— Боже праведный, она в самом деле просит об этом, — его голубые глаза округлились, когда он просматривал текст. — «Неуверенна в моем призвании… снимите с меня обет.., я, в любом случае, пока давала только временные клятвы…»
Он поднял глаза на Конала в приятном удивлении, не осознавая, что его удовольствие от полученной информации и всего, что она подразумевала, закрепляется и усиливается магией Конала.
— Боже праведный, я в самом деле поражен. Она не указывает причин своей просьбы, но должен ли я предполагать, раз вы лично заинтересованы в этом деле, что вы и она…
Конал опустил голову и робко кивнул.
— Я знаю, многие будут удивлены. Ваше Преосвященство, но основания этого союза были заложены почти год назад, когда я провожал ее из аббатства святой Бригитты. Она отказывалась говорить на эту тему после моего возвращения, потому что считает неподобающим обсуждать такие вещи, пока мы все носим траур по Келсону, но мне кажется, я убедил ее, что нельзя терять время. И мой долг регента — и, похоже, короля до конца этого года — как можно скорее обеспечить Гвиннед наследником.
— Да, — сказал Кардиель, затем посмотрел на Конала с легким укором. — Законном наследником.
Коналу удалось демонстративно покраснеть.
— О, вы слышали про Ваниссу.
Получив от Кардиеля резкий кивок, Конал решил, что ему лучше раз и навсегда решить этот вопрос.
— Я не давал ей никаких обещаний, архиепископ, — тихо сказал он. — Если вас это беспокоит. Конечно, я обеспечу и ее, и ребенка всем необходимым, но я абсолютно свободен жениться на Росане.
К счастью, реакция Кардиеля смягчилась после заверения о чувстве ответственности Конала, и тому больше не потребовалось давить на архиепископа ментально.
— Понятно, — сказал Кардиель. — Наверное, большинство принцев зачинают несколько незаконнорожденных детей перед тем, как начинают вести подобающую королю жизнь. Келсон был исключением. Но я надеюсь, что ничего подобного не повторится после твоей женитьбы, сын мой. Я не могу не подчеркнуть важность наличия законного наследника престола.
— Я знаю о своем долге, ваше преосвященство, — прошептал Конал, опустив глаза. — Больше никаких Ванисс не будет. Однако я хотел бы, чтобы свадьба состоялась как можно быстрее. Я.., считаю, что мой отец был бы согласен.
— Конечно, — кивнул Кардиель — Великий Пост заканчивается чуть больше, чем через две недели, так что…
— Я предпочел бы не ждать так долго, архиепископ, — перебил Конал, вновь немного надавливая ментально. — Враги могут напасть гораздо раньше, чем мы предполагаем. Мой долг перед короной должен быть превыше всего. Не нужно пышных обрядов. Фактически при сложившихся обстоятельствах самой подходящей будет небольшая тихая церемония — только для членов семьи. Вы, наверное, сможете дать на это разрешение?
— Да, конечно.
— А пока я буду очень вам благодарен, если вы удовлетворите просьбу Росаны снять с нее обет, — сказал Конал, подталкивая письмо к Кардиелю и вручая ему перо. — Сейчас достаточно будет просто поставить внизу Placet, с вашей печатью и припиской, что официальное одобрение последует. Тогда я прямо сегодня отнесу это письмо ей, а вы уже подготовите все официальные бумаги после моего ухода.
Без малейшего сопротивления Кардиель обмакнул перо и написал на пергаменте одно слово: Placet, а после него добавил: Mandatum diliget, то есть «Приказ последует». После этого он подписался и приложил к листу свою печать, а затем умиротворенно откинулся на спинку стула. Конал тем временем дул на воск, чтобы тот побыстрее остыл, и он мог бы убрать лист к себе в карман.
— Я также хотел бы попросить вас пока хранить молчание, — продолжал Конал, готовясь уйти. — Кроме необходимых пояснений настоятельнице Росаны, я предпочел бы, чтобы вы ни с кем не обсуждали этот вопрос, пока я сам не сделаю объявление королевского совету. Это произойдет после воскресенья и проведения ритуала по передаче мне силы Халдейнов.
