'Советский Писатель', 1981.
* * *
Не занимать нам новостей!
Их столько каждый день
Из городов и областей,
Из дальних деревень.
Они вмещаются едва
В газетные столбцы,
И собирает их Москва,
Где сходятся концы.
Есть прелесть в маленькой стране,
Где варят лучший сыр
И видит мельницу в окне
Недолгий пассажир.
За ней - кусты на полчаса
И город как бы вскользь,
Толпу и сразу - паруса,
И всю страну - насквозь.
Как будто смотришь диафильм,
Включив большой фонарь,
А новость - дождик, и бутыль,
И лодка, и почтарь.
Но нам среди больших пространств,
Где рядом день и мрак,
Волшебных этих постоянств
Не вынести б никак.
Когда по рельсам и полям
Несется снежный вихрь,
Под стать он нашим новостям.
И дышит вроде них.
1966
Александр Кушнер. Канва.
Ленинградское Отделение,
'Советский Писатель', 1981.
ГОФМАН
Одну минуточку, я что хотел спросить:
Легко ли Гофману три имени носить?
О, горевать и уставать за трех людей
Тому, кто Эрнст, и Теодор, и Амадей.
Эрнст — только винтик, канцелярии юрист,
Он за листом в суде марает новый лист,
Не рисовать, не сочинять ему, не петь —
В бюрократической машине той скрипеть.
Скрипеть, потеть, смягчать кому-то приговор.
Куда удачливее Эрнста Теодор.
Придя домой, превозмогая боль в плече,
Он пишет повести ночами при свече.
Он пишет повести, а сердцу все грустней.
Тогда приходит к Теодору Амадей,
Гость удивительный и самый дорогой.
Он, словно Моцарт, машет в воздухе рукой...
На Фридрихштрассе Гофман кофе пьет и ест.
«На Фридрихштрассе»,— говорит тихонько Эрнст.
«Ах нет, направо!» — умоляет Теодор.
«Идем налево,— оба слышат,— и во двор».