтобы он прислал войска? — спросила я, не сильно надеясь на положительный ответ.
— Можем… и пошлем. Но! Дорога через Урал в королевство — две недели пути. Пока король примет, пока выдвинет в поход армию — еще пару недель. И пока дойдет… Полтора-два месяца… Это при условии, что королевские дознаватели докажут невиновность порученца. Рандир продержится?
Все взгляды сместились на эльфа. Тот опустил глаза и покачал головой.
— Как он?
Тауэр медленно поднял руку к голове и посмотрел на Улетова. Тот все понял.
— Так ты не связывался с ним все это время?! Из-за моей головной боли? Твою дивизию! Немедленно свяжись!.. Да плевать! Перетерплю!
Эльф чуть заметно усмехнулся, и тут же Улетов с перекошенным лицом схватился за голову и осел на табуретку. Перед моим внутренним взором четко нарисовался Рандир, лежащий в ворохе чего-то темного, двигающегося, блестящего. Бледное лицо запрокинуто, а неподвижные глаза уставились в одну точку. Образ так же быстро, как пришел, исчез. И только тут до меня дошло, что это за мерзкая, склизкая масса шевелилась вокруг неподвижного тела порученца.
Я зажала рот и стремглав вылетела на воздух. Меня вырвало. Всяких пауков, сороконожек я боюсь с детства. Арахнофобия иногда доводила меня до потери сознания от ужаса, и теперь, только представив себе копошение маленьких лапок по обнаженному телу, я чуть не потеряла над собой контроль.
В землянку я возвращалась медленно. Тауэр, как прежде, сидел внешне безучастный, но что, если не его горячую эмоцию сопереживания я ощутила в момент контакта? Улетов мотал головой, пытаясь изгнать остатки боли. Телепатический импульс был мощный, и Улетов отгреб по полной программе. Наконец поднял голову и воззрился на меня:
— Ну?
— Барон сводит Рандира с ума… кажется. Пытки без физических травм.
Улетов сжал губы в одну линию.
— Барон умный — с одной стороны, он ждет королевских дознавателей и делает вид, что только задержал убийцу, а с другой стороны — если убийца сойдет с ума от угрызений совести — это никто в вину барону не поставит. Доказательств никаких. Но и армия короля не станет штурмовать замок, пока не будет прямых обвинений в его адрес. Умно, черт побери! Ему нужен не труп порученца, за который многие, включая короля, захотят отомстить, а ему нужен безумный болванчик, который не сможет никому ничего рассказать. Я думаю, что барон с лордом Бальдаром уже сами послали за королевскими дознавателями, но сделали это так, что когда дознаватели приедут — будет поздно. Мы же, если попытаемся надавить и потребовать быстрого приезда, вызовем лишние подозрения на себя и на Рандира. Как ни крути, а у барона положение лучше, чем у нас. Напасть напрямую мы тоже не можем — пока барон первый не начнет военные действия.
— А если мы его вынудим начать военные действия? — Что-то начинало в моей голове складываться.
— Как?
— Вызовем огонь на себя. То есть — заставим его ловить мышь в стоге сена.
— Не понял?
— Не думаю, что у такого человека, как барон, не было своих людей в вольном городе. Как, кстати, он называется?
— Уфаль.
— Ну, почти наша Уфа — город трех шурупов.
— А почему шурупов?
— Потом объясню! — не стала я прерываться. — Если мы с Тауэром появимся в городе, то барон об этом узнает?
— Рано или поздно — да!
