Наследие Дерини

надежно скрыв слишком приметные горские одеяния в седельных сумках. Среди них скакали также отец Дерфель, Ансель и его михайлинцы. В общей сложности, в их отряде было около пятидесяти человек. Не так уж много, но учитывая, что их возглавлял епископ, поддерживаемый Дерини — с такой силой следовало считаться.

Именно Эйлин помог им без помех войти в город через восточные ворота.

— Я Эйлин Мак-Грегор, епископ Валоретский. Почему ворота закрыты? Меня пригласили сюда на конклав, дабы избрать нового архиепископа Ремутского, а в дороге мы узнали о смерти короля.

— Да, все верно, ваша милость. Его хоронят прямо сейчас, в соборе, — отозвался стражник, отдал честь и подал знак открыть ворота. — Но, возможно, вы не слыхали, что на севере, в Келдоре начался какой-то бунт. Поговаривают даже, что именно келдорцы виноваты в смерти короля, а теперь они движутся на юг.

— Быть не может! — выдохнул Эйлин.

— О, не думаю, что они доберутся сюда. Граф Картанский уже повел отряд в две сотни человек им наперерез по главной дороге, и он задержит их, если они осмелятся сунуться в столицу. В любом случае, если это и случится, то не раньше, чем через пару дней.

— Похоже, мы поспели как раз вовремя, — бросил Эйлин своему «капеллану». — Спасибо, сержант. Dominus vobiscum.

Он поднял руку в благословении, затем пришпорил лошадь и устремился через ворота в город, давая знак своим людям следовать за ним. По его сигналу «капеллан» чуть приотстал, чтобы о чем-то посовещаться с людьми, ехавшими в хвосте колонны.

Улицы города оказались пустынны, равно как и подступы к собору, поскольку горожане в большинстве своем собрались на главной площади, в надежде полюбоваться на своего нового короля. Когда отряд епископа подъехал ближе к площади, Ансель отдал приказ михайлинцам и северянам окружить всю эту территорию, тогда как Эйлин продолжил ехать прямо, чтобы занять непосредственные подходы к собору. Грэхем с Сигером, а также Кверон и отец Дерфель держались позади, и старались не поднимать головы, в особенности Сигер, который спрятал свои слишком приметные рыжие волосы под шлемом, и даже сбрил густую рыжую бороду и усы, чтобы остаться неузнанным.

На площади перед собором было полно народу, но, в основном, все толпились с той стороны, куда должна была двинуться королевская процессия. Большой колокол собора как раз начал звонить, показывая, что служба подходит к концу, и Эйлин со своими людьми натянули поводья и перевели лошадей на шаг, с достоинством выехав на площадь. Два десятка рыцарей Custodes, сопровождавшие короля из замка, уже строились, готовились к возвращению, но, заслышав шум, с любопытством обернулись на новоприбывших. Они тут же заметили штандарт в руках у Тиега и опознали герб епископа. Несколько человек, подчинявшихся лорду Эйнсли, держали оседланных лошадей, принадлежавших тем, кто был сейчас внутри собора. Эйлин окликнул своего капитана, что-то негромко сказал ему, а затем искоса бросил взгляд на Тиега.

— Сынок, мы сейчас подъедем к этому капитану Custodes и постараемся отослать его подальше, — заявил он. — Ты просто держись рядом со мной и не удивляйся ничему, что бы я ни сказал.

— Хорошо, — пробормотал Тиег в ответ, мысленно послав предупреждение Кверону.

В тот же миг офицер Custodes отделился от своих людей и на рысях отправился к ним навстречу.

— Мак-Грегор из Валорета, капитан, — представился Эйлин, прежде чем тот успел раскрыть рот. — Мы прибыли, чтобы вас сменить. По дороге сюда столкнулись с гонцом, и он сообщил, что вы нужны им на северной дороге. Можете взять еще людей в Arx Fidei. Похоже, что келдорцы и впрямь движутся к Ремуту.

— Вы здесь из Валорета? — переспросил рыцарь. — Но как…

— Мы прибыли восточной дорогой, — пояснил Эйлин. — Меня вызвали на конклав, который должен избрать нового архиепископа. Провели в дороге три дня, почти не делая привалов. Я не могу сейчас попросить своих людей развернуться и без отдыха отправиться на север. Мы готовы взять на себя ваши обязанности почетного эскорта, а вы езжайте скорее. Я все объясню сановникам.

