бабушки вас никогда не забудут!
Сережкина отмахнулась от нее и принялась названивать приятельнице, работающей в краеведческом музее. Лера сразу вспомнила, что в музее на одном из стендов выставлен макет старого города. Интересно было бы на него взглянуть сегодня и открыть для себя что-то новое. Вдруг на нем изображены входы в подземелье? Раньше она видела это творение старого мастера, но особого значения ему не придавала.
– Что ты ей такого наплела? – удивлялась Лера, когда они вышли на улицу. – Неужели она всему поверила? Бред чистой воды: бабушка была моей родственницей после того, как развелась с каким-то дедушкой, который дышит на ладан.
– Ничего не понимаешь, дедушка – запасной вариант. Если нам не хватит трех дней, то я отпрошусь на его похороны.
– Ей не покажется странным, что твои родственники мрут как мухи?
– А что ты хочешь в такое тяжелое для экологии время? Девяностолетним старикам нелегко выжить в жуткой атмосфере повсеместного загрязнения окружающей среды, – Лялька вздохнула, – оттого мы их и теряем.
– Тебе бы в театре играть, – восхитилась подругой Лера, – так достоверно врешь! И при этом совершенно не краснеешь. Вот я так не могу. У меня так никогда не получится. – Лера вспомнила, что благодаря ее откровениям начальница узнала о подземном ходе, и замолчала.
– Чего не сделаешь ради общего дела, – кротко вздохнула Лера. – Я в отличие от тебя бьюсь как рыба об лед, чтобы выкроить время для исследований. Благодаря мне у нас появилось три лишних дня, и мы сможем опередить весь ринувшийся на раскопки город. Вперед!
Мария Сергеевна Свистунова фон Флигельман заведовала местным краеведческим музеем уже несколько лет и считала себя образцовым директором, которого начальство не ценит и обделяет вниманием. Не столько внимание было нужно директору краеведческого музея, сколько вкладываемые в музей суммы. Без него, начальственного внимания, вполне можно было обойтись, а вот без денег – практически невозможно. Без денег экспонаты рассыпались в руках Марии Сергеевны, как карточные домики, на разные составляющие, восстановить которые могли только специалисты. Но они не хотели этого делать бесплатно даже во имя великой истории.
Мария Сергеевна покрутила ободравшийся шлем времен Ивана Грозного, тяжело вздохнула и водрузила его на место – на картонную голову приспособленного для ношения старинной одежды манекена. Тоскливо проведя взглядом по воину великого царя, она поправила в его приподнятой руке пику и вздрогнула. Хлопнула дверь. Обычно в это послеобеденное время посетителей не было. Горожане работали, школьники бежали с уроков домой. Это по утрам, сбив учеников в небольшие стайки, педагоги приводили их в музей. Дальше за молодое поколение бралась Мария Сергеевна. Она водила их по комнатам музея, с упоением рассказывая историю возникновения маленького городища неподалеку от Москвы. Двум вошедшим девицам, она поняла это сразу, ее рассказ будет неинтересен. Они пришли в музей с определенной целью – сразу прошли к макету и занялись его изучением.
– Могу ли я чем-то помочь? – предложила свои услуги директриса.
– Да, – кивнула головой одна из девиц. – Нам нужно отсоединить макет от стенда. Мы хотим рассмотреть то, что скрыто от глаз посетителей внизу.
– Понимаете, – начала оправдываться Свистунова фон Флигельман, – музейные площади не позволяют выставлять экспонаты целиком во весь объем. Где-то приходится довольствоваться частями…
– Мы не хотим довольствоваться частями, – перебила ее Лялька, – нам нужен низ этого макета. Самый-самый низ.
– Но там ничего интересного нет, – возразила директриса, которую в силу тихой и спокойной работы было невозможно вывести из равновесия.
– Это вы так считаете, – ответила ей Лера, – мы же думаем по-другому.
– Да, мы чего-нибудь там найдем, – быстро сказала Лялька, боясь, что подруга снова ляпнет про подземный ход. – Мы знаем, что нам нужно.
– Так вы – специалисты?! – всплеснула руками та.
– Да, – твердо ответила Лялька, – мы – специалисты.
