Келсон старался держаться поближе к Моргану, когда они спускались по темным ступенькам. В этом холоде и мраке слабенький кружок желтого света их свечи не придавал ему уверенности. Он боялся даже заговорить, пока они не добрались до площадки, и даже здесь его голос был тихим и робким.
– Здесь много таких потайных ходов, Морган? – спросил мальчик, когда они свернули в сторону и уперлись в стену. Они остановились, и Морган передал свечу Келсону.
– Достаточно, чтобы пройти незамеченными в любое место дворца, если, конечно, знаешь, как идти. Будь готов погасить свечу. Мы дошли до конца. Теперь нам осталось пересечь площадь перед собором.
Морган нажал скрытую кнопку, и на уровне их глаз обозначился прямоугольник. Заглянув в это отверстие, он снова нажал кнопку.
– Все в порядке. Погаси свечу и положи ее на пол справа от себя.
Келсон повиновался, и вокруг них воцарился мрак. Послышался мягкий звук – и Келсон почувствовал, как лица коснулся холодный ветер. Постепенно его глаза привыкли к темноте, и он увидел перед собой во мраке чуть более светлое прямоугольное отверстие. Морган взял его за руку и повел вперед, на улицу. Выход закрылся за ними. Здесь, на площади, бесновался холодный ветер, расшвыривая колючую морось, пробивая насквозь их теплую одежду. Келсон натянул на голову капюшон и прижался к стене, в тень, рядом с Морганом.
Площадь была почти пустынна. В ночном небе высилась темная громада собора, оттуда, сквозь завывания ветра, доносился слабый звон колоколов, возвещавших о конце службы. Через площадь спешили из собора последние горожане. Тут и там были видны солдаты, шедшие по двое и по трое. Они тоже спешили, стараясь побыстрее добраться до места, где могли бы укрыться от холода и мрака.
Келсон с Морганом, укрывшись в тени, ждали почти пять минут, пока площадь совсем не опустела. Затем Морган взял Келсона за руку и повел вдоль стен, по краю площади, к собору. Приблизившись, они снова задержались и ждали, по мнению Келсона, невозможно долго, почти вечность, а затем, наконец, незаметно проскользнули в одну из боковых дверей собора. Там было тихо и пусто, как и надеялся Морган. Мрак только слегка рассеивался слабым светом нескольких свечей, бросающих красные и желтые блики на каменные плиты пола и цветные стекла окон.
В алтаре горела единственная лампа. Она создавала таинственный розовый полумрак в этом святом месте. Когда они тихо двинулись в боковой придел, из тени алтаря им навстречу выступила закутанная в темное фигура.
– Все в порядке? – прошептал Дункан, вводя их в свой кабинет и закрывая дверь.
– Ничего достойного упоминания, – ответил Морган. Он подошел к закрытому шторами окну и внимательно осмотрел улицу. Затем, вернувшись, сел за стол в центре комнаты. Келсон тоже уселся и, полный страха, посмотрел на двух своих спутников. Дункан не стал садиться. Наоборот, он взял со стула плащ и накинул его на плечи.
– Вы займитесь тут пока сами, я покину вас на некоторое время.
Нам придется воспользоваться старым Путем Перехода, чтобы перебраться отсюда в собор. Он остался еще с тех времен, когда магия Дерини была вполне почтенным занятием, – Дункан некоторое время возился с застежками плаща и, наконец, одолел их. – Я хочу проверить выход, прежде чем мы трое отправимся вместе. И поскольку пока нам неслыханно везет, наверняка кто-нибудь окажется в ризнице, когда мы там появимся. Результат будет не совсем приятным.
Он прошел в угол комнаты и коснулся в определенном порядке нескольких скрытых кнопок. Открылась секция стены размером четыре на шесть футов – как раз чтобы пройти человеку.
Махнув рукой на прощание, Дункан вошел в образовавшуюся в стене нишу и исчез.
Келсон раскрыл рот от удивления.
– Как он сделал это, Морган? Клянусь, я не спускал с него глаз.
И что это за Путь Перехода?
Морган улыбнулся и откинулся на спинку кресла.
