себя довольно странно.
– Здесь проживает Матрена Петровна Кошкина? – поинтересовались они вежливым голосом.
– Нет здесь никаких Матрен, – ответила Василиса и повесила трубку.
– Что ты наделала?! – закричал Федор и схватился за голову. – По паспорту Матильда действительно Матрена! Больше они не позвонят, больше преступники не позвонят!
– Они что, умыкнули ее вместе с паспортом? – удивилась Василиса. – Ну, извините, Федор, так непривычно звать вашу жену Матреной.
– Да что теперь извиняться, – отмахнулся он, – отдайте мне телефон!
Все замерли и в тишине продолжили сидеть на кухне, надеясь на очередной звонок, которого могло и не быть.
– Они не хотят забирать ее обратно, – сказал подтянутый мужчина спортивного телосложения в штатском своему коллеге. – Говорят, что такая здесь не проживает.
– Это точно ее адрес? – поинтересовался коллега.
– Точно, – ответил первый. – Я проверял.
– Позвони еще раз, – приказал ему другой, – и постарайся сделать так, чтобы духу ее к утру у нас не было!
Видимо, Матильда-Матрена так достала своих похитителей, что они позвонили снова. Трубку на этот раз снял Федор. Он не стал дожидаться, пока его спросят, кем ему приходится Матрена Кошкина.
– Она моя жена! – кричал он. – Верните мне мою жену! Сколько я должен за нее в каратах?!
– Парень такой же сдвинутый, как и его жена, – сказал мужчина в штатском коллеге. – Говорит о каких-то каратах…
– Он что, каратист? Или караты – это новое боевое искусство, разработанное нашими врагами?
– Он говорит о кладе с брильянтами. – Мужчина в штатском покрутил пальцем у виска. – Он говорит: если мы отдадим ему жену, он осыплет нас брильянтами.
– Мы осыплем его, чем надо, если он ее быстро заберет. Попроси подойти к телефону кого– нибудь более адекватного.
– Да, слушаю, кто я? – Руслан оглядел соседей. Я ее ближайший родственник. Троюродный брат. Подходит? Хорошо. Мне нужно забрать Матильду, то есть Матрену Кошкину, из… откуда?! Из камеры предварительного заключения следственного изолятора?! Что она наделала? Пыталась изуродовать газон в Александровском саду?! Где была задержана нарядом правоохранительных органов, которым оказала стойкое сопротивление. – Руслан оглядел присутствующих на кухне и продолжил повторять следом за мужчиной в штатском: – Только когда на нее навалились пятеро бойцов спецназа, она застонала от удовольствия и разрешила надеть на себя наручники. Лопата? Да нет, спасибо, лопату можете оставить себе. Матильду, то есть Матрену, конечно же мы заберем. Чем быстрее, тем лучше? Хорошо, уже едем. – Он положил трубку на рычаг. – Ну, откуда она взяла, что бабуля закопала клад в одной из клумб Александровского сада?! Откуда, я вас спрашиваю?!
– Кажется, старуха что-то об этом говорила на смертном одре.
– Это я говорил, – признался Звягинцев, – но не в том смысле, в каком меня поняла Матильда, или, как ее теперь там, Матрена.
– Мотя всегда была очень впечатлительной, – вздохнул Федор, – но почему она не взяла меня с собой?! И еще напоила снотворным! – Он надулся. Я за ней не поеду!
– Они просили, чтобы вы оставались дома. За Матреной Кошкиной поеду я и… – Руслан обвел взглядом комнату, – Василиса.
Та улыбнулась и поняла, что день продолжается! Продолжается даже ночью! Как и их отношения, грозящие перерасти в нечто большое под страшным словом «любовь».
