ведал о судьбе Истелина. Келсон каждый день давал приемы и приветствовал вновь прибывших, а после обеда всякий раз устраивал совещания. Между тем, Морган, Нигель и прочие из его приближенных продолжали приготовления к намеченному на весну большому походу. У епископов хватало своих забот, но каждый вечер они обменивались все новыми сообщениями с королем и его главными советниками. По мере приближения Рождества, напряжение нарастало, ибо все их будущее зависело от того, какой ответ придет из Меары.
Бурхард де Вариан, ставший графом Истмаркским после завершения войны с Торентом двумя годами ранее, прибыл, как и ожидалось, посреди недели с Глодрутом, Реми и Эласом, а также с полудюжиной баронов и множеством спутников рангом пониже. Немного позднее явился граф Дэнок еще с двумя полководцами — Годуином и Перрисом, а также юный граф Дженас, отец которого пал вместе с Джаредом Мак-Лайном при Кэндор Ри. Однако никто не ожидал увидеть во дворце человека, который поджидал Моргана близ его покоев, когда тот вернулся с мессы в сочельник.
— Эй… Кто здесь? — спросил Морган, на всякий случай коснувшись рукоятки меча.
Шон, лорд Дерри, который некогда был порученцем Моргана, а теперь стал его наместником в Корвине, отделился от стены, о которую только что опирался и протянул руки. Улыбка скользнула по его задумчивому лицу, когда он наклонил голову в приветствии.
— Счастливого вам Рождества, ваша светлость, надеюсь, вы не в обиде, что мы не встретились на мессе, но мы прибыли сюда только в полночь.
В его голубых глазах замерцали озорные огоньки, к изумлению Моргана, но также сохранилось и что- то мрачное. Он вздрогнул, когда Морган обхватил его за плечи, чтобы рассмотреть получше, но не отвел взгляда.
— Шон, да какими судьбами? — воскликнул Морган, хотя точный ответ на этот вопрос был ему известен. — И что означает «мы»? Боже правый, уж не прихватил ли ты с собой и Риченду, а?
Дерри приподнял бровь — эту привычку он перенял у своего господина.
— Ваша светлейшая супруга решила, что неплохо бы встретить Рождество вместе с мужем, ваша светлость. Если бы я не привез ее, она, чего доброго, явилась бы одна.
— Да уж, от нее такого можно ждать, — тихо промолвил Морган. — И все-таки зря ты ее не отговорил.
— Думаете, я не пытался? — с негодованием спросил Шон. — Я не забыл, что вы приказали. Но я не могу сказать, что это было мне по сердцу. Думаю, с нее на какое-то время хватило Кротона.
Морган вздохнул, и особенное положение его семейных дел снова встревожило совесть, чего не было уже несколько недель, ибо он находился так далеко от дома. При всем личном удовлетворении, которое принес ему брак с Ричендой, на карте их отношений имелись огромные области, где еще не все наладилось. И главным из них был вопрос, как много вправе брать на себя его жена во время его слишком частых отлучек из дому, и разрешался этот вопрос, к постоянной досаде Моргана, не целиком в его пользу, хоть он и был герцогом Корвином.
При обычном течении событий, к концу первого года их брака супруга Моргана стала бы полной хозяйкой в Коротском замке и правительницей Корвина в отсутствие герцога.
Но Морган не даровал Риченде таких прав. Получилось так, что ей не доверяли многие из его людей: не потому что она была Дерини, ибо, вероятно, никто в Короте этого даже не подозревал, а, заподозри, не придал бы значения, ведь сам герцог Корвин и так был Дерини — но потому, что первый ее муж предал Корону.
Вполне возможно, что и она запятнала себя изменой, как утверждали они, возможно, даже помышляла втайне о мести за своего первого мужа ради своего сына от него. Как вдовствующая графиня Марли она опекала юного Брендана совместно со своим новым мужем, располагая полной свободой в распоряжении землями и доходами шестилетнего графа. Если бы что-то случилось с Морганом, ее светлость, вдовствующая герцогиня Корвин и вдовствующая графиня Марли, получила бы доступ еще и к обширным богатствам Корвина, пока не достигла бы совершеннолетия маленькая герцогиня Бриони. А ради такой власти и положения на что бы не пошла бывшая жена известного изменника?
