он не спрятал ее обратно в носок.
— Пройдемте со мной в отделение, — сказал постовой и взял Андрея за локоть.
— Зачем? — Он пытался освободить руку, однако постовой держал крепко.
— Там разберутся.
Нет в тот момент Андрей ничуть не встревожился, не удивился. Постовой вычитал, что направление дано в Южноуральск, вот и решил отвести в отделение. Ничего страшного. Он сошлется на Антонова, они ему позвонят — и все будет в порядке. __
А день был отличный, редкостный для Ленинграда день Прямо картинка. Высокое яркое солнце, небо до опьянения голубое, чистое, словно помытое, ни тучки, ни даже облачка — сплошная золотистая голубизна. Вдоль тротуара росли аккуратно постриженные кусты не то акации, не то жасмина. Андрей не разбирался в этом, он только и мог отличить елку от березы и в школе терпеть не мог ботанику — скучища, спать хотелось на ботанике. Какие-то там тычинки, пестики и прочая галиматья.
Милиционер ослабил хватку. Пальцы, наверно, устали И вообще задержанный вел себя странно, не пытался бежать, не канючил, шел спокойно и улыбался.
Немножко странно было и самому Андрею, что он покорно позволяет вести себя в отделение. Вот взять и рвануть Через кусты, в подворотню — и поминай как звали Но ему не нужно бежать. Сейчас все выяснится, и он поедет за справкой. Заодно и спросит в милиции, как найти жакт. Получит нужную справку, что они действительно жили перед войной на проспекте Газа, вечером вернется к Антонову, к Сергею Сергеевичу…
И все же в нем пробуждалось некое подозрение, предчувствие, что задержали его не совсем случайно, что это не обыкновенное усердие постового, который решил проявить бдительность. Отчего явилось это предчувствие он не смог бы объяснить, но было, было оно…
А вот и отделение. Постовой, довольный, что доставил задержанного без происшествий, в целости и сохранности, вежливо сказал:
— Сюда, пожалуйста. — И толкнул дверь, пропуская Андрея вперед.
— Покорно благодарю, — У Андрея разыгралось настроение ему сделалось весело. Он-то, в отличие от постового, знал, что сейчас позвонят Антонову и потом станут еще извиняться, говорить, что «ошибочка вышла». Но почему же тогда проснулась тревога и это нехорошее предчувствие?.. — Привет, начальник! — Он стащил с головы кепку и помахал ею дежурному, сидевшему за перегородкой.
— Я тебе покажу привет! — огрызнулся дежурный. — В чем дело, Михальчук?
— Как было приказано, доставил, — ответил растерянно постовой. — Приметы сходятся…
— Ступай на пост! — зло взглянув на постового, приказал дежурный.
«Приметы? — подумал Андрей. — Какие приметы, при чем здесь приметы?..»
Постовой выложил на барьер паспорт Андрея и справку об освобождении и, козырнув, вышел.
— Явился не запылился? — проговорил дежурный, заглянув в документы. — Только тебя и не хватало. Зачем приехал?
— Жить.
— Жить! А куда должен был ехать? — Дежурный вдруг вскочил и вытянулся по стойке «смирно».
Андрей оглянулся. В дежурку вошел милицейский майор. Он покосился на Андрея и спросил у дежурного:
— Задержанный?
— Так точно.
— Ага. Фамилия?
— Воронцов.
— Из заключения?
— Да.
— Чего шляешься по городу? — усталым голосом спросил майор, держа в руках документы Андрея.
— По небу я не могу, я не ангел с крылышками.
— Не паясничай, Воронцов. — Майор бросил на стол дежурному документы. — Оформи подписку.
«Значит, дело не в том, что перешел улицу в неположенном месте, — понял окончательно Андрей. — Значит…»
— Почему подписку? — сказал он.
— А что тебе?
— Позвоните подполковнику Антонову…
Майор усмехнулся, вздохнул и молча вышел из дежурки.
Теперь Андрею стало абсолютно все ясно. Его обманули. Обманули, как шелудивого щенка. Выпроводили из дому, якобы за какой-то справкой, а постовому, конечно, было приказано задержать его и доставить в отделение. Здесь подписку в зубы — и мотай из Ленинграда. Пока всё оформляют, Катя успеет уехать. А самого Антонова тоже след простынет, в этом Андрей не сомневался. Скорее всего, они и уезжают все вместе…
Он, не читая, расписался небрежно, взял документы и сунул в задний карман брюк. Там что-то было, какие-то бумажки. Он вытащил их — это были деньги. Несколько красных тридцаток. Андрей удивленно рассматривал купюры, не понимая, откуда они взялись в его кармане. Не было у него здесь денег, это он хорошо помнил…
— Столько грошей, что даже не знаешь, где лежат? — сказал дежурный.
Андрей как-то отрешенно взглянул на него и вдруг догадался, что деньги положила Катя. Больше некому. Явилась было мысль отдать их дежурному и попросить, чтобы передал подполковнику Антонову, с благодарностью однако понял, что тот наверняка не знает о деньгах, а подводить Катю совсем не хотелось. Она не участница в этом деле.
— До скорого, начальник, — спрятав деньги и документы, сказал Андрей и пошел прочь.
Выйдя на улицу, он зажмурился. В чистом небе плавало жаркое солнце и било прямо в глаза. Он постоял, подумал недолго и направился к дому, где жили Антоновы Он надеялся, что еще успеет застать Катю — было около часу. Ему нужно задать ей один, всего один вопрос. И вернуть деньги. Он не нуждается в подачках.
Постовой по-прежнему торчал на углу.
Андрей вошел в парадную, поднялся на третий этаж и позвонил в квартиру. Тишина. Позвонил снова. За спиной послышался шум, открылась дверь квартиры напротив. Андрей обернулся. На него исподлобья смотрел здоровенный мужик.
— Ну, чего раззвонился? — сказал он. — Там никого нет.
— Благодарю.
«Не успел, — разочарованно подумал Андрей. — Жаль, очень жаль…»
Он спустился вниз и вызывающе пошел через улицу в том же месте, где переходил утром. Постовой не мог не видеть его, но не свистел. Сделал вид, что не замечает И тогда Андрей сам подошел к постовому:
— Охраняем мирный покой ленинградцев?
— Шел бы своей дорогой, парень.
— А у нас у всех одна дорога, — рассмеялся Андрей и показал на плакат, висевший на фронтоне дома: «МЫ ЖИВЕМ В ТАКОМ ВЕКЕ, КОГДА ВСЕ ДОРОГИ ВЕДУТ К КОММУНИЗМУ!» — Видал?..
— Шутник ты, парень, — заулыбался постовой. Но тотчас сделал серьезное лицо и строго проговорил — Ты смотри с такими шуточками…
— Да я кладбище имел в виду. Там и будем строить коммунизм.
— Но-но!..
— Не бзди, никто не слышал. И будь здоров.
XXIV
