ощущениями.
Зато продавщицы соседних магазинов приходили выразить искреннее соболезнование, ведь на их месте могли оказаться они. Приходила и Василиса Василькова, Алевтина чуть не кинулась к ней с просьбой оказать помощь в расследовании. Она чувствовала: этот висяк повесят именно на нее.
Глядя на довольную Калерию Дубинину, Алевтина ничего предлагать не стала. Хоть та и корчила из себя подавленную горем подругу, но с удовольствием расспрашивала Раечку и Алю о товарообороте. Для тех стало полной неожиданностью то, что Леокадия завещала магазин не своему жениху, что было бы вполне логично. Значит, она ему не доверяла? Или не успела переписать завещание потому, что пропадать не собиралась. Вопросов было много, а ответ один, и он, вернее она, стоял сейчас перед ними.
– Мало, очень мало товаров для пухлых женщин, – укоризненно качала головой Дубинина. – Я всегда говорила Леочке, что она проводит неправильную торговую политику. В нашей стране подавляющее большинство дам приличных габаритов. Для них и нужно завозить товар. А это что? – Она брезгливо приподняла край вискозного сарафана. – Девочки, нужно продавать шелк!
Алевтина вздохнула. Эта, по крайней мере, хоть не называет ее «дорогуша». «Девочки» гораздо приятнее слышать от своей начальницы. Вот только насчет шелка Калерия ошибается, вряд ли дамы их микрорайона станут покупать шелка, не те средства они зарабатывают. Но перечить при первой встрече новой владелице Алевтина не стала. К чему портить отношения сразу?
– И мужчин нельзя оставлять обделенными! – продолжала Калерия, вышагивая от стойки к стойке. – Можно торговать ремнями, сорочками и галстуками. Шелковыми галстуками или еще чем-нибудь более изысканным. Ну, об этом я подумаю на досуге.
– Правильно, – не выдержала Раечка, притихшая за кассой, – нельзя без мужчин!
– Я знала, я была уверена, – радостно сообщила Калерия, – что мои начинания трудовой коллектив полностью поддержит!
Алевтина поникла. Вот и говори ей теперь, что шелка повиснут в прямом и переносном смысле.
– Я надеюсь, – словно почувствовав неладное, обратилась к Алевтине новая хозяйка, – между нами воцарится полное взаимопонимание. Между всеми нами.
– Я тоже надеюсь, – ответила Алевтина. – Только мы – это еще не все. Есть еще и охранник Сидоров. Он приводит себя в порядок после бессонной ночи. Магазин охранял.
– Толик! – воскликнула Дубинина, когда Сидоров показался на пороге.
– Лерочка! – обрадовался тот, и они кинулись друг к другу в объятия.
Алевтина с Раечкой замерли. А это что означает? Что они любовники? У гламурной подруги Монти любовник – обычный охранник небольшого магазинчика?! Куда катится мир!
– Брат моего мужа, – оторвавшись от Анатолия, представила его Дубинина.
– Понятно, – процедила Алевтина. Нет, против Анатолия она ничего не имела. Но эта семейственность…
Вместо того чтобы лить слезы в три ручья по внезапно пропавшей Монти, которую наверняка похитили грабители, они стоят и обнимаются.
Такова Леокадия! Со всеми умудрилась перепортить отношения. Раньше она была другой, более спокойной и покладистой. Не зря говорят, что деньги портят людей. Портят, точно, да еще как!
Алевтина попыталась вспомнить кого-ни– будь, кто по-прежнему хорошо относился к Леокадии. Раечка отпала сразу: Леокадия пыталась от нее избавиться, считала ее непривлекательную внешность отпугивающей покупателей. Анатолий выказывал полное равнодушие к Монти, зато как он теперь радуется! Алевтина тоже не питала благодарных чувств к своей бывшей хозяйке. Со своим женихом Леокадия умудрилась рассориться в день происшествия. Лера Дубинина. Это интересно. Алевтина не слышала, как подруги ссорились, но, судя по радостному настроению Дубининой, она не слишком жалеет о пропаже подруги. Ее муж. У нее ведь есть муж! Алевтина видела его пару раз: приземистый хамоватый качок со светлым ежиком на голове. Если и он заявит свои права на магазин, то точно придется увольняться. «Дорогушу» Алевтине слышать больше не хочется.
