В дверном проеме застряли Ирина с Анастасией, решившие зайти одновременно. Никто из них не захотел уступать, и присутствующим пришлось подождать, пока эти особы протиснутся вместе.
Машка прошмыгнула за дамами и спряталась за диваном со стороны профессора.
Мужчины, державшие бесценные полотна, принялись горячо спорить. Туровский одним движением бровей прекратил этот спор. Он зашел последним.
– Вы не имеете права нас задерживать! – внезапно возмутилась Ирина Ображенская, выхватывая картину из рук Воеводина и направляясь прочь из гостиной.
– Я имею это право, дорогуша, – спокойно, но как-то очень уж нехорошо сказал Ображенский. – Сядь и успокойся! – Он обвел тяжелым взглядом присутствующих. – Это касается всех.
Народ начал рассаживаться. Потеснить на диване профессора с племянницей никто не решился, слишком зол был Ображенский. Для него, так же как и для остальных, случившееся стало сюрпризом.
– Ну-с, – обратился профессор к сыщику. – И куда все они собрались сегодняшней ночью?
Туровский окинул беглым взглядом парочки, по внешнему виду которых было ясно – они стремились покинуть гостеприимный дом.
– Куда? – хмыкнул Андрей. – Не знаю. Но это не важно.
– Ах, действительно, это не важно, – фыркнула Анестезия, первой оправившаяся от шока.
Она принялась рассказывать трогательную историю отношений двух подруг, одной из которых сказочно повезло, и она выскочила замуж за состоятельного профессора – коллекционера замечательных картин. Да, призналась Воронцова, она завидовала тому, что не у нее в гостиной висит Лейтон, и купила копию. Привезла сюда для того, чтобы сравнить с оригиналом. Стае молча кивнул и показал пальцем на картину, прислоненную к стене. А сегодня ночью они просто собирались отвезти домой картину и повесить в своей гостиной. Дабы эта копия, Анестезия произносила слово «копия» с надрывом в голосе, могла украсить и их скромное жилище.
По окончании монолога все посмотрели на Туровского.
– Вы проделали то же самое? – обратился он к Горюнову.
Тот кивнул.
– Это еще одна копия.
Ирина довольно хмыкнула.
– Должен вас разочаровать, Ирина Аркадьевна, – продолжил Туровский, – у вас в руках тоже фалыпак.
– Что? – процедила Ображенская, глядя на свою картину. – Глупости, этого не может быть!
– Не понял, – зловеще процедил профессор, с подозрением посмотрев на супругу.
– Не понял? – прищурилась Ирина. – Да ты всегда был дураком! Старым дураком! Да, это моя картина, и никто ее у меня не отберет!
– Не волнуйтесь, Ирина, – пожал плечами Туровский, – здесь никто ничего отбирать не собирается. Каждый останется при своем.
– Вот и отлично. – Ирина направилась к выходу.
– Стоять! – скомандовал жене профессор.
– Ирина Аркадьевна, – смягчил ситуацию Андрей, – у вас в руках действительно копия. Не хотите узнать, у кого оригинал?
– Оригинал? – тупо перепросила Ирина. – А вы знаете?
– Разумеется, – улыбнулся Туровский. – Я знаю все.
Профессору не понравился решительный вид сыщика. Он поспешил заметить:
– Пожалуйста, без докучливых подробностей. Про веревку, колокольчик, похищение – и достаточно!
– Нет уж, профессор. – Туровский вынул из кармана портсигар, достал оттуда сигару и протянул Ображенскому. – Придется распутать весь клубок.
– Оригинал, ладно, где оригинал? – повторяла Ображенская, возвращаясь в кресло возле окна.
– Какой еще оригинал? – проворчал Ображенский, безжалостно отрывая пальцами кончик сигары и шаря по комнате глазами в поисках зажигалки.
Туровский дал ему прикурить в прямом и переносном смысле слова.
