— Конечно, — прошептал Конал. — Но ведь они не использовали кубики, не так ли?
— Нет. Однако некоторые принципы очень похожи. На самом деле первая позиция более подходит для общих целей. И имеется несколько промежуточных вариаций.
Тирцель снова провел рукой над куполом, затем повернул ее ладонью к Коналу и сказал:
— Попробуй вновь.
— На этот раз он меня убьет, а не только обожжет? — спросил принц, все еще сердито посасывая обожженный палец.
— Ну что ты такое говоришь? Стану я тебя убивать после того, как потратил на тебя столько времени? Фактически весь прошлый год.
Конал только хмыкнул, однако, сделав глубокий вдох, он в самом деле снова осторожно протянул руку к куполу. На этот раз его палец прошел сквозь туманную границу, причем ощущения были такими, словно он двигался сквозь обычный густой туман. С горящими от возбуждения глазами, он наконец дотронулся до перстня и вытянул его наружу, победно глядя на Тирцеля.
— Я взял его!
— Конечно. На этот раз обереги настроены на тебя. А теперь положи перстень назад, и я покажу тебе, как снять защиту. А потом позволю тебе попрактиковаться самому.
Два часа спустя Конал уже несколько раз установил и снял защиту под наблюдением Тирцеля, правда, используя не смертоносный, а первый продемонстрированный учителем вариант. Теперь принц был уверен: в случае необходимости он справится сам, без чьей-либо помощи.
— Хм-м. Вероятно, сможешь. Но не нужно торопиться, — осторожно заметил Тирцель, опуская кубики назад в кожаный мешочек, после того, как Конал прямо спросил, где бы ему приобрести собственный набор. — Возможно, я дам тебе его к концу лета.
— Так долго ждать?
— Если честно, я не ожидал, что ты так быстро их освоишь. Да и потребуется какое-то время, чтобы подобрать тебе подходящий комплект.
— А разве я не могу взять твой? Таким образом я мог бы попрактиковаться.
— Не думаю, что это такая уж хорошая идея, — ответил Тирцель. — Во-первых, мне самому они могут понадобиться. Во-вторых, что будет, если кто-то найдет их у тебя и догадается, чем ты занимаешься в свободное время? Только специально подготовленный Дерини может иметь такой набор. Кроме того, для их использования тебе еще нужно развить выносливость. Готов поспорить: у тебя после сегодняшнего урока болит голова.
Конал с неохотой кивнул, потирая переносицу большим и указательным пальцами, чтобы снять тупую боль. Он пытался не обращать на нее внимания, но она так и оставалась где-то за глазницами.
— Да, болит. Но не очень сильно. Бывало хуже.
— Уверен? Я могу тебе кое-что предложить от нее, если хочешь. Не нужно изображать из себя мученика.
— Я знаю. Но если я приму что-то из твоих снадобий, то к ужину буду или сонным, или вообще с заплетающимся языком. Кто-то может обратить на это внимание. Нет, пройдет и так.
— Как хочешь. Я доволен твоими успехами. Сегодняшние достижения очень облегчат твое дальнейшее обучение. Если бы у нас имелось в распоряжении еще хотя бы несколько недель, уверен: я мог бы представить тебя Совету где-нибудь в середине лета.
Лицо Конала исказила гримаса, и причиной ее была не головная боль.
— Знаю, что ты не поверишь, услышав это от меня, но при сложившихся обстоятельствах вероятно лучше, если нам придется подождать, — сказал принц. — Совету не понравится, когда мы докажем, что не только один Халдейн из поколения может обладать магическими способностями. А когда они сообщат об этом Келсону, его-то это совсем не обрадует. Если он узнает — мне никогда не стать рыцарем.
— А почему ты так уверен, что они скажут Келсону? — спросил Тирцель. — Он для них сейчас — не самый любимый Дерини, насколько тебе известно. Конечно, если бы он был в Совете… Но он не является его членом. Глупец.
