всякую надежду на какое-либо мирное разрешение меарской проблемы. Злоба может породить только большую злобу, и…»
«Вот,
Одобрительный ропот остальных сидящих за столом вдохновил Эвана на то, чтобы продолжить.
«Давайте, Сир, женитесь на девке. Как можно быстрее женитесь на ней и уложите ее в постель, чтобы заделать ребенка до того, как весной начнется война! Многие в Меаре встанут под ваши знамена, если вскоре появится наследник обеих корон. У Вас нет времени, чтобы его можно было тратить впустую.»
Когда Брейден вздохнул и склонил голову, поднимая руки в знак вынужденного согласия, напряжение в комнате, казалось, немного разрядилось. Через несколько мгновений Найджел посмотрел на своего королевского племянника, сидевшего по другую сторону стола, и попытался выдавить улыбку.
«Мудрый совет, Келсон,» — сказал он спокойно, — «хотя я бы, наверное, сформулировал бы это чуть поизящнее. Тебе нужен наследник, и тебе нужен союз с Меарой. А наследник, рожденный в результате союза с Меарой, перевесит все, что угодно. Я знаю, что, если бы обстоятельства сложились бы иначе, вы не заключили бы этого брака, но…» — Он пожал плечами. — “Что еще могу я сказать, кроме как пожелать Вам удачи и предложить Вам все, что находится в моем распоряжении, чтобы помочь Вам в этом деле?»
Келсон вяло поглядел на Найджела и молча скрестил руки на груди. — “Спасибо, дядя. Пожалуйста, не сочтите отсутствие у меня восторга этим браком за неблагодарность. Все, что сказали Вы и герцог Эван, совершенно правильно.» — Он вздохнул. — “Мы теперь должны молиться, чтобы леди Сидана смотрела на это сходным образом.»
«А если это не так…» — лукаво сказал Арилан, его взгляд намекал на возможность применения необычных методов убеждения. — “Вы жениться на ней в любом случае, даже против ее желания?»
«Я уже сказал, что я это сделаю,» — несколько резко ответил Келсон. — “А
Арилан поджал губы и решительно кивнул. Брейден и Кардиель, казалось, были потрясены. Эван фыркнул.
«Ловите его на слове, Сир. Сейчас не время для нежностей. Если она поначалу откажет Вам, уложите ее в постель, а
Это замечание вызвало новый поток комментариев и возмущения, преимущественно от духовенства, к которому присоединились Риченда и Дугал. Келсон прочистил горло и обвел всех твердым взглядом серых глаз Халдейна, в которых сверкал огонь, хорошо знакомый некоторым присутствующим по тем временам, когда они видели его в глазах отца Келсона.
«Спасибо, милорды, но я справлюсь со своим сватовством самостоятельно,» — сказал он, когда они утихли. — “Я постараюсь не повредить достоинству нас обоих, но в любом случае на Крещение
«Чего тянуть?» — спросил Сайер Трейхем. — “Если суть всей этой затеи в том, чтобы до начала весенней кампании у Вас, Сир, появился наследник, вы должны бросить семя как можно раньше. Меарская девка — молоденькая. Может быть, над ней придется поработать, прежде чем от нее можно будет ждать потомства.»
Келсон залился краской, не зная что ответить, но Дункан поспешил ему на помощь.
«Милорды, если я правильно понимаю намерения его Величества, то я подозреваю, что он собирается короновать новую королеву прямо в день свадьбы, что создает дополнительные технические проблемы по сравнению с простым объявлением о браке и появления предполагаемой четы перед священником.»
Когда Келсон кивнул и пробормотал «Да», явно благодарный за то, что его выручили, Дункан продолжил, — «На самом деле, для того, чтобы леди была возведена на престол в состоянии, соответствующем положению супруги короля Гвинедда, мы все должны приложить массу усилий, чтобы закончить все приготовления в столь короткое время. И я уверен, что леди Риченда подтвердит, что двенадцати дней еле хватит для того, чтобы подготовить свадебное платье и драгоценности, которые потребуются нашей будущей королеве для столь важного события.»