– Вы собираетесь реставрировать это произведение древнего искусства?! – Мария Сергеевна слышала, что в город приехали специалисты-реставраторы, но никого из них еще не видела. Они игнорировали ее музей, считая Торговые ряды более примечательным памятником, чем музей. С одной стороны, она была рада, что Торговыми рядами наконец-то занялись специалисты, но, с другой стороны, ей было обидно, что забыли про вверенный ей музей.
– Да, – согласилась на подсказку Лялька, отступая на шаг к манекену со шлемом. – Мы реставраторы. Пока собираемся отремонтировать только этот макет, – она указала пальцем на старый город.
– Что, простите, сделать? – не поняла директриса.
– Отремон… отреставрировать, – для убедительности Лялька отступила еще немного и задела царского воина. Царский воин опустил руку и воткнул тяжелую пику в дощатый пол. Лялька ойкнула и отскочила.
– Больше не буду врать, – пообещала Лялька, как только они вышли из музея.
Лера, хмурясь, тащила огромный, любовно запакованный директрисой макет старого города и думала только об одном – как бы не упасть с ним и не лишить посетителей музея такого ценного экспоната. Она хотела увидеть, что находится внизу. Судя по беглому взгляду, которым она успела окинуть городскую копию, там было много интересного. Но доходить до такого, чтобы упереть макет из музея, она не собиралась. Все получилось из-за Лялькиного вранья. Она горько улыбнулась симпатичному парню, попавшемуся девушкам навстречу, и тот сразу кинулся ей помогать. Но Лялька сообщила ему грозным тоном, что они сами справятся, и этим отогнала наглеца прочь. Она не видела в представителях сильного пола мужчин. Отныне они становились ее более удачливыми конкурентами. Особенно если они оказывались худыми и стройными. Парень был симпатичный и подтянутый, а значит – конкурент, который без особого труда залезет в любую щель. Лера глупо улыбнулась парню вслед, захотела развести руками, показывая, что она нисколько не виновата в грубости своей приятельницы, но в последнюю минуту вспомнила, что в ее руках находится бесценный экспонат, и передумала.
Тащить экспонат пришлось недалеко. Лялька решила зайти по пути к Нику на работу и предложить ему рассмотреть старый город вместе. Лера не стала сопротивляться, у нее уже не было сил: ни физических, ни моральных. Мало того что на ее совесть давило то обстоятельство, что они фактически сперли музейную редкость, так еще и обманули Сережкину. Если та встретит их сейчас с этим макетом на улице, то вряд ли поверит, что у них умерла близкая родственница. Сережкина наверняка подумает, что они ограбили музей, и вызовет милицию. И, что самое интересное, будет совершенно права.
Начальник производства мебельного предприятия, увидев процессию с макетом, дал отмашку верзиле-охраннику пропустить девиц в офисное здание. Он сразу узнал одну из них – ту, которая уже приходила к Тарасу, и знал, что выставлять ей заслоны бесполезно. Эта пройдет через любые препятствия, несмотря ни на что, и возьмет свое. Он знал таких хищниц – с одной из них он прожил без малого два десятка лет, а другую такую же хищницу, всю в свою мамочку, растил с пеленок. Ляля плотоядно улыбнулась ему, тот дернулся и пошел в сторону, противоположную той, куда направлялись девицы. «Тем лучше, – процедила Лялька, – меньше будет свидетелей». И толкнула дверь в кабинет начальника производства.
Ее ожидал сюрприз. Тарас-Ник, ее возлюбленный, был не один. Но она не так бы разволновалась, окажись рядом с ними привлекательная девица с выпуклыми округлостями. С ней бы Лялька расправилась быстро, выкинув за волосы в коридор. Дела обстояли намного хуже. В кабинете Ника сидел Молохов. Они, прижавшись друг к другу, смотрели в монитор и что-то там изучали.
– Они создали мужскую коалицию, – прошептала Лялька подруге. – У нас будет женская. Еще поглядим, кто кого.
Ник, услышав хлопанье двери, обернулся, и на его лице отразилась такая радость, что Лера не поверила про коалицию. Она поверила в любовь. Стояла, как последняя дурочка, у двери с тяжеленным макетом старого города и верила каждому слову Ника. Он думал о Ляльке, он ждал ее звонка, он собирался
