Горюнов плюхнулся на диван и добавил:
– Это тоже общедоступная информация.
Сказал так, словно постеснялся добавить: все это неизвестно лишь такой беспросветной темноте, как Звонарева.
– Я поняла, – кивнула Алла, – и приняла к сведению. Так что передать Марии?
– Пусть накрывает на стол, – махнул рукой профессор.
Профессор со студентом проводили девушку в гробовом молчании.
– Ну что, – нахмурился Ображенский, – мы ее убедили?
– Ваша речь, Ван Ваныч, – польстил Горюнов, – была настолько убедительной, что я тоже готов сесть на банановую диету!
– Сядешь, – пообещал профессор, – если Алла заупрямится.
– А почему она должна упрямиться? – Костик испугался перспективы заменить Звонареву.
– Каждодневное поедание бананов, – тяжело вздохнул Ображенский, – резко усиливает половое влечение. И это мы тоже должны отметить в нашей работе.
– Кем, – прохрипел студент, – кем она должна увлечься?!
– Поживем – увидим, – усмехнулся профессор.
– Я не могу пойти на такой шаг, – решительно заявил Костик и вновь принялся нервно протирать стекла очков. – Если мной увлечется ваша племянница, вы потеряете меня как ценного помощника. Я же буду вынужден ей подыгрывать, чтобы она продолжала эксперимент. Я в некотором роде уже сам увлекся…
– Да? – поразился профессор.
– Увлекся наукой, – выкрутился студент.
– Не увлекайтесь этим, молодой человек, – с надрывом в голосе произнес Ображенский. – Нельзя быть женатым на этой коварной соблазнительнице. Пока не поздно, обратите внимание на телесные создания. Кстати, а где наш специалист по фантомам? Думаю, Андрей Александрович сгодился бы для объекта любви моей племянницы. Только пока, Константин, ничего ему не говорите.
– Ничего не скажу! – обрадовался Горюнов.
– Я сам с ним поговорю об Аллочке, о ее видениях, об этих ограблениях. Пусть обратит на нее более пристальное внимание.
– Очень правильное решение, – кивнул студент.
Просвещенная профессором и его учеником об исключительной пользе тропического фрукта Алла Звонарева за ужином с аппетитом поедала банановую запеканку. Ображенский радостно глядел на нее поверх очков – у профессора развивалась возрастная дальнозоркость – и улыбался. Горюнову было не до этих забот, он заметил, что Маша чем-то взволнована. Так как их совместное тайное дело было пока далеко от завершения, он думал, какие плохие новости могла получить его возлюбленная. Студент выглядел рассеянным и озабоченным. Неприкаянной выглядела и Анастасия Воронцова, ее хитрые бегающие глазки часто останавливались на муже, тот хмурился, тяжело вздыхал. Алла подумала, что до Стаса дошли кокетливые смешки Анестезии с Туровским, и он заревновал. Ирина Аркадьевна сидела как натянутая струна, готовая порваться в любой момент. Видимо, и у нее были плохие новости. Владимир, а благодаря непроницаемому выражению лица его можно было причислить к истинным лондонским сэрам, старался не смотреть на сестру и молчал.
Говорил Туровский, а все, озабоченные проблемами, делали вид, что внимательно слушают его.
– Такая привлекательная с виду молодая дамочка, – рассказывал сыщик об одном странном деле, – и вдруг признается, что собирается поставить крест на личной жизни из-за соперницы. Та, нисколько не скрываясь, увела из-под носа ее любимого человека. Соперница была генеральным директором фирмы, где работали моя клиентка и ее бойфренд. Тот не мог отказать владелице и шел у нее на поводу. Соперница приезжала к нему на работу в любое время дня и, если ей этого хотелось, увозила парня в рестораны, клубы и другие увеселительные заведения. Дама, между прочим, скажу я вам, очень даже привлекательная, несмотря на возраст. Я, увидев ее в первый раз, дал бы ей не больше тридцати пяти. Или тридцати восьми. Холеная красавица, оставившая после себя не одно разбитое сердце. И вот моя клиентка плачет и клянется, что покончит жизнь самоубийством, если я не помогу ей избавиться от соперницы, отыскав на ту компромат. Герой-любовник тем временем действует на оба фронта, в свою очередь клянется дамочке, что любит ее и просит подождать. Мало того! Он делает все, чтобы соперницы притерпелись друг к другу.
– Какой ужас, – пробормотала Алла. – Я бы не стала терпеть.
– Глупости, – фыркнула Анестезия, – можно подождать, пока взрослая дама наиграется и оставит парня в покое.
– И что же случилось дальше? – сухо поинтересовалась Ирина.
– Случилось невероятное, – усмехнулся сыщик, – я взялся за дело! Обычно я не берусь за дела, связанные с чувствами…
– Значит, – кокетливо заметила Воронцова, – девица вас очаровала.
– Меня очаровала загадка, которую скрывала соперница, – таинственно произнес Туровский. – И я ее разгадал! Бедной девочке ждать не пришлось. К сожалению.
– Вы нас заинтриговали, – произнес Владимир. Хотя Алла могла поклясться, что он не слушал.
– Ага, – обрадовался Туровский, – я тоже был заинтригован! И стал следить за дамой. Она оказалась…
– Постойте! – закричала Анестезия, – дайте я отгадаю! Она оказалась лесбиянкой.
Туровский отрицательно покачал головой.
– Его школьной подругой? – наивно предположила Алла.
– Милочка, – рассмеялась Воронцова, – а возраст?! Только не говорите, что она в школе была вечной второгодницей. Этого я уже не выдержу.
– Она была его сестрой, – сказала Ирина.
– Это было бы лучшим выходом из создавшегося положения, – вздохнул Туровский. – Но нет, дамы, вы не отгадали. Она оказалась его матерью!
– Матерью?!
– Молодящейся матерью, скрывающей свой истинный возраст. Сорок девять лет! У нее это получалось: уколы красоты, массажи, маски… Ну, все то, что помогает выглядеть вам, милые дамы, обаятельными и привлекательными. Ее очередной кавалер даже не догадывался, сколько ей лет на самом деле. Да, у нее был кавалер. Впрочем, он был старше. Когда все раскрылось, они поженились.
– А ваша клиентка? – спросила Алла.
– Мать жениха не одобрила выбор сына. Девица и дама постоянно пререкались при встречах.
– И что сын?
– Ничего. Он стоял перед дилеммой: жениться на любимой девушке и быть лишенным наследства или не жениться и быть состоятельным. Кстати, он директор той фирмы, где работала моя клиентка.
– Работала… – трагически произнесла Алла.
– Да, ей пришлось уволиться, – ответил Туровский. – Если бы она подождала, как просил парень, вполне возможно, дело приняло бы другой оборот. Женщины привыкли бы друг к другу, или мать, атак, собственно, и случилось, вышла бы замуж за своего поклонника. Но клиентка поспешила.
– Какой трагический финал, – вздохнула Алла.
– Хеппи-энды, дорогая моя, – сказал Туровский, – бывают только в ваших дамских романах.
– Дорогая моя? – тихо удивилась Звонарева.
– Очень поучительная история, – заключил профессор, – дама выдавала себя не за ту и лишила сына простого человеческого счастья.
– Это сын! – выкрикнула Звонарева, мгновенно покраснев от досады.
– Что сын? – заинтересовался профессор.
– Это сын себя лишил! Он должен был отстаивать свою любовь!
– Очень хорошо, – улыбнулся профессор. – Банановая диета в действии. Женское либидо кричит о себе…
– О чем ты, дорогой? – заинтересовалась Ирина.
– Это наука, дорогая, тебе будет не интересно.
Были ли в том, что происходило в Аллочкиной душе, виноваты бананы или что-то иное,
