беспокойся: тебя уколют только один раз.
Он наблюдал за тем, как Конал закрыл глаза, а Дункан близко поднес иглу. Принц и не дернулся, когда Дункан быстро сделал надрез. Арилан приподнял лист пергамента, чтобы Дункан капнул кровью Конала на него. Конал открыл глаза и следил за происходящим, а потом без дополнительных приглашений опустил в кровь палец, таким образом скрепляя документ. Принц ничего не сказал, когда Дункан поднес Кольцо Огня к крови, капающей с мочки уха и, казалось, не замечал, как Дункан положил его назад на поднос и огромный неограненный гранат в центре потемнел не только от крови, а чего-то еще.
Но Конал сморщился, когда Дункан продел дужку сапфира сквозь только что проделанную дырку.
— Я заживлю ранку, если ты расслабишься и снимешь свои защиты, — тихо сказал Дункан, слегка накрывая и драгоценный камень, и мочку уха пальцами. — Незачем страдать больше, чем необходимо.
Конал тяжело вздохнул, услышав это, а через несколько секунд на его лице уже появилось облегчение. Тогда Дункан убрал пальцы. Арилан отошел, чтобы положить скрепленный кровью документ на небольшой столик, установленный у противоположной стены. Затем он вернулся и встал за спиной Конала, Дункан вернулся на свое место у постели Нигеля слева, снова приняв ритуальную позу со скрещенными на груди руками. Заговорил Морган.
— А теперь я требую от тебя, Конал Блейн Клуим Утир, как от истинного законного наследника Нигеля Клуима Гвидиона Раиса, засвидетельствовать законное изъятие сил Халдейнов у Нигеля Клуима Гвидиона Раиса.
Морган закрыл глаза и вытянул руки вперед, держа их на уровне плеч, ладонями вверх, подобно священнослужителю, взывающему к Богу, и провозгласил:
— И для этой цели я призываю и велю явиться незримых свидетелей, дабы они могли одобрить и стать свидетелями сего действа. Пусть защитят нас от всех опасностей и врагов с Востока во имя Ра-фа-ила.
Он пропел имя архангела, а когда последняя нота заглохла, Дункан с Ариланом хором воскликнули:
— Аминь.
— И пусть мы также будем защищены ото всех опасностей и врагов с Юга, во имя Ми-ха-ила.
— Аминь, — сказали оба священнослужителя.
— Пусть мы будем защищены ото всех опасностей и врагов с Запада, во имя Гав-ри-ила.
— Аминь.
— И, наконец, пусть мы будем защищены от опасностей и врагов с Севера, во имя У-ри-ила.
— Аминь, аминь, аминь. Мы продолжаем с открытым сердцем, — провозгласили священники.
Когда Морган вновь скрестил руки на груди и склонил голову, Арилан положил руку на шею Конала сзади, заставляя его склонить голову на сложенные руки, в то время как правая рука поднялась ладонью вперед в направлении Нигеля, словно в благословении.
— Да будет славен Создатель, отныне и во веки веков, — сказал Арилан, сотворяя крестное знамение над лежащим без движения Нигелем, — начало и конец, альфа и омега.
Затем его рука нарисовала в воздухе греческие буквы — над головой Нигеля и в ногах, потом изобразила символы элементов в четырех концах креста, после чего Арилан продолжил:
— Ему принадлежат времена года и века. Ему слава и власть отныне и во веки веков.
Слова, хотя Моргану и доводилось слышать их раньше в магическом контексте, обычно использовались для освящения пасхальных свечей и, возможно, имели дополнительный оттенок, признавая Нигеля жертвой и жертвователем — как на самом деле и были все Святые Короли для своих народов.
— Благослови нас. Господи, — завершил Арилан — Благословенно имя Твое.
Закончив говорить, он отпустил шею Конала и скрестил руки на груди точно так же, как Морган и Дункан, а Морган, бросив быстрый взгляд на Дункана, протянул руки и положил левую на лоб Нигеля, а правую на меч Халдейнов под руками Нигеля. Дункан последовал его примеру, но наоборот: положив правую руку на лоб Нигеля и левую на клинок. Кончики их пальцев встретились.
— И ныне в скорби, — прошептал Морган, — мы забираем то, что было дано Нигелю Клуиму Гвидиону Раису в свое время, все, скрепленное кровью Халдейнов, и прямо сейчас передаем твоему, сыну и наследнику Коналу Блейну Клуиму Утиру. Да будет так.