Поскольку Конал усилил свою просьбу магическим давлением, она превратилась в приказ, но это не являлось необычным требованием, учитывая деликатность ситуации. Реакцию Кардиеля тоже нельзя было назвать нехарактерной, даже хотя им и руководила воля Конала. Вопрос быстрой женитьбы следующего наследника уже стал или в самое ближайшее время станет темой для беспокойства практически всех высокопоставленных лиц при дворе, в особенности теперь, когда он стал регентом.
Единственным, что могло вызвать вопросы, была очевидная внезапность просьбы Росаны, но Конал быстро послал в мозг архиепископу яркие ментальные образы, созданные его воображением: исповедь Конала перед посвящением в рыцари — на которой тот вел себя подобающе принцу королевской крови, кандидату на посвящение в рыцари. Теперь архиепископ был уверен: Конал уже говорил ему о своей глубокой и нежной любви к Росане и просил у Кардиеля совета, как завоевать ее руку.
И Кардиель — так, как если бы его в самом деле спрашивали — будет помнить только, что он посоветовал осторожность на тот момент, поскольку дама давала обет церкви, но заверил Конала в своей искренней поддержке, если дама попросит у него самого снять с нее этот обет.
Когда Конал покидал кабинет Кардиеля, получив благословение архиепископа на задуманное, он считал, что даже Арилан не сможет добраться до случившегося на самом деле. Да и у епископа-Дерини не будет оснований для расспросов. Ведь его устраивает сложившаяся ситуация. Конал тихо посвистывал, направляясь назад в замок вместе с оруженосцем Иво, которого он забрал себе в услужение по возвращении, вместе с короной, которую он надеялся в скором времени надеть, и невестой, на которой он надеялся в скором времени жениться. Решение архиепископа в безопасности покоилось у него на груди.
Добравшись до замка, принц решил не терять времени и подтвердить участие Росаны в деле, которое он только что провернул. Он должен немедленно с ней увидеться. Более того, следовало обеспечить, чтобы их не перебили и им не помешали.
Заглянув к отцу и неторопливо пообедав с матерью, Конал отправился в небольшую комнату, расположенную за возвышением тронного зала, и послал Иво за Росаной. Она появилась полчаса спустя, все еще в черной траурной рясе, еще более похудевшая с последней встречи. Одна из сестер осталась подождать у дверей, чтобы соблюсти приличия.
— Вы хотели видеть меня, мой господин? — спросила Росана, чуть-чуть наклоняя голову и поглядывая на него с легким любопытством, когда церемонно кланялась.
— Да, — ответил он, жестом приглашая ее сесть рядом с ним на скамью у очага. — Пожалуйста, сядь.
Она вложила руки в широкие рукава и подчинилась, скромно глядя в пол, когда он вытянул ноги в сапогах поближе к теплу огня. Она устало вздохнула.
— Многое изменилось с тех пор, как мы разговаривали с тобой в последний раз, — начал Конал после. секундного молчания. — Несомненно, ты слышала про припадок моего отца.
— Да, мой господин, — ответила она. — Мы каждый день молимся о нем, но я слышала…
— То, что ты слышала, несомненно, правда, — тихо сказал Конал. — Прогноз не многообещающий.
Благодарю тебя за твои молитвы, но…
Он пожал плечами, по его телу пробежала нервная дрожь, затем, словно от горя, он закрыл лицо рукой.
— Прости меня. Просто я чувствую себя таким беспомощным. Вначале Келсон, теперь отец, он ведь покидает нас…
Она сидела к нему в профиль, невидящими глазами глядя в огонь.
— Говорят, он не переживет лето, — тихо произнесла она. — Вы станете королем, когда он умрет. И говорят, вы уже регент.
Он осторожно кивнул, едва осмеливаясь верить, что она сама привела его как раз к той теме, которую он хотел обсудить.
— Да, госпожа. И я буду королем. Хотя я и не чувствую себя готовым вынести такую огромную ношу. А ты.., подумала о том, о чем мы говорили раньше?
Когда она повернула голову, чтобы взглянуть на него, ее глаза округлились и в них стоял испуг. Он тут
