результата болезни, он выступает скорее как воплощение естественного цикла рождения, смерти и перерождения. Хотя его изображают мрачным и суровым, он может быть и милостивым, поскольку, отделяя души от того, что связывало их на земле, объединяя их в Царстве Мертвых, освобождает их от земных страданий. Лишь Ариэль обладает по-настоящему покрытыми перьями крыльями, обычно похожими на крылья сизых голубей, цвета воронова крыла или крыла сороки, либо переливающегося зеленого цвета крыла дикой утки.
Стихия Земли связывается со знанием, ощущением и прикосновением. Ее символ — Щит или Пенакл, изначально — лопата, которой вскапывают землю, чтобы посадить семена, отсюда связь со священными камнями. Соль, добавляемая в святую воду, используемую для окропления круга, представляет собой ритуальный символ Земли.
В соответствии с некоторыми традициями в этот ряд включают и пятый элемент, стихию Духа, которая часто ассоциируется с великим Ангелом Сандалфоном и Матерью Земли, Планетарной Сущностью, связывающей или объединяющей другие четыре. Мы будем иметь возможность узнать побольше об этих сущностях позднее, когда рассмотрим несколько способов их использования в контексте непосредственных магических процедур.
Однако невольно задаешься вопросом: если присутствие Архангелов-попечителей, вызванных визуализацией набора атрибутов, по своей сути — явление положительное, нужно ли вообще накладывать заклятие? Способен ли находящийся в здравом рассудке практикующий сознательно вызвать нечто, что может обратиться ему во вред?
Ответ заключается в том, что, хотя от этих могущественных Сущностей ждут добра и защиты, неподконтрольная энергетика самого их присутствия такова, что простым людям непосредственным контак-том может быть нанесен невосполнимый урон. Поэтому круг считается защитной преградой их слишком близкому приближению, заставляющей их держаться на безопасном расстоянии. Неподдельная дрожь, которую испытывает Кверон в “Скорби Гвинедда.”, когда Стражи Сторон Света собираются перед его вступлением в Камберианский совет, иллюстрирует, насколько могущественны могут быть “простые” ментальные визуализации для опытного оккультиста. Кверон ждет вне пределов заговоренного круга, на некоторое время защитив себя стазисным заклинанием, установленным между двумя колоннами, где он стоит, осознавая, что в конце концов он будет вынужден покинуть это убежище и войти в круг.
— Обрядами древними и могущественными мы подготовили это место, — тихо проговорил Грегори, вновь положив пальцы обеих рук на меч, но не поднял его. — Теперь мы призовем, приведем в движение и заставим приблизиться великие силы небесные.
Обернувшись к востоку, Энсель откинул назад голову и воздел руки в мольбе, его проникновенный голос был тверд.
— Именем восстающего Света мы призываем Рафаила. стража Воздуха, Ветра и Бури, — произнес Он, — защитить нас и стать свидетелем клятв, что мы дадим. Приди, могущественный Рафаил, и удостой нас своим присутствием.
Покуда он говорил, в его руке вспыхнул огонь — шар золотистого света, который поднялся над его головой и затем, по его повелению, стрелой пролетел сквозь тьму сводчатого потолка киилля, чтобы слиться с пламенем восточного факела вспышкой белого золота.
Кверон был ошеломлен, он никогда не видел такого прежде. Защищенный вуалью заклинания, он не смог ощутить мгновенного появления Архангела, но видел, заглянув в лицо Энселя, что тот ощущает его присутствие.
Постепенно Кверона охватило чувство, что сильный ветер, стеная, заполнил киилль, и он кожей ощутил этот стон. Порыв ветра растрепал его длинные волосы, вызвав ледяную дрожь, прошедшую вдоль спины, и он сильнее вжался в укрывающую его нишу, надеясь, что его не заметят, в то время как руки Энселя опускались, а Йорам, в свою очередь, поднимал руки.
— Именем Света разгорающегося, мы призываем Михаила, Защитника, Повелителя Огня, Главу Легионов Небесных, — произнес Йорам, и голос его эхом прокатился по подземелью, когда он откинул назад голову. — Охрани тех, кто собрался здесь, и отдай должное клятвам, которые мы дадим. Приди, могущественный Михаил, и удостой нас своим присутствием.