— Да будет так, — прошептал Дункан.
— Аминь, — сказал Арилан.
Затем Морган вступил в глубокий ментальный контакт с Дунканом, пока их единение не стало полным. Потребовалась целая минута, чтобы его достичь, а затем они стали извлекать силу из Нигеля. В дальнейшем Морган не был уверен, в самом ли деле Нигель что-то потерял во время процедуры, но когда они с Дунканом разорвали связь, почувствовав физическое истощение, Моргану показалось, что он ощущает, как новая сила пульсирует в мече — гораздо большая, чем обычно в магическом клинке.
Он вынул оружие из-под рук Нигеля и подождал, пока Дункан не скрестит по-новому руки бесчувственного принца, а затем поднес рукоять меча к губам Нигеля и дотронулся до них. После этого Морган перенес меч в центр комнаты, его рука крепко сжимала рукоять в самом низу, как можно ближе к лезвию. Он встал, повернувшись лицом на Восток, и подождал, пока Дункан с Ариланом не подведут Конала и не поставят его прямо за ним.
Арилан взял кропило и, встав перед Морганом, поклонился востоку, а потом начал создавать вокруг них круг, по часовой стрелке брызгая святой водой, чтобы обозначить периметр. Дункан зажег свечи на маленьком столике, который ранее передвинул в центр Арилан, затем поднес к огню документ, который они все подписали и скрепили печатями, и положил его в небольшую глиняную миску после того, как пергамент охватило огнем.
— Пусть это подношение, благословенное Тобой, поднимется к Тебе, Господи, — сказал Дункан, сотворив над чашей крестное знамение. — И пусть Твоя милость опустится на Твоих слуг, и присутствующих, и тех, которые еще грядут.
Затем он перекрестил чашу с фимиамом перед тем, как бросить несколько крупинок в глиняную миску, где горел пергамент, и в кадило.
— Пусть тебя благословит Тот, в чью честь тебя сжигаем, — сказал он, затем взял кадило за цепочку и стал медленно покачивать. — Пусть наши молитвы поднимутся к Тебе, Господи, как аромат фимиама.
Когда мы поднимем наши руки, пусть это будет принято, как наша вечерняя жертва.
Запах горящих пергамента и крови быстро заглушился сладким ароматом фимиама. Дункан повернулся на восток и поклонился, раскачивая кадилом, затем, как и Арилан, обозначил второй защитный круг.
А когда Дункан добрался до южной четверти, Морган повернул меч Халдейнов в своих руках, чтобы отсалютовать Востоку, затем стал нарезать в воздухе третий круг. Кончик клинка, казалось, порождает блестящую ленту сочного оранжевого цвета на уровне груди, где он проходил. Когда третий круг был завершен, Морган повернулся в центр, чтобы посмотреть на Дункана и Арилана, стоявших с двух сторон Конала.
— И вот мы встретились, — тихо сказал Арилан, когда Морган остановил меч горизонтально к груди, удерживая лезвие на левой ладони. Затем Морган поднял меч до уровня плеч между собой и тремя другими участниками церемонии, откинул голову назад и призвал магические силы, чтобы начали действовать заговоры. Вокруг них вверх взметнулся огонь, окружив их и создав огненный купол над головами. Тогда Морган опустил меч в правой руке.
Кончик его коснулся пола у ног, обе руки остались на поперечине, а огонь, идущий по кругу, опустился до уровня пола. Заговор сработал.
— Теперь мы едины со Светом, — продолжал Арилан, склонив голову. — Мы чтим древние пути. Но мы не ступим на них вновь.
— Augeatur in nobis, quaesumus, Domine, — продолжал Дункан на латыни, — tua virtutis operatic. Да возрастет сила Твоя, Господи, в душах наших.
— Да будет так. Аминь, — ответил Морган. Арилан поднял руки для последнего благословения, и все они сотворили крестное знамение.
— Et mentis nostri tenebras, gratia tuae visitationis, illustra, Qui vivus. Amen. Своим милостивым приходом освети темноту нашего разума. Ты Кто Есть Сущий.
Аминь.
Конал выглядел настороженным, но не испуганным, когда Морган бросил на него взгляд, и Морган не был уверен, нравится это ему или нет.
