– Нет, – остановила ее Василиса, – обойдемся без его очков.
– Ты что-то придумала? – обрадовалась Светлана.
– Есть идея, – хмыкнула Василькова и принялась звонить фотографу Кудрявцеву. – Нам не нужно надевать на подозреваемых очки, мы их дорисуем в фотошопе. А Константин узнает медсестру. Только и всего. Но только, – она подняла вверх указательный палец, – никто из нас не говорит правду!
– Ах, – отмахнулась Селиванова, – а я-то думала, ты о чем. Да соврать-то легко… Ой! Я никогда не вру, между прочим! Правда, Василиса?! Но если это нужно для дела… А что нужно говорить?
– Нужно говорить, что Серж погиб от большой дозы снотворного. Вы поняли меня, Константин?
– Нужно – скажу, – решительно бросил он. – Если это поможет.
– Это поможет, – прищурилась Василькова, – а с врачами я сама договорюсь.
Она поднялась и пошла к выходу.
– Ты знаешь, – Константин взял ладонь Светланы в свою, – в этой суматохе я так и не сказал тебе, что…
– Не надо! – испугалась она. – Давай ты скажешь это потом, когда все завершится благополучно.
И сама не поняла, что сказала. Она ведь так этого ждала!
– Хорошо, – кивнул он, – действительно, лучше потом, когда мы выясним, кто чуть не убил Сержа.
– Правильно, – пискнула Светлана, – когда выясним…
Никакой личной жизни! Где справедливость?!
Вторую половину рабочего дня Светлана напряженно думала, почему она ляпнула, не подумав, то, о чем теперь глубоко сожалеет. Разве было бы плохо, если бы дорогой ей человек в полумраке кофейни признался в высоких чувствах?! Чего она еще хотела? Необыкновенной романтики? Да, это несколько прозаично: кофейня, полумрак. Но он бы сказал главные слова всей жизни, которые она так жаждала услышать! Теперь придется оттягивать удовольствие. Пока они не найдут того, кто покушался на бритоголового Сержа. Да кому он нужен, этот Серж?! Это на нее должны покушаться! Это у нее какая-то тайна. Возможно, она мельком видела убийцу Зайцева и чуть не узнала его. Ах да. Его пока не убили. Ключевое слово «пока». Нет, «не убили».
Первый, кто это узнал, был Ростов. Он вновь позвонил бывшей подруге, чтобы справиться о ее здоровье. Резко возросший интерес к собственной персоне Селиванова относила на сомнительный счет. Правда, что к чему, ей было не совсем понятно, но то, что Ростов проявляет к ней повышенный интерес, было ясно, как белый день в полярную ночь. На вопрос: «Как дела?» – так n подмывало ответить избитым, но таким метким выражением: «Пока от тебя не родила!»
Селиванова представила перекошенную изумлением физиономию Ростова и гадко улыбнулась. А что? По времени подходит. Сейчас она скажет ему, что собирается родить его ребенка, подать на алименты и объявить будущему сыну, что его папаша сгинул в тюрьме, которая по нем плачет потому, что тот покушался на его мать. Как она лихо завернула!
– Нормально дела, чего и вам с Мартыновой желаю, – вздохнула Светлана. – Занимаюсь расследованием. Сегодня в больнице парня одного кокнули, того самого, которого уже били в прошлый раз.
Ростов моментально, словно в этой самой больнице он находился непосредственно под кроватью Зайцева, сориентировался:
– Бритоголового? В покушении на которого подозревали тебя, Светик?!
Ей это сразу не понравилось. Ладно, Мартынова от него секретов не держит за пазухой, но для чего выбалтывать все, что знаешь?!
– Того, – недовольно пробурчала Селиванова. – Расследую вот, кто же его тюкнул!
Главбух оторвался от бумаг и покачал укоризненно лысой головой.
– Чем угодно занимаетесь, голубушка, только не работой!
– Человеческая жизнь важнее цифр! – мудро изрекла Светлана. – Так ты понял? Все понял?
Василиса наказала ей сообщать печальную весть всем заинтересовавшимся.
– Понял, – сказал Ростов и вздохнул. – Может быть, встретимся?
– Зачем? – опешила Светлана.
– Просто так, – сказал бывший жених.