Глава 7
Я нашел старухины брильянты…
Василиса крутилась на работе как заведенная. День, который по милости Матильды ей пришлось пропустить, оказался слишком насыщенным визитами будущих новобрачных. Все эти визиты из-за отсутствия администратора директор перенес на следующий, к ним добавились и сегодняшние. Расписание, которое составляла на лето Василиса, оказалось довольно плотным. Но желающих отпраздновать свою свадьбу в один из выходных дней именно в этом кафе не уменьшалось, а, наоборот, росло с каждым часом. Директор поставил перед Василисой задачу – оставить каждого клиента удовлетворенным. А это значило, что она должна была начать уговаривать молодоженов перенести торжество на пятницу. Все пятницы были свободны.
– Выбирайте любую, – широким жестом предложила Василиса веснушчатой девице с унылым выражением лица.
– Нам всегда не везет, – простонала та, обращаясь к худощавому очкарику с умным взглядом. – Заявление приняли только на пятницу тринадцатого, белый цвет мне не идет, на цветочную пыльцу у меня аллергия, у Вани бабушка гриппом заболела…
– Это все – мелочи жизни, – профессионально успокоила ее Василиса. – Пятница тринадцатого числа страшна только в ужастиках, на самом деле, как считает точная наука нумерология, это вполне приемлемое число для свадебных торжеств. Белые платья в этом сезоне не модны. Невесты предпочитают голубые и розовые тона, а в средневековой Франции королевские особы выходили замуж исключительно в красном. Все живые цветы мы можем заменить прекрасными высококачественными букетами из искусственных. А для бабушки, если она за это время так и не поправится, мы организуем удобное место в отдельной кабинке, откуда отлично просматривается весь зал.
– Пятница тринадцатое, красное платье, букеты и кабинка, – соображала веснушчатая особа. – Ваня, соглашаемся? – Очки блеснули положительным кивком, и Василиса записала пару на пятницу.
– Присаживайтесь. – Василиса пригласила за столик администратора следующих. – Когда собираетесь расписываться?
– Прошу без намеков, до этого у нас еще не дошло, – пробурчал очередной «жених».
Василиса оторвала глаза от журнала и увидела Евгения Хлестакова.
– Что вам нужно? – удивилась она.
– Я хотел с вами поговорить тет-а-тет, – прошептал он, озираясь по сторонам. – Дело не терпит отлагательств, это вопрос жизни и смерти.
– Вы хотите сообщить мне что-то о Людмиле Васиной?
– При чем здесь Людмила, я общаюсь с ее сестрой. По этому поводу я и хотел с вами поговорить. – Хлестаков снова оглянулся, как будто чувствовал за собой слежку. – Понимаете, Василиса, вы оказались нежелательным свидетелем нашего свидания с Галиной.
– Если это вопрос жизни и смерти, то теперь вы собираетесь меня, как нежелательного свидетеля, убрать? – Она резанула ребром ладони по своей шее.
– Еще чего! – испугался Хлестаков. – Мне можно инкриминировать что угодно, только не мокруху. Для этого нужен определенный склад ума, творческая инициатива, мотив, в конце концов.
– Да, – согласилась с ним Василиса, – для того, чтобы убить человека, нужна причина. Возможно, она есть, только вы о ней умалчиваете.
– На что вы намекаете?! – взвился Хлестаков. – Мы с Людмилой Васиной находились в прекрасных отношениях. Это вы, Василиса, вставляли нам палки в колеса своим отказом переезжать из коммунальной квартиры! А с Людочкой мы сразу нашли общий язык, она прекрасно понимает, что лучше жить на окраине, но на отдельной жилплощади, чем в вашем тараканнике.
– Позвольте, – обиделась Василиса, – мало того что вы ломаете мне очередь, так еще и оскорбляете!
– А вы не задумываетесь над тем, что ломаете мне жизнь?! – с пафосом сказал Евгений. – Я хотел с вами просто по-человечески поговорить, а вы учинили мне допрос с пристрастием и намеками.
– Хорошо, – махнула рукой Василиса, – видимо, мы не поняли друг друга. Но вы тоже хороши. Давайте говорить по-человечески.
– Давайте, – согласился Хлестаков и сбавил тон. – Василиса, – он взял ее руку в свою, – я прошу вас, будьте человеком!
– А кто я, по-вашему, сейчас? – опешила девушка, вырывая свою ладонь.