Ей не доверяли, ибо не знали ее. А не знали, ибо, когда Морган отсутствовал, что случалось куда чаще, чем ему хотелось бы, она жила замкнуто, не имея прав чем-либо распоряжаться в его отсутствие. И он ей таких прав дать не мог, поскольку ей не доверяли, а ей не доверяли, поскольку не имели возможности удостовериться, что она способна в чем-то проявить верность своему новому повелителю. Увы, образовался порочный круг, и Морган пока что не представлял себе, как его разорвать.
Итак, Риченда оставалась лишь обитательницей его замка в Короте, встречавшей достаточно любезное обращение герцогских домочадцев, но не обладавшая никакой ответственностью. Сперва это объяснялось достаточно легко, ибо в начале Риченда была новичком в Короте, а затем вынашивала их первого ребенка — две веские причины для герцога позволить сенешалю и командующему гарнизоном управлять делами в его отсутствие, как повелось и прежде; но теперь Бриони было одиннадцать месяцев, а Риченда уже почти два года как стала герцогиней Корвин. Старые оправдания никуда не годились, а Морган не мог заставить себя открыть жене истинные причины. Неудивительно, что разумная и предприимчивая Риченда чем дальше, тем больше тяготилась тем, что выглядело нелепыми ограничениями ее прав как супруги.
— Сам знаешь, в чем загвоздка, Дерри, — с тяжким вздохом заметил Морган. — Просто не было времени как следует этим заняться. Я ей зла не желаю.
Дерри отвел взгляд и зацепился большими пальцами за кожаный пояс, прикусив нижнюю губу.
— А вы думаете, это для нее не обида — не знать, почему вы отстраняете ее от своих дел? — спокойно спросил он, опять подняв глаза. — Простите, сударь, но за последний год я провел куда больше времени в обществе вашей жены, нежели вы. Она слишком хорошо воспитана, чтобы любопытствовать, хотя легко бы кое-что выяснила, но она чувствует недоверие ваших людей. И если вы не признаетесь ей, что не разделяете настроений… — он прочистил горло. — Сударь, я думал, что если уж вы Дерини, вам легче разбираться в таких делах.
— Иногда даже труднее, Дерри, — прошептал Морган. — Уж хоть ты-то меня не упрекай.
— Простите, ваша светлость.
— Ты ни в чем не виноват, — сказал Морган несколько секунд спустя. — Впрочем, возможно, к лучшему, что она здесь. Уж коли весенний поход почти неизбежен, я уже помышлял, а не велеть ли тебе доставить ее ко двору, как только снова наладится погода. Келсон ясно дал понять, что ее с радостью примут при дворе, как регента Брендана. И, подозреваю, ее присутствие было бы вдвойне желательно теперь, когда у нас в заложниках Сидана Меарская.
— Сидана? — поразился Дерри. — Здесь? Как это вам удалось? И он собирается на ней жениться?
Морган прыснул, несмотря на свою озабоченность новым оборотом дел.
— Странно, до чего очевидным представляется такое развитие событий каждому, кроме самого Келсона. Многое зависит от того, какой ответ получим мы завтра из Меары.
— А…
— Я расскажу тебе все подробности после завтрашнего утреннего приема, если ты к тому времени не раздобудешь их из других источников, — продолжал Морган. — Разумеется, будет совещание после того, как придет ответ меарцев. А пока что тебе, вероятно, не худо бы поспать. А я, несомненно, должен поспешить приветствовать мою благоверную. Полагаю, кстати, что Гамильтон и Хилари справляются с домашними делами?
— Да, сударь. А матушка присматривает за малышами.
— Превосходно. Сколько людей с вами?
— Полдюжины мужчин. И одна служанка ее светлости. Надеюсь, вы не в гневе, сударь.
— Нет. Ничуть, — вздохнул Морган. Затем хлопнул Дерри по плечу, положив другую руку на дверной засов. — Ну так пойди, поспи. Увидимся утром при дворе. И спасибо за то, что благополучно привез сюда мою жену, Шон.
— Счастлив вам служить, мой господин.
Как только Дерри отдал поспешный поклон, и повернулся, чтобы уйти, Морган поднял засов и проскользнул в свои апартаменты, осторожно закрыв за собой дверь.