– Келсон, ты сейчас был свидетелем демонстрации старого, почти забытого искусства – Перехода. Ты увидишь, когда побольше узнаешь о нем, что наш Дункан обладает многими замечательными талантами. Он очень ловко разрешил тот конфликт, о котором мы говорили раньше: он объявил, что его могущество – это богом данный дар, чтобы делать добро людям.
– И поэтому он стал священником?
Морган пожал плечами:
– По-своему, Дункан очень верующий человек.
Дункан оказался в ризнице собора Святого Георгия. Он обошел комнату. Здесь не было другого света, кроме того, что давали две небольшие лампады в дальнем углу. И, насколько он мог судить в результате беглого осмотра, здесь не было никого.
Он уже хотел вздохнуть с облегчением и вернуться за Морганом и Келсоном, чтобы привести их сюда, как вдруг услышал звук в тени у двери. Чей-то голос спросил:
– Кто здесь?
Дункан медленно повернулся к источнику звука, недоумевая, кто бы это мог быть. Постепенно его глаза привыкли к темноте и различили возле двери сутулую фигуру человека в темной одежде.
– Я думал, что все ушли на ночь, – продолжал голос.
Незнакомец зажег тонкую свечу и поднял ее вверх. – О, это вы, монсеньер Мак Лейн? Я брат Джером, ризничий. Вы помните меня?
Дункан с облегчением вздохнул и выпрямился. Слава богу! Это брат Джером. Старый монах был полуслеп и совсем дряхл. И даже если он что-либо и увидел в таком тусклом свете, ему все равно никто не поверит. Дункан подошел к брату Джерому с ласковой улыбкой на лице.
– Брат Джером, ты меня удивил, – сказал он мягко. – Почему ты тут бродишь ночью?
– Да, я даже напугал вас, – фыркнул старик. – Когда я вас окликнул, вы чуть не выскочили из себя! – и он опять фыркнул, но уже тихо, и Дункан подумал, не знает ли он больше, чем говорит, или его уже совсем поразил маразм.
– Ты меня очень удивил, брат Джером, – повторил Дункан. – Я был уверен, что я здесь один. Мне надо было еще раз проверить, все ли готово к завтрашней коронации. Весь день я был очень занят: Его Величество вызывал меня.
Брат Джером проковылял в специальное помещение, где хранилась торжественная одежда, и похлопал по шкафу.
– Вам не стоит беспокоиться, монсеньер. Я все храню в порядке уже в течение сорока пяти лет. Это уже далеко не первый король, которого будут короновать при мне. Наш молодой принц будет хорошим королем, если переживет эту ночь.
Дункан мгновенно напрягся, его руки сами потянулись к груди.
– Что ты имеешь в виду: «переживет эту ночь»?
– О, неужели вы не знаете разных слухов? Говорят, что по улицам Ремута в эту ночь будут рыскать темные силы в поисках юного принца – Господь, защити его, – Джером истово перекрестился. – Говорят, магия Дерини ведет их к нему.
– Магия Дерини? – переспросил Дункан. – Кто сказал тебе это, брат Джером? Все лорды Дерини сейчас находятся в дружбе с Халданами.
– Не все Дерини, милорд, – возразил старый монах. – Говорят, что дух мертвого колдуна Дерини, которого отец принца, упокой, Господь, его душу, убил в том ужасном поединке много лет назад, что он вернулся, чтобы отомстить. И говорят, что дочь колдуна Чарисса – Темная Леди Севера – хочет убить нашего принца и сесть на трон в Гвинеде. А другие говорят, что все темные и злые силы объединились, чтобы уничтожить принца, стереть с лица земли наше государство за то, что мы не платим им выкуп. Но я думаю, и много таких, кто согласен со мной, что это все Морган, в ком, наконец, победила его кровь Дерини. Поверьте мне, Морган – вот за кем надо смотреть и смотреть!
Дункан принужденно засмеялся, хотя его очень обеспокоило все услышанное. И пусть вся эта старческая болтовня была дикой смесью старых сказаний и легенд, которыми увлекались наиболее суеверные и фанатичные из горожан, какая-то доля истины во всем этом была. Чарисса была замешана здесь, и дух ее отца тоже, если принять во внимание, что дух родителей возрождается в детях. Он не сомневался также и в том, что силы тьмы собрались и готовы двинуться на мир, как только падет