Огненный шар Йорама с быстротой удара молнии пролетел по направлению к южному факелу, и, вернувшись к своему началу, ослепительно ярко вспыхнул. Когда Кверон вновь смог взглянуть на него, в сердцевине своей пламя окрасилось в кроваво-красный цвет. Внезапное, не вызывающее сомнений появление Архангела он мог лишь чувствовать: вдруг он возник из теней позади Йорама, ярко вспыхнув, но свет этот не был доступен глазам.
Эвайн уже была готова вызвать Гавриила.
— Именем Света нисходящего, — произнесла Эвайн. вознося свои мольбы, — мы призываем Гавриила, Повелителя Вод, небесного Герольда, что принес радостную весть Благословенной Богоматери нашей. Охрани тех, кто собрался здесь, и стань свидетелем клятв наших. Приди, Гавриил, и удостой нас своим присутствием.
Мягкий, цвета моря, свет, который вызвала Эвайн, был успокоительным бальзамом для неверящего ощущениям своим Кверона, и он тихонько и застенчиво поблагодарил Бога за то, что ему не нужно смотреть, чтобы видеть приближение Гавриила. Шепча про себя молитву, Кверон на некоторое мгновение закрыл глаза, чувствуя. что наконец-то погрузился во что-то, несущее успокоение, теперь, когда Гавриил был близок, чтобы поддержать его.
Джесс призвал последнего свидетеля их обряда. Джесс, самый юный из них, немного усталый, но уверенный в себе, поднимал свои руки в мольбе, будто скрепляя все сделанное верной печатью.
— Именем Света возвращающегося, мы также призываем Ариэля, Темного Повелителя Земли, кто приводит в конце концов каждого на Берег Смерти, — тихо, но твердо прозвучал призыв Джесса. — Спутник всех, отдавших свои жизни в защиту других, охрани тех, кто собрался здесь, и стань свидетелем наших клятв. Приди, могучий Ариэль, и удостой нас своим присутствием.
Сразу же, как только огненный шар изумрудно-зеленого цвета Джесса слился с факелом рядом с нишей Кверона, покрытые темными перьями крылья засвистели в воздухе с внешней стороны стазисной завесы. Едва переводя дыхание, Кверон склонил голову, чувствуя, что это То Нечто, перед кем, он внезапно понял, он должен ответить, прежде чем завершится ночь. Теперь он был вынужден признать, что Камберианский совет имеет доступ к знанию и силам, намного более могущественным, чем огромное знание его Ордена, а школа гавриллитов считалась самой лучшей. Сегодня его жизнь по-настоящему была брошена на чашу весов.
В течение нескольких ударов сердца он не мог унять дрожь, осознавая это, слишком хорошо представляя, какие вселяющие трепет Силы собрались в пространстве между этими колоннами и куполом, и видя, как смертные, находящиеся в киилле, вновь собрались вокруг алтаря, покуда Бессмертные неясно вырисовывались снаружи круга.
И он должен пройти мимо них, даже просто для того, чтобы вымолить разрешение войти в спасительный круг! Просто чудо, что он укрыт стазисной завесой, но что он будет делать, когда она будет поднята? (Скорбь Гвинедда.)
Приведенная выше сцена — вероятно, наиболее яркий пример формальной стороны созыва Стражей Сторон Света, которым мы располагаем на нынешний день, — в определенной мере дает понять причины, вызывающие необходимость использования защитного круга. Однако иногда данная функция может быть включена непосредственно в ритуал. Когда Синил намеревается наделить своих сыновей деринийским могуществом, Камбер и его родственники сообщают королю основные правила, которых следует придерживаться в заговаривании магического круга и при непосредственном приведении в действие процесса наделения могуществом, однако именно он должен направлять все это. Первая попытка Синила вызвать Присутствие Сил Стихий довольно непоследовательна, так как он не знает соответствующих слов. Он произносит слова, что идут у него от сердца, веря, что Те, Кто слушают его, распознают его доброе намерение. Мы можем противопоставить эти излияния тем, более напыщенным, что использовались в приведенном нами отрывке.
— Святой Рафаил, Целитель, Хранитель Ветра и Бури, храни и исцели наш разум, душу и тело нынешней ночью…
— Святой Михаил, Защитник, Хранитель Эдема, защити нас в час нужды нашей…