– Про веревку, колокольчик и похищения. Проще простого. Веревку с колокольчиком привязала первая пара так называемых грабителей, которых застукала Аллочка в гостиной в первый раз. Они сделали это для того, чтобы никто не смог помешать им совершить подмену «Восточного полдня». Специально на жизнь Ивана Терентьевича никто не покушался. Да и веревку подобрали хлипкую, любой другой человек с легкостью ее порвал бы. Но колокольчик предупредил бы преступников. Алла не задела колокольчик только потому, что, когда веревку привязывали, она уже была на кухне.
– В первую ночь, – бледнея прямо на глазах, повторила Ирина Ображенская. – Колокольчик!
– Про веревку с колокольчиком все ясно, – продолжил Андрей.
– А преступники? – поинтересовался профессор, успокоившись. Он откинулся на спинку дивана и, казалось бы, благодушно выпускал дым колечками.
– К ним мы вернемся после похищения, – пообещал сыщик.
– Короче, Туровский, – встрял Воеводин.
– Согласен. Расписывать все подробности похищения не стану, боюсь задеть чувства моего многоуважаемого клиента. Ирину Аркадьевну Ображенскую шантажировали откровенными фотографиями, сделанными ею по молодости и легкомыслию.
– Оригинал, – прошептала бескровными губами та, не обращая внимания на смену темы.
– Бессовестным образом подставив под шантажистов свою племянницу, она обрекла ее на застенки подсобки магазина, где вовсю трудился охранником брат Анастасии Воронцовой, в девичестве госпожи Карауловой. Во время съемок Настя Караулова была рядом с будущей госпожой Ображенской. Она по какой-то причине несколько лет хранила пленку с рискованной фотосессией и в один прекрасный момент, дабы устранить соперницу на Лейтона, решила ею воспользоваться.
– Ложь, клевета, фамилия еще ничего не значит! – закричала Анастасия, отчаянно вертя головой.
Алла грустно посмотрела на Анестезию и подумала, что была бы рада, если бы эта бестолковая голова соскочила с плеч.
– Зато многое значит этот клочок бумаги. – Туровский выудил обрывок, который забрал у Спири. – Это ваш номер мобильного телефона.
– Придурок, – прошептала Воронцова, – вот кретин, никогда не было ни памяти, ни мозгов, так проколоться!
– Это еще нужно доказать, – встал на защиту супруги Стае.
– Куда катится мир? – риторически поинтересовался профессор из облака дыма. – Они назывались подругами!
– Значит, у меня не оригинал, – продолжала тупить Ирина, индифферентно относясь к не касающимся картины разбирательствам.
Алла обомлела. Найден виновник, вернее, виновница ее заточения, а всем фактически наплевать! Вялое сопротивление Анестезии и Стаса, которые наверняка злодействовали сообща, вообще ни в какие рамки не влезало. По мнению Звонаревой, после того как их обличили, они должны были рвать на себе волосы и прыгать в окно. Вместо этого парочка спокойно продолжала сидеть и собиралась слушать, кто упер оригинал!
А Ображенская! Еще называлась теткой. Впрочем, подруга из нее тоже никудышная. И правильно Анестезия сделала, что ее шантажировала. Неправильно, что пострадала Алла. Она закашлялась. Профессор тут же участливо помахал у нее перед лицом рукой, отгоняя дым. Алле понравилась его забота. Нет, не всем на нее наплевать. Это уже лучше.
Туровский пообещал разобраться в деле с похищением до конца, если этого захочет профессор. Но тот лишь отмахнулся, заметив, что жертва получит достойную компенсацию.
– Вернемся к нашим преступникам, – продолжил Андрей.
Константин Горюнов закашлял.
– Вернемся! – подхватила Ирина, поднимая глаза на сыщика. – У меня не оригинал?!
– К сожалению, – подтвердил тот. – Но все по порядку.
В представлении Туровского порядок выглядел следующим образом.
