Любовь и жизнь как сестры. Личные истории знаменитых людей

– Вы человек общительный, с гитарой, и лицо у вас улыбчивое. А бывает ли мрак на душе? И что вы тогда делаете?

– На Одесской студии директор пытался снять меня с картины «Жажда» – мрак. Мрак – когда отца, мать, сестру хоронил. Старшего брата забрали в армию после десятого класса, началась война, мы писали, искали его, нам неизменно отвечали: в списках погибших и пропавших без вести не значится. Три года назад раздается звонок из Коломны: Петр Ефимович, я такой-то, руководитель поисковой группы, нашел место, где погиб ваш брат. Это родовой мрак. Творческий мрак очень часто бывает у меня. В последнем фильме нужно было по-другому снять одну сцену. Когда этот вертухай Бархатов рассказывает про женщину, которая приезжала к мужу в лагерь, нужно было, чтобы послышался звук летящего снаряда, и Сережа, средний брат, подбежал бы и спас его в этот момент, и они оба сидят, засыпаны землей, войной...

– А потом он этого Сережу убивает...

– Ну да. Я до сих пор смотрю это место... ах ты, дурак старый... Нет такого дня, чтобы я не сожалел, что не так сделал.

– А как выходите из мрака?

– Только за счет того, что несерьезный человек. Начинаю дурачиться, придумывать всякие штуки...

– Не напиваетесь?

– Нет. Бывали случаи, когда я напивался, это было очень давно. А утром вставал мертвым.

– Вы человек реализованный. Что бы вы сказали молодым людям, как надо жить, чтобы реализоваться?

– Слышать себя. Доверять первым ощущениям. Много раз на себе проверял. Когда изменял первому ощущению – ошибался. Я не говорю о порядочности и честности – это обязательные вещи для человека. Не метаться. Найти себя. То есть найти то, без чего жить не можешь. Свое место в жизни, свое призвание. И бить в одну точку. Об этом, кстати, «По главной улице с оркестром», где Олег Борисов после долгих лет блужданий в потемках возвращается к себе, к музыке...

– А что самое главное вы узнали за жизнь о жизни?

– Что жизнь прекрасна. Все интересно! Мы затурканы, забиты, не видим восхода солнца, не сидим, как рыбаки, часами над речкой с ее туманами и блеском воды на заре. Нам некогда заниматься животными. У нас была кошка, ее подстрелили, жаль было до слез, она была третий член семьи... Недавно стал понимать, сколько упущено. Мало попользовался этой красотой. Мало путешествовал. Однажды сидел смотрел, как воробушки дерутся за корочку хлеба... и такое чувство!.. Что-то мы серьезно пропускаем. Работа – да. Но что не находим времени на любовь ко всему живому!.. Голова забита проблемами: что делать и как дальше жить. Мы же уходящая натура, поэтому уже сейчас легкая депрессия в связи с тем, что я ничего не делаю...

ЛИЧНОЕ ДЕЛО

ТОДОРОВСКИЙ Петр, кинорежиссер, киносценарист.

Родился в 1925 году на Украине.

В Великую Отечественную – курсант Саратовского военно-пехотного училища, направлен на фронт командиром взвода, дошел до Эльбы.

В 1954 году окончил операторский факультет ВГИКа. В качестве оператора снимал фильмы «Весна на Заречной улице», «Два Федора», «Жажда» и др. В качестве режиссера – «Фокусник», «Любимая женщина механика Гаврилова», «Интердевочка» и др. По собственным сценариям им сняты картины «По главной улице с оркестром», «Военно-полевой роман», «Анкор, еще анкор!», «Какая чудная игра».

Народный артист РСФСР. Лауреат Государственной премии России.

Награжден тремя орденами Отечественной войны и тремя орденами «За заслуги перед Отечеством».

ТОДОРОВСКАЯ Мира, киносценарист, кинопродюсер.

По первой профессии – морской инженер.

Автор многих документальных фильмов. Сценарист, режиссер и продюсер 4-серийного фильма «Жена Сталина».

Основала независимую студию «Мирабель», в которой осуществила производство семи последних фильмов Петра Тодоровского.

Сын – Валерий Тодоровский, кинорежиссер, кинопродюсер.

ДВЕ ЛОЖЕЧКИ САХАРА Виктория Токарева

Разговор с Викой Токаревой происходит теплым осенним днем у нее на даче. Присутствуют собака Фома и кот Кузьма.

* * *

– Вика, почему ты стала писательницей?

– Господь вложил мне дискету. Если этого нет, как бы ты ни сидел на заднице, ничего не выйдет. Сама подумай, с какой стати человеку три часа горбиться за столом неизвестно зачем? Как-то в доме творчества я выхожу к обеду и говорю: о, как я хорошо поработала. А один малоизвестный писатель в ответ: какая вы счастливая, а я три часа сидел, слова не мог из себя выдавить. Я убеждена, если в человеке идет такая тяга – это уже признак одаренности. Я написала первый роман в пятнадцать лет, читать без слез невозможно, про любовь, герой – ирландец, я и сейчас не знаю, где Ирландия, а тогда и вовсе не знала.

– Что стояло за тягой – необходимость выговориться, тщеславие?

– Искандер говорил: инстинкт передачи информации. Он такой же мощный, как все другие инстинкты.

– Ты записываешь, что услышала и увидела?

– Я сочиняю то, что вижу и слышу.

– У тебя такой острый взгляд?

– Специфический. Если что-то происходит, я думаю: о, пошел сюжет!..

«...Я веду хор в общеобразовательной школе. Дети меня не слушаются, в грош не ставят. Как говорит одна знакомая: “Ты не умеешь себя поставить”. И это правда.

И сейчас, будучи раскрученным писателем, которого читают даже в Китае, я по-прежнему не умею себя поставить. Меня ценят только те, кто меня не знает. Читатели домысливают мой образ...

На моих занятиях творится черт знает что. Я возвращаюсь домой удрученная. Мой синеглазый муж встречает меня на автобусной остановке. Он смотрит мне в лицо и все понимает. Он говорит:

– Не обращай внимания, я у тебя есть, и всё.

И это правда. Он у меня есть. Но этого мало. Надо, чтобы я тоже была у себя. А меня у меня нет» («Террор любовью»).

– Я вышла замуж за москвича, я ленинградка, мы жили с родителями мужа в одной большой комнате за перегородкой, на их половине стоял стол, где мать моего мужа шила, а я писала. Что – неизвестно, но писала. Кто первый занимал стол – молча, – того он и был. Интеллигентнейшая женщина. Никакой войны. Ни разу не сделала замечания, не сказала: что ты там пишешь. Заняла стол и заняла – она ждала своей очереди.

– А кто были родители мужа?

– Комсомольцы 30-х годов. Микоян сказал его отцу, что в стране плохо с продовольствием, и он, не собираясь посвящать свою жизнь продовольствию, стал заниматься кондитерской промышленностью. Кандидатская диссертация его называлась «Процент меда в медовых пряниках». Его друг защитил докторскую, придумав обсыпать леденцы сахарным песком. А еще одна его работа, засекреченная: «Галеты как военный продукт». Он был чист как ребенок. И таков же муж. И такова же дочь. Они не в состоянии сказать злого слова.