котелки. Попеску так увлекся поварской деятельностью, что замечает нас, только когда мы подходим вплотную к котлу. Он спрыгивает на снег, вытирает руки о рабочие брюки и объясняет свое странное поведение:
Но окончательно Вельц понял, кого военная судьба послала ему в подчиненные, после того, как узнал об одной интересной причуде Попеску: «Румынским крестьянским парням нет ни минуты покоя, они заняты с утра до ночи. Они не только должны обслужить и ублажить своих командиров роты и взводов, но раздобыть для них самые немыслимые вещи, чтобы создать в офицерских блиндажах уют. Больше того, целые взводы заняты делом, до которого не додумается обыкновенный смертный.
Попеску — старый наездник—спортсмен, а потому не может разлучиться со своей скаковой кобылой Мадемуазель. Он ведет ее с собой в обозе с позиции на позицию, из Румынии на Дон, а с Дона к нам.
Где бы ни находилась его рота, благородное животное должно питаться, причем получше, чем рядовой его роты. Сегодня 40 солдат заняты постройкой специальной конюшни для любимицы капитана. В ней просторнее и теплее, чем в любом убежище для солдат. Там стоит кобыла, такая же усталая и исхудавшая, как и любое живое существо в котле, но с нее ни днем ни ночью не спускает глаз специальный конюх, который обязан смотреть, чтобы с любимицей командира ничего не случилось».
Уберечь Мадемуазель Попеску не смог — конягу в конце концов сожрали его изголодавшиеся солдаты.
УДАР ПО СЛАБОМУ ЗВЕНУ
Как мог Гитлер доверить защиту флангов решающей операции 1942 года армии, которой руководили «капитаны Попеску»? Так или иначе, он это сделал. И командование Красной Армии не упустило открывшихся перед ним возможностей.
13 сентября Жуков и Василевский представили Сталину план дальнейших действий советских войск под Сталинградом. Предполагалось отказаться от попыток немедленно пробиться на помощь сражающимся в городе войскам 62–й армии генерала Чуйкова и копить резервы для организации глубокого удара с флангов и полного окружения немецких войск в Сталинграде. Наиболее привлекательной стороной этого варианта было то, что прорывать предстояло не немецкую, а румынскую оборону. 19 ноября этот план, не без колебаний принятый Сталиным, начал осуществляться. Операция, получившая название «Уран», стала одной из самых блестящих в истории Красной Армии. Идея Жукова и Василевского ударом по румынам окружить немцев полностью себя оправдала. Румынская оборона была быстро прорвана, немногочисленные немецкие резервы, отчаянно пытающиеся спасти положение, уже ничего не могли изменить.
Так знаменитый немецкий ас Ганс Рудель описывал события 19 ноября.
23 ноября Красная Армия захватила город Калач и замкнула кольцо окружения вокруг армии генерала Паулюса. Началась мучительная агония немецких войск, затянувшаяся до 2 февраля 1943 года. Не прошло и ста часов с начала наступления, а ситуация на Восточном фронте радикально изменилась. Обещание Сталина:
А в это время немцы выясняли отношения с союзниками. Историк Энтони Бивор в своей книге «Сталинград» так описал германо—румынское разбирательство:
Утверждение о том, что красноармейцы шли, не встречая сопротивления уже в первый день, представляется явным преувеличением. И в румынской армии находились достаточно стойкие части, способные при наличии умелого командования проявить определенное упорство в боях. Так, например, группировка румын под командованием генерала Ласкара несколько дней удерживала свои позиции между участками прорыва на Дону, находясь в окружении.
Генерал Ласкар, получивший за Севастополь «Рыцарский крест», был одним из немногих румынских военачальников, к которому немцы относились всерьез. Немецкие пропагандисты даже сгоряча объявили его геройски павшим в рукопашном бою. Погорячились, ибо после нескольких дней боев генерал капитулировал вместе с 6 тысячами подчиненных. Надо сказать, что военные способности Ласкара по достоинству оценили и в Кремле. После того, как в августе 1944 года наступление Красной Армии вынудило Румынию перейти из лагеря союзников Гитлера на сторону антигитлеровской коалиции, генерала сделали… министром обороны теперь уже просоветской Румынии.
Но никакие приказы и действия отдельных румынских частей уже не могли заставить немецких солдат и офицеров с уважением относиться к тем, чью трусость они считали главной причиной своего разгрома.
В советском плену румыны получили возможность свести счеты с относившимися к ним с презрением немецкими союзниками. Воюя хуже немцев, они оказались намного лучше приспособленными к выживанию в условиях плена. Здесь румыны могли смотреть на немцев сверху вниз.
Бортрадист бомбардировщика Клаус Фрицтше по опыту шестилетнего пребывания в советских лагерях для военнопленных назвал румын «фракцией лагерных властителей, которая работала преимущественно в кухне и на ее периферии». Вот, например, что происходило, по его воспоминаниям, в 1945 году в лагере для военнопленных, расположенном к северу от Дзержинска. Здесь военнопленные разных национальностей добывали торф. Точнее, торф добывали главным образом немцы, а власть во внутрилагерном самоуправлении захватили румыны и сербы—изменники, воевавшие на стороне немцев. Немцы на общих работах торф добывают, а их балканские союзники в это время «блатуют» с командным составом МВД, сообща занимаясь кражей и разбазариванием продовольственных продуктов и обмундирования погибших, которых похоронили нагими. Ни один из немцев не владеет русским языком. Жаловаться некому. Около 80 % немецких пленных — дистрофики…
Около одной трети начального состава заключенных этого лагеря погибло за пять месяцев. От такой жизни среди немецких пленных возникло движение под лозунгом:
