Он вился вокруг нее ужом. Вспомнив про этих тварей, девушка испугалась. А что если один из них заползет к ним в палатку?!
– Я постелю перед входом отпугивающую полоску, – обнадежил ее Стас, который с каждым часом все явственнее превращался в ее спасителя и покровителя. Не считая того, что на самом деле ее спас Федор. Но здесь сработала привычка, подобным образом он познакомился с Люсей, после чего научил ее плавать. Стасу она тоже может предоставить такую возможность. Сейчас они пойдут купаться, и она примется тонуть. Нет, это слишком банально. И это уже было у ее подруги, а повторяться глупо.
Тонуть не пришлось, Стас посадил ее в свою лодку, и они отправились по реке на другой берег. Светлана уже знала, как нужно себя вести, и старалась не тянуться за кувшинками. Она тихо сидела и решала про себя, стоит ли целоваться с ним сразу или нужно подождать еще денек. Когда кусты на противоположном берегу зашевелились, ей показалось, что оттуда выглянула голова форварда. Целоваться Светлана передумала.
– Этот гриб называется лисичкой, – радостно объяснял ей Стас, показывая рыжий дар леса.
– Я люблю лисички в сметане, – призналась Светлана. – Обычно это блюдо делала моя мама, когда приезжала с дачи с полной корзинкой грибов.
– Жаль, что у нас нет сметаны, – тихо произнес Стас, крутя несчастную лисичку в своих больших руках. – Но можно что-нибудь придумать, – и он наклонился к девушке.
– Давай соберем грибы ребятам на ужин, – предложила Светлана, отклонившись от его лица.
В кустах кто-то шевельнулся и затих. Внезапно она поняла, что поступает как последняя идиотка, храня верность сбежавшему от нее человеку. На нее накатила волна злости. Светлана повернулась к Стасу и обняла его за шею, жаркие губы мужчины впились в ее рот. Поцелуй был очень приятным, но повторить его она не решилась. Непонятно что, но что-то ее явно сдерживало.
Они вернулись с полным пакетом рыжих грибов. Если бы в кустах действительно сидел форвард, то это стало бы серьезным оправданием их совместной прогулки. Люська взвизгнула от радости и принялась мыть лисички, нашлись помощники, занявшиеся чисткой небольших запасов картошки. Ужин удался на славу. Светлана перестала сомневаться в том, что она неудачливая повариха. «Ничего, – думала она, – стерпится, слюбится. Люди ко всему привыкают, а уж женщины более адаптированные личности, приспосабливаются к чему угодно, даже к антарктическим холодам!» Но ей так не хотелось приспосабливаться. В темной палатке, где на серых «стенах» не было никаких ромашек и под боком мирно посапывала подруга Люська, ей захотелось реветь. Она уткнулась в валик, изображающий подушку, и позволила себе немного расслабиться.
Если есть на свете справедливость, то он обязательно вернется. Или, что еще лучше, она проснется завтра утром и поймет, что разлюбила этого беспамятного неудачника. Лузера! Вот он кто, он настоящий лузер в этой жизни… И она бы многое отдала, чтобы вновь оказаться с ним. Он негодяй, подлец, изменщик… Пусть, он все равно хороший. Хороший?! Даже тогда, когда целуется с другой? Сегодня она поцеловалась с другим, и нет никакой гарантии, что форвард где-нибудь в лесу не обнимает свою очередную Викторию и не шепчет ей нежные слова. Ах, какие нежные слова он ей шептал! Светлана громко всхлипнула и вздрогнула. Люся пробормотала что-то и перевернулась на другой бок.
– Все, все, – успокоила себя девушка, – где мои розовые слоны в желтую ромашку? – И она принялась считать огромные стада.
Следующее утро встретило их прохладным дождем и запиской, в которой говорилось о том, что они проспали все, что могли. Конечно же, записка содержала другой текст: «Девчата, ждите к ужину, который нужно приготовить из тушенки и гречки! Целую, Федор».
– Он еще целует! – кричала Люська, бегая по пустому берегу и заглядывая в такие же пустые палатки. – Нет, как он мог оставить нас на растерзание диким зверям?! А если бы мы погибли?!
– Они уплыли ранним утром, – пожала плечами Светлана, – и спасибо им, что не стали нас будить. Я хоть первый раз проспала до двенадцати часов дня за весь отпуск. – Она равнодушно отреагировала на отсутствие спортсменов и пошла заваривать быстрорастворимый кофе. – К тому же здесь так пустынно, что нет ни зверей, ни людей.
