— Нет. Конечно, нет. Если бы мне сейчас пришлось выбирать, я выбрал бы тот же путь. Но так как это невозможно, то вопрос носит чисто академический характер, верно?
— Возможно. Но ведь все решения, которые мы принимаем, всегда основываются на старом опыте, разве не так?
— Ваша логика безупречна, миледи, — неохотно признал Морган. — Но проблема более глубока, чем вы думаете. Мы, Дерини, немного отличаемся от обычных людей, как вы, несомненно, знаете.
— Чем отличаетесь?
Риченда улыбнулась, а затем чуть отвернула голову. Свеча, стоящая позади нее, отчетливо высвечивала ее профиль, как бы выгравированный из золота. Через некоторое время она вновь повернулась к нему, и на ее лице ничего нельзя было прочесть.
— Милорд, можно я вам исповедуюсь?
— Я не свещенник, миледи, — Морган откинулся на спинку стула.
Риченда встала и подошла к нему. Он не мог хорошо рассмотреть выражение ее лица, так как свеча была у нее за спиной.
— Я благодарю Бога и всех Святых, что вы не священник, милорд.
Так как если бы вы были им, я никогда не осмелилась бы сказать то, что хочу сказать. Нас с вами связали крепкие узы. Назовите их как хотите — судьба, воля Бога, предназначение, хотя я думаю, что… О, не смотрите на меня так, милорд.
Морган застыл при первых же ее словах и теперь сидел полностью оглушенный. Ему было трудно поверить в то, что сказала Риченда.
Это было слишком чудесно, слишком невозможно. Он думал, что только в нем клокочут чувства, которые он боялся выпустить наружу. Но оказывается, что и Риченда…
Он отвернулся, стараясь собраться с мыслями.
— Миледи, мы не должны… Я… — он замолчал, а затем начал снова, надеясь найти слова, которые она поймет. — Миледи, много лет назад вы дали клятву другому мужчине. Вы родили ему сына. Этот человек еще жив. Несмотря на все ваши чувства, на ваши с ним отношения, вы все еще… Риченда, я ведь могу убить его завтра. Неужели вам это безразлично?
— Бран — предатель, и он должен умереть. Я это знаю. Я буду оплакивать его смерть. Я буду скорбеть, что ребенок остался без отца. Но если Бог направит ваш меч, — она говорила шепотом, который странно звучал в полутемной палатке, — или ваше могущество, чтобы взять его жизнь, я не возненавижу вас. Как я могу? Вы в моем сердце.
— О Боже, вы не должны этого говорить, — прошептал он, закрывая глаза, чтобы не видеть ее. — Мы не должны, мы не смеем… — он сбился и замолчал, не находя больше слов.
Она взяла его руку в свои и коснулась ее губами.
Морган вздрогнул, а затем заставил себя посмотреть на нее. Риченда взяла и вторую руку. Когда их руки соприкоснулись, между ними вспыхнуло сияние, и их разум стал единым!
Риченда была Дерини — чистокровная Дерини, рожденная от знаменитых лордов древности.
Дерини во всем великолепии, со всем могуществом, со всей гордостью Дерини, настоящего Дерини.
Когда Морган почувствовал единение их разумов, он ощутил такие глубокие и удивительные эмоции, что ему показалось, будто он, наконец, добрался до самых корней своего могущества, что он, наконец, нашел другую часть своего Я, которую не мог найти всю жизнь.
Он понял: что бы ни произошло завтра, он навсегда сохранит эту женщину, эту благословенную женщину возле себя. Она создана для него, и с ней он, наконец-то, чувствует себя одним целым.
Он пришел в себя, отступил от нее на шаг и выдернул свои руки.
Он долго смотрел на нее, моля Бога, чтобы сестра в другой половине спала, а затем опустил глаза и усилием воли заставил себя вернуться к действительности со всеми ее завтрашними проблемами.
— Теперь, после ваших слов, мне будет завтра гораздо труднее, — проговорил он. — Ведь на мне и без того лежала большая ответственность — задолго до того, как еще и эта ноша легла на мое сердце.
— Я просто добавила еще кое-что, за что завтра вам придется воевать, — мягко ответила она.
— Да, и если мне придется завтра убить Брана или стать причиной его смерти…
— Если это случится, то мы оба знаем, что вы сделаете это во имя правого дела.
Снаружи вокруг послышались окрики часовых и затем тихие голоса. Морган подошел к выходу и откинул полог, чтобы посмотреть, что там происходит.
Вскоре в освещенный факелами круг из тьмы вышла закутанная в черное человеческая фигура. Это был Дункан, и, судя по выражению его лица, что-то случилось.
— Что случилось? — спросил Морган и вышел из палатки, загораживая собою вход.
Дункан смущенно откашлялся:
— Прошу прощения за беспокойство, но я был в твоей палатке и не нашел тебя там. А ты нужен Келсону.
— Сейчас буду.
Вернувшись в палатку, Морган увидел глаза Риченды, которые все сказали ему без слов. Он поклонился и вышел к Дункану.
— Разговор оказался более долгим, чем я предполагал. В чем дело?
Дункан принял бесстрастный вид, старался никак не выразить своего отношения к женщине, которую только что покинул Морган.
— Никто точно не знает. Может быть, ты нам скажешь. Мы слышим звуки, как будто Венсит что-то строит.
— Что-то строит? — они прошли посты, и Морган снова повернулся к Дункану.
Дункан пожал плечами.
— Идем, оттуда лучше слышно.
Когда они подошли к северным границам лагеря, один из часовых вызвался показать им дорогу. Морган и Дункан шли за ним, потом по его знаку упали на землю и поползли, как змеи, пробираясь между камнями.
На вершине холма они нашли Келсона, Нигеля и двух разведчиков, все лежали и смотрели в сторону вражеского лагеря.
Вдали горели костры, простираясь к северу насколько хватало глаз.
Высоко вверху в горах светились огни захваченной Кардосы.
Морган быстро окинул взглядом окрестности. Все было ему хорошо знакомо, так что осмотр не занял много времени. Он лег на землю рядом с Келсоном и ткнул его локтем.
— Что тут вас заинтересовало? — прошептал он.
Келсон покачал головой, не отрывая взгляда от вражеского лагеря.
— Слушай. Звук очень слаб. Но иногда ветер доносит его. Как ты думаешь, что это?
Морган прислушался, постепенно приводя в действие свои способности Дерини. Сначала он слышал только обычные звуки военного лагеря: фырканье лошадей, стук их копыт, окрики часовых, звон оружия и доспехов.
Но затем из обычных звуков ему удалось выделить другой, более слабый и странный. Он наклонил голову и закрыл глаза, чтобы лучше слышать.
— Ты прав, — с недоуменным выражением на лице сказал Морган Келсону. — Это звучит так, словно стучат по дереву.
— Да, мы так и решили, — ответил Келсон.
Он задумчиво подпер подбородок руками и уставился в ночное небо.
— Что же может Венсит сейчас строить? Что означают звуки топоров и молотков? Почему они слышны в ночь перед битвой?
ЧАСТЬ 4
Глава 21
День обещал быть очень жарким, но это позже, когда солнце полностью поднимется над горизонтом, а сейчас, на рассвете, когда жара еще не началась, было хорошо.
Армия Гвинеда занимала свои боевые позиции. Люди поднялись задолго до рассвета. Офицеры в
