Алло Милиция?

Лет, скажем, через сто в архиве где-то
Какой-нибудь историк-аксакал
Отыщет 'Милицейскую газету',
Которую вчера я прочитал,
Разгладит пожелтевшие страницы
С названьями забытых городов,
Где с фотоснимков смотрят наши лица —
Милиции двухтысячных годов.
И выйдет в свет научная работа,
Газетными цитатами полна,
Как жили мы легко и беззаботно,
Когда менялась в корне вся страна.
Прочтут потомки наши с удивленьем,
Как остро волновало в наши дни
Количество раскрытых преступлений,
А не проблемы быта и семьи.
Я знаю, как непросто и накладно
Писать про наши грустные дела,
И все же говорите людям правду,
Какой бы эта правда ни была.

УПМ

В окно, испачканное птицами
Бросает листья ветерок,
Здесь участковый пункт милиции,
Опять закрытый на замок.
Плывут по небу тучи низкие,
И размокает под дождем
Листок с фамилией Анискина,
Часы приемные на нем.
Вы не судите строго, граждане,
Ведь в этом он не виноват,
Что день-другой в неделю каждую
Поставлен в суточный наряд.
Разводы, рейды, операции,
Каких названий только нет,
Мелькают как в мультипликации
Без перерывов на обед.
Наверно кто-то удивляется:
'А где ж напарники его?!'
— Один в Чечне полгода мается,
Другой уволился давно.
А ветер гонит листья с улицы,
То вверх, то вниз бросает их.
Вот так и наш Анискин крутится
Без выходных и за троих.
… В окно, испачканное птицами
Бросает листья ветерок,
Здесь участковый пункт милиции,
Опять закрытый на замок.

ПРО КОЩЕЯ

В неком царстве тридевятом,
А быть может в тридесятом
В мерзопакостном болоте среди елок и хвощей
Тыщу лет от скуки маясь
И пиявками питаясь
Жил да был один товарищ по фамилии Кощей.
Он имел характер скверный,
Матерился, портил нервы,
Что такое стыд и совесть он не ведал никогда,
И поэтому лягушки
И несчастные зверюшки
Из поганого болота разбежались кто куда.
Вот однажды от безделья
Он сварил такое зелье:
Порошок из красной 'Явы' и дешевый 'Майский чай'
Растворил в болотной жиже,
Чтобы был раствор пожиже,
А потом все это зелье выпил как бы невзначай.
Грянул гром и дождь полился,
В миг Кощей преобразился
И под действием дурмана человечий принял лик,
И с коварным намереньем
Перенесся в наше время
И в мундире милицейском в наши органы проник.
… Я не верю в эти сказки,
Но с тревогой и опаской
Двери разных кабинетов открываю всякий раз:
Тот сморкнулся в занавеску,
Тот ответил матом резко,
Может быть Кощей бессмертный где-то рядом среди нас.