– И ты так спокойно об этом говоришь?! – верещала Люська. – Я бы на твоем месте тряслась бы от страха! – И она побежала на импровизированную стоянку. – У нас «Газель» угнали!
– Спокойно, разве тебе твой Федор не рассказывал о своих планах?
– Ничего он не рассказывал, мы занимались любовью! – передернула плечами Люся.
– Вот что значит заниматься не тем, чем надо. А Стас рассказал мне о планах. Они спускаются на байдарках вниз по реке, а обратно возвращаются на «Газели», которая едет следом и ждет их там. Все про все как раз рассчитано до вечера. Так что, подружка милая, мы целыми днями будем предоставлены сами себе. Я думала, Люся, ты знаешь.
– Ничего я не знала, – недовольно буркнула Люся, – а то бы не поехала.
– А как же планы по штурму Джомолунгмы? Или тебя с кастрюлями оставят у подножия горы?
– Очень смешно, – сказала Люська, которой хотелось плакать.
– Так, хватит хныкать, – бросила ей Светлана, – давай думать над тем, как нам наварить корыто гречки. Помощников нет, придется все делать самим. Ты когда-нибудь варила гречку?
– Я ее терпеть не могу! – в сердцах соврала Люська. – Особенно с тушенкой. Я люблю байдарку! – И она чуть не разрыдалась.
– Правильно, – согласилась с ней подруга, – давай рыдать вместе. Я как раз вспомню про своего Макса, который на самом деле никакой не Макс, а какой-то там Михаил, бросивший меня не в пустынном лесу, заметь, а среди целого мегаполиса! И записки-то о том, что он вернется и поцелует, у меня тоже нет. Давай, подруженька, рыдать и проклинать свою судьбу. Ты, как я вижу, уже начала? Сейчас я все вспомню и зайдусь в истерике.
Люся нахохлилась и присела рядом, смирившись с неизбежностью.
– Плесни и мне кофейку, – попросила она и протерла ладонью свои покрасневшие глаза. – Правильно, все мужики – гады. И нечего тратить на них наши драгоценные слезы. Но Федор! – Она погрозила речке пальцем. – Мог бы предупредить! Ну, ведь мог бы?!
Керосинка отчаянно задымила, на нее попали холодные капли дождя. Девушки загасили ее, подхватили свои кружки и вернулись в палатку, там в заначке у Люси было шоколадное печенье. Завтрак, плавно переходящий под шум дождя в обед, прошел на удивление весело. Подругам было что обсудить на этой лесной опушке и наметить дальнейшие планы сосуществования с коварным Федором и его озабоченными плаванием на байдарках спортсменами. После чего под бьющие по палатке капли подруг сморил сладкий сон.
Их разбудили крики и шум. Людмила недовольно привстала, и на ее лице отобразился ужас положения, в котором они оказались. Мужчины вернулись к холодному очагу, где их совершенно никто не ждал: ни девчонки, ни каша с тушенкой. Последнее огорчило их больше всего.
– Ничего, – потирая руки, успокаивал товарищей Стас, – сейчас сами все сварим!
Светлана суетилась рядом с виноватым видом.
– Сама не пойму, как уснула, – пожимала она плечами, – и это после кофе! До него у меня была стойкая бессонница.
– Со всеми бывает, – подмигивал ей Стас, которого она втихомолку подкармливала шоколадным печеньем. – Не переживай, мы холостяки, привыкшие к суровой действительности.
– Холостяки? – игриво переспросила Светлана, приглядываясь к симпатичному парню.
В отличие от них у Людмилы с Федором происходила ссора, в которой они пытались прояснить не свои отношения, а найти виноватого. Вот это хуже всего, когда обвинения начинают сыпаться на ни в чем не повинную голову. Так считали они оба, с той лишь разницей, что каждый из них думал, что именно он носит эту самую голову. По мнению Люси, Федор должен был повести себя как настоящий джентльмен и покаяться во всех грехах. Федор отчаянно сопротивлялся и твердил свое. Если бы он промолчал, как делал это обычно, то ничего страшного не случилось бы. Люся выпустила бы пар и успокоилась. Но Федор отчего- то не молчал и пытался достучаться до ожесточившегося сердца любимой. Люся изрыгала проклятия в его адрес, припоминая все его промахи. Обычно после такой ссоры супруги дуются друг на друга несколько дней, сидя по разным комнатам. Но они были не супруги, и комнат поблизости тоже не наблюдалось. Зато свидетелей было хоть отбавляй.