«Это действительно так, милорды,» — спокойно сказала Риченда. — “И дело не только в этом, я попросила бы Вас проявить некоторую заботу о самой бедной Сидане. Мне кажется, что ей нужно некоторое время, чтобы она привыкла к той роли, которая будет на нее возложена.»
«Она будет гадать, что ей готовят,» — пробормотал Эван. — “Ее воспитывали именно для этого. Не надо слишком нянчиться с этой девкой, Сир.»
«С ней вообще не надо нянчиться,» — ответила Риченда, прежде чем Келсон успел сказать хоть слово. — “Но я говорю как та, кого выдали замуж в интересах целесообразности, ради земель, а не по моему собственному желанию. Дайте девочке несколько дней, чтобы она осознала свои обязанности, убедилась, что она сама должна хотеть этого ради своей собственной страны. Когда она станет Вашей королевой, она будет Вам благодарна.»
«И я благодарю
Она изящно кивнула.
«Могу я попросить Вас побыть с ней, пока Вы при дворе?» — продолжил он с натянутой улыбкой полной надежды. — “И заодно, может быть, проконтролировать, так сказать, женские аспекты наших приготовлений? Я не питаю иллюзий, что она будет в восторге от этого брака, но, может быть, Ваш личный опыт и сочувствие помогут ей принять неизбежное.»
«Я была бы более чем рада прислуживать той, кто станет Вашей королевой, Сир, и теперь, и в будущем,» — тихо сказала Риченда. — “Мой господин и я как раз говорили об этом сегодня утром.»
«Ну,» — сказал Келсон, — “тем лучше.»
Глубоко вдохнув, он обвел взглядом остальных, и, шумно выдохнув, встал. В то же мгновение встали все остальные.
«Хорошо, господа… и миледи,» — сказал он. — “Я отправляюсь говорить с вашей будущей королевой. Леди Риченда, я буду рад, если Вы будете сопровождать меня, как и епископ Дункан. Остальных я прошу разработать план брачной церемонии. Дядя, я прошу Вас председательствовать на Совете во время моего отсутствия.»
Чуть позже Келсон очень обрадовался тому, что он попросил Риченду и Дункана пойти с ним, поскольку, идя с ними по тускло освещенному коридору, он обнаружил, что волнуется гораздо сильнее, чем ему хотелось бы. Когда Сидану привезли в Ремут, он разместил ее в бывших комнатах своей матери, посчитав их единственно подходящим жилищем для принцессы, пусть и сомнительного происхождения, а сейчас ему подумалось, может, он уже тогда подсознательно чувствовал, что ему придется сделать ей предложение.
Когда он подошел к внешней двери, у него пересохло во рту, и он нервно прокашлялся, пропуская вперед Дункана, чтобы тот объявил о его приходе. Когда они втроем приблизились, стражники встали по стойке «смирно» и хотели отсалютовать королю, но Келсон знаком остановил их, расправляя складки тяжелой придворной мантии. Он сменил большую корону на простой легкий золотой обруч, и, когда Дункан остановился перед дверью, нервно посмотрел на тень, отбрасываемую им в свете факела. Риченда встала у него за спиной.
«Вы уверены, что готовы пройти через это, Сир?» — пробормотал Дункан, взявшись за шелковый шнурок дверного колокольчика и глядя на него.
Неловко сглотнув, Келсон кивнул, в его мозгу мелькнуло ощущение неприятной обязанности, но тут Дункан дернул за шнурок, отозвавшийся звоном колокольчика за дверью. Епископ-Дерини снова посмотрел на него в знак дружеской поддержки и сочувствия, и повернулся к открытой служанкой двери. Девушка изумленно уставилась на его фиолетовую сутану.
«Дитя мое, король желает видеть Леди Сидану,» — спокойно сказал Дункан. — “Мы можем войти?»
Слегка разволновавшись, и от его ранга, и просто от того, что он был мужчиной, девушка сделала реверанс и отошла в сторону, давая им войти, одновременно делая еще один реверанс королю, которого впервые увидела так близко. Когда она закрыла за ними дверь, в дверях смежной комнаты появилась герцогиня Мерод, заулыбавшаяся, когда она узнала вошедших.