– Мне некогда! – заявила она. – Я же сказала, бритоголового чуть не убили, я занимаюсь расследованием! – и бросила трубку.
Огурцов покачал очками из стороны в сторону. Селиванова проследила за ними странным взглядом. Главбух хмыкнул и уткнулся в бумаги.
Следующей про убийство Сержа Зайцева узнала Королева. Естественно, она сделала вид, что эта новость ее совершенно не интересует. Но Селиванова повторила ей несколько раз, что в больнице напали на несчастного парня. Она прикинула: а вдруг Королева могла сделать укол, – и принялась искать кровожадность в ее взгляде.
– Ты чего? – переполошилась та.
– Где ты была с восьми до одиннадцати?!
– В банке! Наличку получала, у нас сегодня аванс.
– Целых три часа?! Ладно, я документы принесла. – Светлана бухнула на стол секретарши папку. – Передашь шефу, когда вернется. Надо подписать. Слушай, Лариса, мне одной собаке прививку от бешенства нужно сделать, а к ветеринару идти некогда. Ты не могла бы вколоть укольчик с лекарством?
Разумеется, ничего подобного Василиса не предлагала говорить Королевой, здесь Селиванова проявила инициативу. Королева испуганно покачала головой и призналась, что ужасно боится уколов. И не только сама их не делает, но и на то, как их делают другим, смотреть боится. Это был явный перебор. Селиванова усмехнулась и вернулась в кабинет.
Там возилась Октябрина. Она устанавливала на столе Огурцова новое пресс-папье. Очередную мраморную штуку, очень похожую на ту, которая была у главбуха до подвига Селивановой. Складывалось впечатление, что у племянницы Огурцова их был целый магазин. Разговаривать с Октябриной, пронзающей ее косыми, недобрыми взглядами, не хотелось. Конечно же Огурцов пожаловался племяннице, что по вине Светы остался без украшения стола. Жмот! Мог бы подождать, Светлана купила бы ему точно такое же. Когда-нибудь. Когда она во всем разобралась бы и у нее наконец-то появилось бы время для шопинга.
– Я сварила тебе супчик. – Октябрина достала термос и поставила на стол главбуха.
– Надеюсь, не гороховый, – ляпнула Селиванова. И кто ее за язык тянул! Когда-нибудь эта грымза наберется храбрости и треснет обидчицу очередным мраморным пресс-папье по вредной рыжей головушке. – Чего уж, ешьте. – Она взяла мобильный телефон и вышла из кабинета. – Где у меня Мартынова? Ага! Мария? Да, это я. Ты знаешь, мне только что звонил Ростов… Ты знаешь?! Ну, тогда мне не стоит повторять, что в больнице убили того бритоголового, которого я якобы стукнула по голове статуэткой… Нет, у меня на это время есть алиби! Я весь день просидела перед главбухом. А где была ты?
Это тоже была личная инициатива Селивановой.
– Гуляла по зоопарку?! – довольно повторила Светлана. – Среди мартышек? Нет, рядом с бегемотами, ага. Разве тебе не надоел тот, который живет с тобой?
Мартынова фыркнула и отключилась.
– Попалась, негодяйка, – процедила Селиванова, – в зоопарке она гуляла! Соврала бы более правдоподобно. Итак, у нее нет алиби. У Королевой тоже. Племянница Огурцова варила суп, что тоже достаточно подозрительно. Она могла его сварить вечером. А если исходить из того, что меня зачем-то домогается Ростов, в больнице орудовала Мартынова!
День склонялся к закату, а Василисы все еще не было дома. Светлана слонялась по комнатам в гордом одиночестве и прикидывала, когда закончится вся эта суматоха и они с Константином наконец-то займутся собой. Судя по всему, дело шло к логическому завершению. Василиса позвонила на работу и потребовала, чтобы Селиванову к ее дому подвезла Лариса Королева. Та подвезла без проблем. Только, садясь к ней в автомобиль, Светлана испытывала смутное чувство тревоги. Она понимала, что Василиса не просто так предложила ей обратиться за помощью к секретарше. Это значило, что у сыщицы есть веские доказательства ее причастности ко всем пакостям! Хорошенькое дело, Василькова подозревает Королеву и требует, чтобы жертва села с ней в один автомобиль! Светлана собиралась прояснить этот