– Девочки! Девочки! – Алевтина услышала голос Л еры. – Вы меня не слушаете?!
– Слушаем. – Она кивнула.
– Так вот, – торжественно объявила новая хозяйка, – в честь моего вступления в права наследства, хотя эта честь формально несколько задержится, пока не найдут тело Леокадии, я увеличиваю всем сотрудникам заработную плату!
– Ура-а-а-а! – поддержал родственницу Анатолий.
– И даю Сидорову отгул на сегодняшний день. Можешь быть свободен, Толик!
– Спасибо, Лерочка.
– А если к нам придут грабители?! – ужаснулась Раечка.
Алевтина усмехнулась: как будто от Сидорова был толк, когда те приходили в прошлый раз!
– Грабители не придут, – сказала она, – придет следователь Удальцов. Он обещал принести ключи.
– Следователь?! – испугалась Дубинина. – Мне пора. Я и так задержалась. Обсудим дела потом. Девочки! – Она повернулась к Раечке. – Помните: я повысила вам зарплату потому, что доверяю и полагаюсь! И вообще, вы мне нравитесь.
– Вы нам тоже, – улыбнулась кассирша.
Если бы у кассирши не было алиби, Алевтина нисколько бы не сомневалась, что Раечка устроила трагическое происшествие на дороге с целью избавиться от вредной хозяйки Леокадии.
Анатолий взял под руку Леру, и они вдвоем вышли из магазина. Охранник, проводив даму до автомобиля, вернулся. Лера приказала ему дождаться следователя и пересказать в мельчайших подробностях все, чем тот будет интересоваться.
– Если придут грабители, – сказала, глядя им вслед Раечка, – станем кричать: «Пожар!»
– Лучше не медлить и жать тревожную кнопку, – заметила Алевтина.
Раечка фыркнула и уткнулась в журнал.
Алевтина сама толком не понимала, почему так досадовала. Пропажа Леокадии ни в ком не вызывала сострадания и жалости. Даже к задавленной на дороге собаке люди проявляют больше сочувствия. Безусловно, Леокадия сама была виновата в том, что собрала вокруг себя такое бесчувственное общество, не считая их с Раечкой. Они-то не общество, они работники. И сочувствовать не обязаны. И все же жаль эту раскрасавицу, у которой было практически все: деньги, жених-мачо, прекрасное будущее. Впрочем, будущее, возможно, еще будет, если похитители позвонят и потребуют за Монти миллионы. Но кто же станет платить?! А настоящее слишком жестокое: некому проронить слезу.
А если с Алевтиной случится беда? Раечка заплачет, она слезлива, к тому же они приятельницы. Кто же еще? Тоже не густо.
Интересно, а следователь Удальцов пустил скупую мужскую слезу по своему лицу, узнав о похищении Монти? Только Алевтина о нем подумала – Удальцов зашел в магазин.
По его суровой физиономии было невозможно догадаться, страдал следователь или нет. А очень хотелось. «Ничего личного, – повторяла про себя Алевтина, пропуская мимо ушей то, что тот принялся растолковывать, – ничего личного. Не хватало мне только влюбиться в сотрудника правоохранительных органов, который редко когда ночует дома, раскрывая грабежи и убийства. Ничего личного, простое женское любопытство. И глаза у него не красные. Очень хорошо».
– Очень хорошо? – переспросил Удальцов. – Впрочем, я тоже так думаю.
Алевтина спохватилась, она произнесла вслух последние слова или озвучила весь мыслительный процесс? И чего хорошего, собственно? О чем это он говорит?
– Конечно, – продолжал Удальцов, – в этом нет ничего хорошего. Но это лучше, чем убийство.
– Гораздо лучше, – прошептала Раечка.
– О чем это вы? – не поняла Алевтина. – Какое убийство?!
Удальцов вздохнул, посмотрел с сожалением на девушку и рассказал подробности.
Дорожно-транспортное происшествие было совершено Леокадией так: не было тормозного пути, но Монти была подавлена грабежом, поругалась с женихом, который в этом признался следствию, и не справилась с управлением. После чего вышла из машины и в шоковом состоянии ушла в неизвестном направлении. Есть и другие факты, раскрывать которые пока нельзя. Так что прокуратура в возбуждении уголовной статьи пока отказала. Как только Леокадия найдется, на нее сразу же наложат штраф за