Капитан неохотно кивнул: он не мог ослушаться приказа вышестоящего прелата.

— Тогда оставляю здесь все в ваших руках, ваша милость. Можете занять наши места. Они появятся где-то через четверть часа. Полагаю, что сейчас гроб как раз опускают в крипту.

Эйлин отдал ему честь своим хлыстом.

— Благодарю вас, капитан.

Отряд Custodes устремился прочь, а Эйлин тут же дал знак валоретским рыцарям занять их место, расставив двадцать человек в шеренгу на ступенях собора. Из бокового придела выглянул лорд Эйнсли и, заметив Эйлина, который спешился вместе с десятком оставшихся рыцарей, тут же велел своим людям принять у них лошадей, а затем взбежал по ступеням, чтобы встретить Сигера и Грэхема.

— Так это правда? — спросил он Сигера, бросив взгляд на герцога Клейборнского, но пока не обращая внимания на остальных.

Вместо ответа Сигер достал свой экземпляр королевского кодицилла и протянул Эйнсли, который быстро пробежал глазами пергамент и с улыбкой вернул его владельцу.

— Все остальные уже на позициях, милорд. Господи, как же хорошо, что у нас в королевстве наконец появятся честные регенты! Хьюберт с королем и сопровождающими уже спустился в крипту. У нас будет минут десять, пока они не двинутся обратно.

— Вот и отлично. Тогда пора начинать, — произнес Сигер и уверенно двинулся в собор. — А кто там вместе с королем? Кстати, познакомься с епископом Эйлином Мак-Грегором. Если бы не он, то нас бы здесь не было. Слушай его приказов как моих собственных. Он знает, что делать.

Кивнув в знак согласия, Эйнсли двинулся внутрь вместе с Сигером, Грэхемом, и Кверон с отцом Дерфелем также последовали за ними, а Эйлин принялся расставлять своих рыцарей на ключевых постах.

— Значит, так, — начал Эйнсли загибая пальцы. — Там внизу королева и король, разумеется, а также Хьюберт, Ран, Манфред, Таммарон, аббат Секорим, — который, кстати, должен стать следующим архиепископом Ремутским. Также Катан и рыцарь Custodes, который его охраняет, — знаешь, Сигер, они с ним сделали что-то ужасное… Да, и еще четверо монахов Custodes, которые внесли гроб в крипту. Но не думаю, что с ними у тебя возникнут проблемы.

— Я, вообще, не думаю, что у меня возникнут проблемы с кем бы то ни было, — зловеще отозвался Сигер, берясь за рукоять меча. — Ну, пора очистить собор и подготовить торжественную встречу, когда они выйдут наружу.

* * *

В прохладном тихом подземелье, освещенном факелами и свечами, обряд захоронения близился к завершению. Монахи Custodes опустили гроб короля в заранее подготовленный саркофаг, после того как Хьюберт окропил его святой водой, а Секорим воскурил благовония, сладкий аромат которых не мог полностью заглушить влажный запах тления, витавший в крипте, которая простиралась анфиладой залов почти под всем собором.

— Ego sum ressurectio et vita, — начал Хьюберт. — Я есмь воскрешение и жизнь, и тот, кто верует в Меня, даже если умрет, будет жить, а тот, кто жив и верует в Меня, не умрет вовеки…

Хьюберт продолжил молитву, монахи отвечали ему, а Микаэла на мгновение отвлеклась, стараясь не думать об этой мраморной плите, которую Ран, Манфред, Таммарон и помогавшие им монахи, медленно опускали поверх саркофага… Все было лучше, чем думать о том человеке, который покоился сейчас в этом гробу, а ведь ей даже не позволили его увидеть, после того как привезли сюда в собор… Нет, ей не хотелось помнить его таким, не нужно вспоминать это обескровленное неподвижное тело, эти затуманенные серые глаза, этот погребальный саван и гроб… руку, отсеченную от тела. Сильную изящную руку, что должна была уверенно сжимать бразды правления… Руку, что так часто дарила ей наслаждение…