— Я до сих пор не могу поверить, что он отказался от места в Совете, — признался Конал. — Я ни за что бы этого не сделал, хотя, конечно, маловероятно, что мне его когда-нибудь предложат.
Убирая мешочек с кубиками в ягдташ, Тирцель в задумчивости посмотрел на своего лучшего ученика.
— Это может оказаться не настолько невероятным, как ты думаешь, — тихо заметил он. — Если ты будешь и дальше делать такие успехи, нельзя предсказать, как далеко ты можешь зайти.
— И это станет лишним пером в твоей шляпе, — ответил Конал, не моргнув глазом от услышанного, что удивило Тирцеля. — Только не надо говорить мне, что у тебя нет амбиций, Тирцель Кларонский.
Тирцель пожал плечами.
— Конечно, есть. Но они включали не только тебя, но и твоего нежелающего сотрудничать кузена Келсона. И мало того, что он отказался от места в Совете, он еще рекомендовал вместо себя Моргана или Дункана. Или Дугала…
— Дугала! — хмыкнул Конал. — Что этот незаконнорожденный выскочка может знать?
Тирцель криво усмехнулся сидящему с недовольным видом принцу.
— Предполагаю, ты знаешь: святые отцы, возможно, именно в эти минуты, рассматривают вопрос о признании Дугала законным.
— Но он все равно остается мерзавцем. И незаконнорожденным.
— Возможно — потому что его родители не были обручены в соответствии с обычным церковным ритуалом. Но некая форма брака тем не менее была соблюдена. И оба его родителя были в тот момент свободны. Этого для короля достаточно. А по его просьбе епископы почти точно примут необходимое решение, к которому приходят лишь в исключительных случаях.
— Будет лист пергамента, — пробормотал Конал. — Он ничего не меняет.
— Эй, можно подумать, ты ревнуешь, — спокойно заметил Тирцель.
— Ревную? Дугала?
— Ну, он ведь относится к роду истинных Дерини, в конце концов, и названный брат короля, — заметил Тирцель. — Это дает ему некоторые привилегии, что не дает двоюродное родство и некоторые узурпированные силы Халдейнов, не так ли? Не беспокойся, я не стану раскрывать твой секрет.
— Я предпочел бы это не обсуждать, — сказал Конал, виновато отворачиваясь.
— Предполагаю, нет, — Тирцель встал. — Ну, мне пора. Ты в самом деле не хочешь, чтобы я снял твою головную боли?
— Уверен. Она уже почти прошла, — Конал сглотнул, чувствуя себя неловко от того, что открыто показал свои эмоции, — Тирцель, я…
Дерини уже снимал со стула плащ.
— Да? — обернулся он на Конала.
— Я… Пожалуйста, не обращай внимания на то, что я так отозвался о Дугале. Наверное, я на самом деле ревную, — Он опустил голову, — Наверное, я немного завидую и Келсону.
— Я знаю, — мягко сказал Тирцель. Пытаясь успокоить, он положил руку на плечо Конала и дождался, пока тот не поднял голову и не попытался улыбнуться. Улыбка получилась не очень веселой. Тирцель снял руку. — У тебя много таких качеств, Конал, за которые тебя можно рекомендовать в Совет. Не позволяй ревности глодать себя изнутри.
— Я постараюсь. А у нас.., у нас будет время на уроки до моего отъезда?
— Может, один разок, — ответил Тирцель, — хотя наверное только после того, как ты станешь рыцарем. Ты будешь очень занят до этого. И лучше, если я приеду к тебе. За тобой будут наблюдать — но не потому, что кто-то что-то заподозрил, — добавил он, заметив беспокойство в глазах Конала. — Просто потому, что акколада означает совершеннолетие для принца, и люди будут интересоваться тем, что ты делаешь и как выполняешь обязанности рыцаря.
— Наверное, это имеет смысл, — согласился Конал. — Тогда ты дашь мне знать обычным способом?
Тирцель кивнул.
— Давай ориентировочно договоримся на вечер перед твоим отъездом. Практически все будут заняты,
